Романовы forever
Шрифт:
– Неплохо, весьма неплохо, Алексей, я только на третьем, – одобрительно сказала Екатерина и повернулась к страдающему Столыпину. – Что ж, Семен, тебе слово. Чего я о тебе до сих пор не знаю?
Столыпин, чьи бараньи кудряшки печально поникли после фиаско со скатертью, нервно подергал себя за пропуск. Галстук на нем сегодня был скромный: всего лишь два маленьких розовых сердечка на сером фоне.
– Э-э, в юности, еще в университете, я для одного экзамена сочинил телерекламу, которая потом взяла золотого «Каннского льва»…
– Здорово! – подбодрила Столыпина великая княжна. – А про что была реклама?
– Про средство от прыщей, – обреченно ответил Семен. –
– Да, Семен, этого я действительно о тебе не знала, – озадаченно отреагировала великая княжна. – Мы с тобой всегда говорили только о работе. Но знаешь, нет ничего нелепого в том, чтобы любить свою мамочку…
Ей вдруг представилась ее собственная маменька, которую она знала только по фильмам и дедушкиным (папенька всегда отмалчивался) рассказам. Где-то сейчас всемирно известная кинозвезда Василиса Прекрасная? Как она теперь выглядит? Наверное, укоротила свои длинные белые волосы – жарко в Африке с такой косой; а ее светлая кожа стала бронзовой…
– Так, господа, у нас осталась буквально пара минут до трапезы, – бодро сказала Екатерина, взяв себя в руки. – Иван, скажете несколько слов? О чем вы мечтаете, например?
Интеллигентный архитектор, до этого момента меланхолично строивший из вилок, ножей и зубочисток нечто похожее на мини-Мариинский театр, поднял ярко-синие глаза и задумался.
– Мне скоро тридцать, и я мечтаю о двух вещах: завести собаку – но это невозможно, поскольку я постоянно в командировках, – и сказать новое слово в своей профессии, а именно в проектировании частных домов. Но это тоже вряд ли возможно, поскольку ваш гениальный дедушка создал такие мощные базовые проекты в рамках своей программы «Разумная изба», что и добавить-то к ним больше нечего. Но я все равно буду стараться и предлагать! – Иван огляделся по сторонам. – Надеюсь, этот конкурс, даже если я его не выиграю, вдохновит меня на творчество. Радикальная смена обстановки подстегивает воображение. Подумать только – я, Иван Воронихин, сижу здесь, в зале, в котором обедал сам Константин Великолепный!
– Вообще-то дедушка и папенька больше любят соседний Александровский дворец и обедают там же, Екатерининский целиком отдали мне, – внесла ясность великая княжна. – Но я поняла вашу мысль. Кстати, а какие породы собак вам нравятся?
– Русские борзые. Невероятно грациозные!
– У меня на конюшне живет одна такая, я вам ее потом покажу, – пообещала Екатерина, понадеявшись, что знакомство с собакой пробудит в Иване эмоции, которые он смог сдержать при знакомстве с принцессой. Эту плотину нужно прорвать. Дедулю, к которому парень явно неравнодушен, придержим на потом. И повернулась к последнему жениху: – Граф, прошу вас.
Роберт Вяземский изобразил знакомую великой княжне улыбочку завзятого сердцееда. Он был одет в стиле «торжественный прием в парижском посольстве»: смокинг, накрахмаленный воротничок с маленькими загнутыми уголками, черная бабочка. Волосы зачесаны назад с таким количеством укладочного средства, какого Екатерине хватило бы на месяц. Но этот прилизанный подлиза был для нее единственным шансом спрятаться от престола, и не где-нибудь, а в Париже. Следовало проявить толерантность.
– Прежде всего
– Нет, граф, это из стола веет приготовленной едой, – невежливо прервала его великая княжна. На голодный желудок толерантность никак не давалась. – Видите, и таймер сработал! Давайте приступать к обеду! Он должен стать незабываемым.
Глава 12. Только вы и я
– Друзья-друзья-друзья, добрый вечер – добрый вечер – добрый вечер! С вами в студии «Всемогущего», как всегда, ваш лучший друг Ангел Головастиков. Уверен, друзья, все вы на этой неделе смотрели прямую трансляцию торжественного обеда в Екатерининском замке – пардон, меня поправляет режиссер – в Екатерининском дворце, конечно же дворце. Эта трапеза ознаменовала собой начало нашего нового – и уже мегапопулярного – проекта под названием «Великая княжна точка лайв». И лично я уже выбрал себе любимчика среди кандидатов на руку и сердце принцессы! За него и буду болеть. Но кто это – сказать не могу, секретик-секретик, друзья! – Ангел игриво прижал палец к губам. – Далее вас ждет интервью с Ее Императорским Высочеством Екатериной – в прямом эфире, друзья! – а пока предлагаю посмотреть нарезку лучших моментов обеда, определите и вы своего фаворита…
Внизу экрана появилась разноцветная надпись: «Отправь эсэмэс с именем понравившегося участника конкурса на номер 77777! Помоги принцессе выбрать мужа! Стоимость эсэмэс – 3 руб. 50 коп».
– Три пятьдесят? Немало. Билет в кино можно купить, – сказал Генри, протягивая руку и выключая звук маленького телевизора.
Они с принцессой сидели в Янтарном кабинете в первой боевой готовности – с камерами, микрофонами, прожекторами и операторами в наушниках. Следили за эфиром и ждали, когда дойдет очередь до них. Генри сидел слева от объектива, чтобы Екатерина, отвечая на его вопросы, не смотрела прямо в экран – это напрягает зрителя. Ждать в полной тишине было невыносимо, поэтому интервьюер и интервьюируемая развлекали друг друга легкой болтовней.
– Скажите, ваше высочество, а вы действительно будете учитывать этот народный рейтинг?
Екатерина, глядя, как в телевизоре беззвучно скачет барашек Столыпин с графином, небрежно махнула рукой:
– Конечно нет! Сердцу-то не прикажешь, пусть даже все жители Российской империи до единого начнут мучить свои перстни-разумники глупыми платными сообщениями. Но замуж-то мне выходить! И вообще, монархов не выбирают. Особенно при помощи эсэмэс. Это не тот случай.
– Зачем же тогда «Всемогущий» затеял это голосование? – наивно удивился Генри.
– Чтобы пополнить свою кубышку, разумеется. По три рублика там, сям – вот вам и бюджет больше государственного… Хотя вообще-то надо перечитать контракт – может, я и пропустила что-то важное насчет этих эсэмэсок. Там двести страниц.
Генри присвистнул.
Сдержанной Екатерине отчего-то легко было с ним разговаривать. Он внушал расположение: задорная шевелюра, твердый взгляд, благородный английский акцент. Военная выправка. Такой молодой джентльмен смотрелся бы одинаково органично как за штурвалом британского истребителя-бомбардировщика Хоукер Сиддли «Харриер», так и на великосветском балу. Но Генри предпочитал стиль типичного бармена из лондонского паба: непритязательная черная рубашка-поло, вытертые джинсы.