Романтическая неделя с шафером
Шрифт:
С другой стороны, когда-то он дал ей веские основания считать себя законченным подлецом.
– Это правда, Кормак? – спросила Харпер. – Между огромными волнами, бросанием палки для своей собаки и выполнением роли няньки для Чедвиков ты нашел время, чтобы прокатиться по миру?
Кормак мрачно посмотрел на нее. Поняв, что задела его, она откинулась на сиденье.
– Да, нашел, – сказал Кормак.
Он ловко переключил передачу скорости и вошел в крутой поворот. Харпер думала, что они будут ехать молча, но он продолжил:
– Я, как ты знаешь, учился в Англии. Работал в барах
Лола цокнула языком.
– Серьезно, Мак? Ты явно себя недооцениваешь? Под учебой в Англии он подразумевает учебу в Оксфорде по стипендии Родса.
Харпер так быстро повернулась, чтобы посмотреть на Кормака, что чуть не потянула мышцу.
– Это было примерно в то время, когда мы с Грэем познакомились, – добавила Лола, когда стало ясно, что Кормак больше ничего не скажет. – Бедный Грэй, он так тосковал по другу, что стал посещать спортзал, где я работала, чтобы хоть как-то себя занять. А однажды он пришел на занятия йогой – и все. Харп, помнишь, я не смогла приехать к тебе на Рождество в Дубай?
Харпер вспомнила.
– Мы с Грэем отправились в Бостон, чтобы сделать сюрприз Маку. А кстати, почему ты был там?
Кормак крепче сжал руль.
– Я получал степень магистра в области менеджмента и управления.
Харпер моргнула. А затем моргнула еще раз. Рассказ не вписывался в ту картину, которую она сложила у себя в голове.
И зачем все это? С теми преимуществами, что имел, он не пользовался ничем. Первоклассное образование, всестороннее мировоззрение, он должен был жить той жизнью, которую она выцарапывала, за которую боролась. Так что же он делает в заливе Мун-Бэй?
В поисках ответа ее взгляд зацепился за сухой кустарник на краю утеса и грязь по краям дороги.
– Ну… – сказала она, когда они остановились на перекрестке, и указала на большой потрепанный знак, показывающий дорогу домой. Самый старый действующий маяк в Юго-Восточной Австралии. – Это должно добавить бонусов.
Кормак повернулся к ней, и, хоть его глаза были скрыты солнцезащитными очками, она чувствовала его взгляд. Оценивающий.
– Ты нам не веришь, Харпер?
– Нет, просто говорю, что все дело во вкусе.
– То есть ты хочешь сказать, что у нас его нет?
– Именно.
Тут Кормак рассмеялся и поднял очки на лоб. Его смех был глубокий, хриплый и чертовски сексуальный.
– Лола, – сказал Кормак, не сводя глаз с Харпер, – твоя сестра определенно не верит нам.
– И все же меня это не останавливает.
– М-м-м, – сказал Кормак, все еще глядя ей в глаза, – похоже, меня тоже.
Он сбавил скорость на извилистом участке дороги.
Выражение его лица было спокойным, но что-то в его тоне заставило ее почувствовать себя тем влюбленным подростком, которым она когда-то была. И от его улыбки, которая все еще играла на его губах, у нее появилось ощущение, что их чувства взаимны.
Разозлившись, Харпер отвернулась к окну.
Она должна тщательнее контролировать себя в подобных ситуациях. В конце концов, это ее работа – встречаться и общаться с людьми и не
Встреча с Кормаком Уортоном – не исключение. Потому что правда на ее стороне.
Но глубоко внутри Харпер почувствовала протест. И впервые за все это время она вспомнила о последнем своем контракте. Она представляла группу инвесторов, которые хотели выкупить небольшую сеть итальянских ресторанов в Лондоне. Первоначальный владелец, человек, который начал этот бизнес с нуля, был расположен к ведению переговоров. Его сын – не очень. Особенно после того, как Харпер были даны указания быстрее закончить дела. Сын владельца как-то смог достать номер ее телефона и обвинил ее в равнодушии и бездушности.
Да, она видела вещи и ситуации именно такими, какими они были на самом деле, без прикрас, и в этом была ее сильная сторона. Ее исследования всегда были тщательны и безупречны. Ее рекомендации справедливы.
И все же те сообщения потрясли ее. Как будто этот мужчина выдал правду, которую она долгое время сама от себя скрывала.
Как только сделка состоялась, Харпер тут же ушла с вечеринки. Вернувшись в Дубай, она собрала вещи и отправилась в аэропорт.
И если бы не Лола, ее ласковая, маленькая и любимая сестренка, она бы никогда в жизни не ступила больше на эту землю. Харпер закрыла глаза и вздохнула, зная, что ей нужно беречь свою энергию для всего того, что произойдет сегодня.
Утро прошло как в тумане. Визиты к пекарю, флористу, портному и мастеру подсвечников. Местный ремесленник изготовил кованые подсвечники в форме коряг, которые будут стоять в центре стола на приеме.
И пока Лола болтала с женщиной, убеждая ее прийти на занятия по йоге, Харпер через окно наблюдала за Кормаком. Он стоял у магазина для серфинга, расположенного через дорогу, и болтал с парнем со светлыми дредами. Новак сидела у ноги хозяина и с обожанием смотрела на него.
– Блондин или брюнет?
Харпер подпрыгнула, когда Лола внезапно появилась около нее.
– На кого ты заглядываешься?
Харпер усмехнулась.
– Я тебя умоляю.
Кормак сделал рукой вращательный жест, и обладатель дред засмеялся так, что согнулся пополам от смеха.
– Как ты думаешь, о чем они могут разговаривать? – спросила Харпер.
– Эти доски для серфинга, стоящие у входной двери, произведены на одной из дочерних компаний Чедвика. Зная Кормака, он, скорее всего, спрашивает, как идут дела. Как Дозер – это блондин – справляется? И может ли он как-то помочь?
Глава 4
Кормак стоял около джипа Грэя. Его гидрокостюм был расстегнут и низко свисал с бедер, пока его обладатель натирал доску для серфинга и не смотрел в сторону Лолы и Харпер, занимающихся йогой.
Вернее, это Лола занималась йогой, а Харпер старалась не упасть. Или наклониться достаточно низко. Или сложиться пополам.
– И что ты думаешь о старшей мисс Эддисон? – спросил Грэй, неторопливо прогуливаясь вокруг машины в застегнутом гидрокостюме. Доска под мышкой, наполовину съеденное яблоко в другой руке.