Романовы. Ошибки великой династии
Шрифт:
Отложите на хронологическом луче (оси времени) от точки «Октябрь 1901» две даты:
Октябрь-1905 (начало Японской войны по расчётам государя),
Октябрь-1906 (готовность Транссиба, в лучшем случае, через 5 лет).
Это были примерные расчёты. Вышло же так: война началась – январь-1904. Транссиб был готов – июль-1903.
То есть дорогу Витте построил на 32 месяца раньше.
Но и войну Безобразов и Плеве и Николай спровоцировали на 21 месяц раньше. Раньше даты, к которой государь планировал в том числе достичь «преобладание на море».
Но кто же такой – этот «всадник на коне бледном»?
Безобразов
Подобно истории с крадеными бриллиантами, в которую позже замешалась королева Мария-Антуанетта, что стало одним из спусковых крючков Французской революции, клубок безобразовского сюжета прикатился к нам тоже издалека.
Владивостокский купец Юлий Бринер получил у Корейского правительства лесную концессию – право вырубки лесов в верховьях реки Туманган, в бассейне реки Ялу, сроком на 20 лет. Результаты были довольно скверные, но ему удалось (наверняка не без умелого приукрашательства) перепродать всё дело очень интересной компании отставных и не совсем отставных военных. В их «Русском лесопромышленном товариществе», записанном на имя бывшего представителя России в Сеуле Н. Матюнина, распорядителем стал подполковник Генерального штаба Мадритов, привлёкший для охраны концессионных участков вождя хунхузов Линчи (Джан-джин-юани).
Вклад отставного ротмистра Безобразова заключался в обещанном «выходе на царя» через влиятельного знакомого…
И Безобразов отработал свою долю, изобразив в Петербурге из кучки дилетантов компанию «типа английской Ост-Индийской», которая будет контролировать не только экономику, но и политику Кореи.
Министр иностранных дел Муравьёв этих «концессионеров» раскусил, прогнал, но министр царского двора И. Воронцов-Дашков втайне от министра финансов Витте 26 февраля 1898 года передал Николаю II докладную записку: «Восточно-Азиатская компания создаётся не для обогащения отдельных лиц. Но для самого насаждения русских идей. В руках компании должно сосредоточиться всё влияние на общий ход дел в Корее…» – и так далее. Знакомые с «Проектами…» наших лихих 1990-х годов (тоже передаваемых на «высочайшее рассмотрение» через охранников, теннисных тренеров), со всеми этими «Обществами», где «вклад такого-то» состоит в «выходе на такого-то», могут легко представить и ту безобразовскую «контору». Деньги на владивостокский «офис» давал контр-адмирал А. М. Абаза, кузен Безобразова, тоже взятый «в дело». Этот имел хоть какое-то отношение к «бизнесу», беря взятки за заказы на постройку судов, играя на курсе рубля (заранее зная планы министерства финансов).
Мало? «Бывший посланник» Матюнин привлёк ещё старого однокашника Вонлярлярского, ранее проворовавшегося на чукотской концессии…
Но главным импульсом всей афёры была скука Николая II. Завещанный ему отцом министр Витте претворяет в жизнь винную монополию, вырванными у шинкарей, кабатчиков деньгами (24 % бюджета) проводит финансовую реформу, строит Транссиб, договаривается с китайцами,
Царь соглашается с создателями новой кампании «…типа британской “Ост-Индской”» , вносит 200 000 фунтов личной валюты, выделяет своего советника Непорожнего, на которого можно переоформить концессию, предлагает поставить во главе «фирмы» великого князя Александра Михайловича. (Познакомившись ближе с делами «фирмы», тот сбегает, но Безобразов продолжает использовать его имя.)
На великие дела Безобразов требует из казны ещё 2 миллиона рублей, и здесь встречает жёсткое сопротивление Витте по двум мотивам. Как финансист, тот, конечно, видит дыру в этой кампании дилетантов, казнокрадов, отставников. Но как человек, держащий в руках политические нити Дальнего Востока, он говорит царю прежде всего об опасности открытого участия казны, то есть Русской империи в корейских делах. Витте, получая у китайцев согласие на КВЖД, знал точно предел терпения японцев и выбрал его до дна. Его железная дорога, ось, связывающая Россию с Дальним Востоком, строится, японцы это терпят, а вот неуклюжее вступление ещё и в Корею сломает равновесие.
Министр иностранных дел Ламздорф поддерживает Витте. Безобразов разогревает кампанию в прессе, открыто заявляя, что ему мешает «презренный Витте» и «жидовский кагал» – так он почему-то именует Витте с Ламздорфом.
Биографии Витте, потомка голландских переселенцев XVII века, мы ещё коснёмся. Сергей Юльевич выиграл жесточайшую таможенную войну у Германии, заслужив от Бисмарка следующую оценку: «В последние десятилетия я в первый раз встретил человека, который имеет силу характера и волю и знание, чего он хочет».
Ламздорф – тоже, скорее всего, остзейский немчура. А может, в той безобразовской ругани так причудливо сказалась давняя безобразовская обида на купца Юлия Бринера, «круто поднявшегося» на дальневосточном свинце и цинке и лихо «впарившего» безобразовцам завалящий лесной проект? Я не собираюсь обыгрывать «фамильный аспект», тем более что есть же известный род Чернышовых – Безобразовых, давший России достойнейших людей, но в высшей степени характерно для той компании – работать с Бринером и… Вонлярлярским (наградил же господь!), и критиковать своих оппонентов за то, что они – Витте и Ламздорф.
Но главное не в этом, а во всей механике того «бизнеса». Сравните, например, как какой-нибудь Рокфеллер, Манесманн, Круп обращаются к главе своего государства: «У меня там-то и там огромный бизнес, я плачу налоги – столько-то миллионов, рабочих мест держу столько-то тысяч. И теперь мне нужна решительная поддержка государства!» Или Безобразов с Вонлярлярским – к царю: «Устрой ради нас войну с японцами! И… (через паузу) дай миллиончик»…
Получили просимое и те и другие.
В январе 1903 года по личному и уже весьма строгому указанию царя Витте открывает Безобразову кредит в 2 миллиона рублей. В местах вырубки лесов в целях «охраны» начали обосновываться русские военные. И действительно, отставной ротмистр, назначенный, в пику Витте, статс-секретарём (случай уникальный), шум поднял изрядный, будто в Корею вошла целая армия. Вырубили какую-то священную рощу. «Прорусская группировка» в корейском правительстве отстраняется от власти. «Корейская экспансия» вызвала протесты, кроме корейского правительства, ещё и Японии и Англии.