Романс для вора
Шрифт:
— Что же это такое происходит? — бормотал он, вылавливая пальцем увертливый огурец.
Сначала — кража винчестера.
Потом этот винчестер подбрасывают в его машину.
Дальше еще лучше — ссора с лучшим другом, причем этот самый друг бьет его по лицу. А если лучших друзей двое — подумал Роман — то кто же из них лучший?
Ответа на такой глупый вопрос не нашлось, и мысль Романа, шарахаясь из стороны в сторону, побежала дальше.
А дальше было натуральное уголовное преступление. Организация побега из следственного
Роман поверил Арбузу, но здравый смысл настойчиво говорил о том, что даже самый наилучший друг, если он вор в законе, может лгать. Как это у них принято говорить — ничего личного, это просто бизнес. И вполне возможно, Арбуз ввел Романа в заблуждение, преследуя свои собственные цели в каких-то уголовных делах.
Возможно…
— Но как мне этого не хочется, — вздохнул Роман и наполнил стопку.
За час он выпил полбутылки и уже чувствовал себя пьяным.
Однако желанное расслабление не приходило, поэтому Роман решил напиться до бессознательного состояния, чтобы просто вырубиться и не думать обо всей этой хреновине. Он понимал, что утром будет плохо, но на этот случай в углу стоял ящик немецкого пива, и Роман чувствовал себя уверенно.
Ну сорвется он в штопор…
Первый раз, что ли?
И не первый, и, видимо, не последний.
Залпом выпив водку, Роман закинул в рот маленький огурчик и, морщась, принялся его жевать.
В прихожей раздался звонок.
— Сейчас опять в морду получу, — усмехнулся Роман и встал с табуретки.
Его сильно повело в сторону, и, ударившись грудью о холодильник, Роман удивился:
— Ишь ты, как меня потащило! Ладно, посмотрим, кто там приперся…
Выйдя в прихожую, Роман распахнул входную дверь и увидел стоявшего на пороге Саню Боровика.
Обрадовавшись, Роман раскинул руки и с чувством сказал:
— Здравствуй, старый друг! Заходи! Мой дом — твой дом. Хочешь — пей, хочешь — ешь, хочешь — живи тут до скончания века.
Зайдя в прихожую, Боровик проигнорировал протянутую руку Романа и направился на кухню.
— Ты не хочешь пожать руку своему другу? — пьяно изумился Роман.
Боровик сел на свободную табуретку и мрачно ответил:
— Друг, говоришь? Мои друзья преступникам побеги не устраивают.
— А, вот ты о чем… — криво усмехнулся Роман и сел напротив Боровика. — А ты, стало быть, уже знаешь.
— Стало быть, знаю, — кивнул Боровик. — Налей водки.
— Сам налей, — ответил Роман, — а то вдруг я тебе яду подсыплю. Чтобы избавиться от преследователя.
Боровик мрачно посмотрел на Романа, затем встал, взял с кухонной полки стопку и, сев на место, наполнил ее.
— Тоста не предлагаю, — сказал он и выпил водку.
— Понимаю, — усмехнулся Роман, — вы, стражи закона, с преступниками не пьете.
Он налил себе и сказал:
— А мы, преступники,
И тоже выпил.
В кухне повисло напряженное молчание.
Боровик закурил, стряхнул пепел в раковину и сказал:
— Давай рассказывай все как есть. Иначе я из тебя душу вытрясу, не посмотрю, что друг. Хотя какой ты теперь друг… Короче, я тебя слушаю.
— Все как есть… — Роман налил себе еще одну стопку и поднял ее на уровень глаз. — Это что, с самого начала?
— Да.
— Ну, это… В начале было Слово, — начал Роман нараспев.
— Прекрати, — угрожающе произнес Боровик, — я не шучу.
— Какие тут шутки, — тоскливо ответил Роман, — тут уже, знаешь ли, не до шуток…
Он опрокинул стопку в себя и, покачнувшись, поставил ее мимо стола.
Стопка укатилась под раковину, и Роман, весь скривившись, сдавленным голосом произнес:
— Вот, блин… Похоже, я уже готов.
Он посмотрел на Боровика разъезжающимися глазами, потом неверной рукой достал сигарету и, отмахнувшись от Боровика, который поднес ему зажигалку, сказал:
— Не надо. Я как-нибудь сам.
Взяв из вазы другую зажигалку, он прикурил, подпалив себе при этом бровь, и, старательно установив локоть на стол, задумчиво сказал:
— Тут, понимаешь, какая херня получается… Одно за другим. Сначала грабанули студию и унесли не что-нибудь дорогое, а именно винчестер с моим новым альбомом. Потом этот винчестер подбросили ко мне в машину, а поганые менты остановили меня, и один из них, паскуда, с первой же попытки нашел его. Чуешь?
Роман икнул.
— А понятые, блядь, у них уже при себе были. Наготове. Чуешь, суперспец? Вот я и думаю, кому это нужно было… И ничего не понимаю. А на следующее утро уже и газетка вышла со статьей. Знаменитый, мол, уголовный певец решил сам попробовать криминала. И все такое прочее. Она там, в комнате, валяется… Ладно, хрен с ним, не в этом дело. А побег… Ну что же, будет тебе про побег. Приходит ко мне, стало быть, Арбуз.
— Арбуз? — Боровик удивленно поднял брови.
— А что ты удивляешься? — Роман с пьяной пренебрежительностью пожал плечами. — Он у нас что, директор пансионата для больных детей, что ли? Обыкновенный вор в законе. Твой, так сказать, оппонент. И я вообще удивляюсь, почему ты его до сих пор не повязал? Пренебрегаешь служебным долгом? Закрываешь глаза на преступность? Дружков своих покрываешь?
Роман ехидно прищурился.
— Слушай, — зло сказал Боровик, — я тебе сейчас в табло дам!
— Во! — Роман поднял палец. — Вот именно! Приходит Арбуз и первым делом дает мне в табло. Гад ползучий! Друга — по лицу… И говорит — ты, говорит, сволочь. Ты, говорит, сам у себя украл винчестер, чтобы это… Ну, выкуп там со спонсоров потребовать или еще что. Поэтому, говорит, ты сволочь. Я ему говорю — не я это, а он не верит… Мне не верит!
Роман выпучил глаза и стал тыкать себя пальцем в грудь.