Романовы. Семейные тайны русских императоров
Шрифт:
Проехав Франкфурт-на-Одере, 22 января 1814 года кавалькада императрицы прибыла в столицу Прусского королевства — Берлин. И здесь все повторилось снова, только масштабы были еще более значительными.
А 28 января Елизавета Алексеевна была уже в Лейпциге, но не задержалась там и проехала в Веймар, столицу Саксонского герцогства, где жила сестра Александра I — Мария Павловна. Очень скучавшая по России Мария Павловна была рада и Елизавете Алексеевне, и всей ее свите, и возможности подолгу говорить по-русски.
Выехав из Веймара, вереница придворных
Здесь она увидела следы недавних боев — разрушенные дома, исковерканные телеги, побитые дороги, которые вели ее к переднему краю войны, бывшему уже не за горами. Дальше шли австрийские владения, проехав которые, Елизавета Алексеевна прибыла во Франкфурт-на-Майне, где ее встретили родные — герцоги Баденский и Дармштадтский со свитами.
Понятно, что из Франкфурта императрица поехала в недалекий отсюда Дармштадт, где жила ее родная сестра принцесса Вильгельмина Баденская с мужем Людвигом Дармштадтским.
Оттуда русские кареты вскоре тронулись в соседний Неккергеминд, где уже начинались владения Великого герцога Баденского, а затем Елизавета Алексеевна остановилась на несколько дней в знаменитом Гейдельберге, а потом поехала в небольшую деревню Рорбах, где жила Амалия Фредерика, маркграфиня Баденская — мать Елизаветы Алексеевны и Амалии — сестры ее, носящей одно имя со своей матерью. Тяготы войны коснулись и маркграфини Баденской. В деревне был единственный более-менее приличный дом — тот, в котором жила маркграфиня, но и он был столь невелик, что в нем остановились лишь две ее дочери, две их фрейлины да две служанки; все же остальные члены свиты и слуги поселились в жалких крестьянских домах, чрезвычайно бедных и неуютных. И тем не менее, сестры прожили здесь семнадцать дней, после чего и мать и дочери оставили Рорбах и отправились в недалекую отсюда столицу Бадена — Карлсруэ, где прожили в отчем доме неделю. Отсюда поехали они обратно — в город Брукзаль, где должна была состояться их встреча с Александром I.
Елизавета Алексеевна, ее сестра Амалия и их мать поселились в единственном дворце Брукзаля, где уже жила жена шведского короля Бернадота со своим сыном.
Однако время шло, а Александр все не приезжал, ибо его войска шли на Париж и ему было не до семейных дел.
В середине марта появились здесь его младшие братья — Великие князья Николай и Михаил с генералом Коновницыным, наставлявшим братьев в военном деле, и генерал посоветовал сестрам ждать здесь скорых известий, так как, судя по всему, войне вот-вот
Прошло две недели, и в Брукзаль примчался фельдъегерь с известием о взятии Парижа.
Ликовал весь город, но Елизавета Алексеевна, радуясь, вместе с тем и печалилась: для нее фельдъегерь привез лишь коротенькое письмо, в котором не было приглашения в Париж. (Только значительно позднее узнала она, как много разных неотложных дел было в эти дни у ее победоносного мужа и сколь несовместимы были эти воистину великие дела с ее маленькими женскими претензиями.) Но все же она ждала приглашения и, напрасно прождав до 20 апреля, решила поехать с матерью в Рорбах.
Пока они жили в Брукзале, к их свите присоединились адмирал Шишков и граф Витгенштейн, которые отправились вместе с ними в Рорбах. К ним присоединилась и шведская королева с сыном. Всю весну Елизавета Алексеевна ездила по своему родному Бадену, узнавая знакомые места, радуясь им и сожалея, что многие из них изранены минувшей войной.
21 июня Елизавета Алексеевна получила известие, что Александр возвращается из Англии и просит ждать его в Брукзале. Туда же на встречу с императором должны были приехать его младшие братья Николай и Михаил.
Через неделю после того, как все собрались в Брукзале, там состоялся смотр возвращающейся в Россию из Франции русской конницы под начальством Милорадовича. Смотр принимал только что вернувшийся из Англии новоиспеченный фельдмаршал Барклай-де-Толли, почтительно пригласивший все августейшее семейство присутствовать на нем. Проходя мимо императрицы, кавалеристы кричали «Ура!». И Елизавета Алексеевна вновь плакала от умиления и гордости, видя их искореженные пулями и саблями каски и кирасы, следы ран, рубцы и шрамы на мужественных лицах.
Не дожидаясь приезда Александра в Брукзаль, Елизавета Алексеевна поехала навстречу мужу и остановила его в Рорбахе.
Они недолго прожили в бедной баденской деревушке и 8 июля приехали в Брукзаль.
Однако и здесь Александр пробыл очень недолго и, оставив Елизавету Алексеевну в ее родных местах, уехал дальше на Восток, стремясь по возможности скорее попасть в Петербург.
А Елизавета Алексеевна отправилась в Баден, куда уже прибыли король Баварии Максимилиан со всею своею семьей и зятем Евгением Богарне, пасынком Наполеона, бывшим вице-королем Италии, а также шведская королева с сыном, герцог Дармштадтский со всем своим домом и все семейство хозяев Карлсруэ — герцогов Баденских.
В отличие от других таких собраний, съезд августейших особ в Бадене отличался необычайной демократичностью — все они, без исключения, просто одевались, гуляли по городу, как обыкновенные горожане, посещали трактиры, бильярдные и игорные дома. О таком положении дел тут же пронюхали бродячие певцы, музыканты и артисты — акробаты, дрессировщики и комедианты, и город наполнился несметным количеством этих служителей муз.
Через два месяца Елизавета Алексеевна поехала в Карлсруэ, а оттуда отправилась в Баварию, куда пригласил ее король Максимилиан.