Романс для вора
Шрифт:
— Это не мой пистолет, — решительно сказал Роман, и все засмеялись.
Он и сам понял, насколько банально и глупо прозвучало его заявление. Сглотнув, Роман сказал:
— А попить можно? А то во рту словно веником прошлись…
— Попить? — Серега посмотрел на коллег. — Дадим ему попить?
Коллеги кивнули, и Серега, нагнувшись, достал из-под стола большую бутылку «Боржоми».
— На, пей, и потом не сочиняй песен о том, какие следаки педерасты.
Роман взял бутыль,
Когда бутыль опустела наполовину, он с трудом оторвался от нее, завинтил пробку и, сдерживая отрыжку, протянул бутыль обратно.
— Нет уж, — усмехнулся Серега, — она теперь твоя. Думаешь, мы после тебя пить будем?
— Извини… те, — сказал Роман и поставил бутыль на пол рядом с собой.
— А ты хоть знаешь, кого ты завалил? — спросил Серега, закуривая и протягивая пачку Роману.
— Я никого не… — Роман нахмурился. — Нет, не знаю.
— А завалил ты человека, за которого тебя обязательно порвут на клочки. Это только мы такие добрые. А те, кто с ним работал, сделают из тебя мокрое место. Можешь поверить мне на слово.
— Да что это за человек-то такой?
— А это, артист, человек из очень особого отдела, высокий специалист, профессионал и вообще — таких героями называют. А ты, шкура микрофонная, за просто так его убил. Я скажу тебе, как его зовут, то есть — звали… Но это имя ничего тебе не скажет.
— Ну так давай говори, чего тянешь, — сказал Роман сквозь зубы.
— А ты не нукай, не запряг, — Серега затянулся и внимательно посмотрел на огонек сигареты, — а звали его — Александр Боровик.
— Саня? — Роман вскочил. — Ты что несешь, недоумок! Это же мой друг!
— Сядь! — Серега повысил голос.
— Иди ты к черту, идиот! — выкрикнул Роман. — Вы тут что, с ума все посходили, что ли?
Сидевший сбоку от Романа плечистый парень быстро встал и ударил его в голову. Удар пришелся в висок, и Роман, покачнувшись, съехал по стене на пол. Парень развернул Романа спиной к себе и, присев на корточки, сильно ткнул его кулаком ниже ребер. Опоясывающая боль остановила дыхание Романа, и он снова потерял сознание.
Очнулся Роман оттого, что на его лицо, шипя, лился «Боржоми».
— Все, — просипел он, — не надо больше. Я его лучше выпью.
— Смотри, соображает, — усмехнулся кто-то, и вода перестала литься.
Роман с трудом поднялся с пола и сел на стул.
— Дай воды, — сказал он и протянул руку.
— На.
Серега, с интересом глядя на Романа, протянул ему бутылку.
Роман допил «Боржоми» и поставил пустую бутылку на пол.
— Спасибо, — сказал он. — А можно еще сигарету?
— Можно, — сказал Серега. — Следователь должен относиться к подследственному с пониманием.
Роман
— Ладно. Вы мне рассказали, что я якобы… Подчеркиваю — якобы натворил. А теперь я вам расскажу кое-что свое. Идет?
— Идет, — покладисто кивнул Серега. — Почему бы и нет!
Роман покосился на сидевшего теперь у него за спиной плечистого парня, того самого, который бил его, и спросил:
— А можно, этот… — он кивнул назад, — этот сотрудник сядет в другое место. Я не люблю, когда кто-то есть у меня за спиной.
— Нет, нельзя, — спокойно ответил Серега, — вопервых, мне насрать, что ты там любишь или не любишь, а во-вторых, если ты снова позволишь себе что-нибудь лишнее, он тебя так приложит, что ты сразу поймешь, что прежде были только цветочки.
— Ладно, — хмуро сказал Роман, — пусть сидит.
— Добрый ты! — засмеялся Серега. — Давай грузи, что у тебя там.
Роман затянулся и сказал:
— Саня Боровик — мой самый старый друг. Понимаешь, следователь? Друг! Настоящий! И мы дружим уже тридцать лет. С первого класса.
— Ну и что? — Серега пожал плечами. — Вот тут как раз и может оказаться мотив для убийства. Если бы ты его не знал — тогда действительно зачем тебе его убивать? А так — хоть ревность, хоть ссора… Очень распространенное явление — старые друзья ссорятся насмерть, и один убивает другого.
— Понимаю, — кивнул Роман, — но тут не то… Кстати!
Он вскинул голову и посмотрел на Серегу.
— Кстати! В этом самом особом отделе меня все знают, и любой может подтвердить, какие у нас были отношения.
— Это все слова, — ответил Серега, — а дела говорят о другом. Тебя нашли рядом с трупом Боровика, и в твоей руке была эта «Беретта», а две пули из нее были в Боровике. И, как сказал Жеглов, эта улика перевесит тысячу других. Так что плохи твои дела, артист… Ну что, будешь признаваться?
— Да не в чем мне признаваться, — Роман горестно махнул рукой, — разве что я совсем сошел с ума и мое место в дурдоме…
— На невменяемость хочешь закосить? — Серега криво усмехнулся. — Не получится. Тебя мигом расколют. Так что в последний раз спрашиваю — признаешься?
— Нет, не признаюсь, — Роман опустил голову. — Делайте что знаете…
— Ну как хочешь, — Серега неодобрительно поджал губы, — смотри сам. Чистосердечное признание… Ну, в общем, сам знаешь. Сейчас отправишься в камеру, а утром отвезут тебя в другое место, и там с тобой будут другие разговоры.
Серега снял трубку, набрал две цифры и сказал:
— Забирайте его обратно. Молчит, не понимает своей выгоды.
— Это опять туда, к этим? — Роман посмотрел на Серегу.