Романтика. Вампиры (антология 2012)
Шрифт:
Кристи выпрямилась и подалась вперед. Это невозможно! Она, верно, спит. Девушка снова протерла глаза. Фигура Кристины казалась прозрачной, призрачной,но сам Призрак… Как настоящий!
Страх сковал желудок, точно ледяная глыба. И тут Кристи догадалась, что тот, кого она видит, наверняка какой-то чокнутый уборщик или подхвативший звездную болезнь ночной сторож, облачившийся в костюм Призрака, или… молодой актер второго состава, припозднившийся ради
Внезапно тишину пустого здания всколыхнул гневный крик Призрака: Кристина повернулась к нему спиной, уходя с Раулем. Шаровые молнии сорвались с посоха, осветив сцену, и образ Кристины растаял. А Призрак остался стоять у креста — побежденный, с опущенными плечами и склоненной головой.
Эта сцена была ее самой любимой, одной из тех, что неизменно вызывали слезы. Представление неизвестного актера не стало исключением: всхлипнув, Кристи смахнула со щек соленые капли…
…и взгляд мужчины на сцене словно пригвоздил ее к креслу. Даже во тьме она чувствовала, как ее сверлят черные глаза незнакомца.
Здравый смысл кричал убираться отсюда, бежать из театра со всех ног, но, как Кристи ни пыталась, она не могла пошевелиться и даже просто оторвать взгляд от странного актера. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что человек покинул сцену и торопливо шагает к ней. Он двигался с непринужденной грацией, и длинный черный плащ развевался позади. Ступал он беззвучно, словно плыл по воздуху. А потом вдруг внезапно навис над ней. Белая полумаска устрашающе поблескивала во мраке.
— Кристина? — От переполненного надеждой голоса ее сердце подпрыгнуло.
Девушка покачала головой, не отрывая глаз от маски, скрывающей правую половину его лица. Не может быть! Это нереально, ведь его не существует!
Фантом приблизился и нахмурился:
— Извини, но ты — не она.
Кристи попыталась заговорить, но ужас сковал ее горло — слова застревали.
— Хотя ты очень на нее похожа, — удивленно заметил мужчина.
Его голос гипнотизировал: глубокий бархатный баритон, в котором звучали боль, грусть и неизбывное одиночество.
Скованная взглядом незнакомца, девушка могла лишь смотреть на него снизу вверх. Ее сердце застучало бешено и отрывисто, когда рука мужчины потянулась к ней и костяшки пальцев легонько скользнули по ее щеке.
— Кто? — выдавила она хриплым шепотом. — Кто ты?
— Прошу прощения, — он вежливо поклонился. — Я — Эрик.
Кристи с трудом сглотнула:
— Эрик?
Легкий кивок, преисполненный достоинства. Темная бровь чуть надменно искривилась.
— Некоторые называют меня Призраком Оперы.
Кристи тряхнула головой. Нет! Она грезит,
Она вгляделась в темные затравленные глаза мужчины и усомнилась в том, что будет смеяться. Вообще когда-нибудь…
— А как твое имя? — спросил он.
— Кристи, — выдохнула она и провалилась в глубокий обморок.
Призрак поймал девушку прежде, чем она выскользнула из кресла.
«Она очень мила, — подумал он, — и легкая как перышко. Волосы как яркие осенние листья и такие мягкие. Что она делает здесь, в Опере, когда все уже разошлись по домам?» Тихий смех сорвался с его губ, когда он понес почти невесомую ношу по проходу между рядами, повернул налево и исчез за потайной дверью.
Вниз, вниз, вниз — он спускался, пока не добрался до лодки, ожидающей у подземного озера.
Бережно опустив девушку на корму, он оттолкнулся шестом, направляя суденышко к другому берегу.
— Кристи… — Мужчина произнес ее имя мягко, благоговейно, уверенный, что оно — уменьшительное от Кристины. И подумал, что, быть может, на этот раз он удостоится счастливого конца.
Кристи очнулась от звуков музыки. Сев, она огляделась по сторонам. Размышлять о местонахождении не пришлось, и так понятно. Все это она уже видела: орган, мужчину в маске, склонившегося над инструментом, лодку, покачивающуюся на волнах, мерцающие свечи.
Она была в логове Призрака.
Он продолжал играть, вроде бы не замечая ее присутствия. Звучала мрачная чувственная мелодия, рождающая в сознании образы переплетенных и мокрых от пота тел, извивающихся на шелковых простынях. Поток нот лился на девушку, пощипывая кожу.
Кристи изучала его профиль, хотя была видна лишь маска Призрака. Так ли он уродлив, как его изображают на сцене и в кино? Если бы она была Кристиной, она поднялась бы с кровати и на цыпочках подкралась бы к нему. Потом дождалась бы момента, когда музыка настолько его поглотит, что он забудет обо всем на свете, и сорвала бы маску с его лица.
Но она — не Кристина, и все происходящее — нереально. Странный сон, и только…
Музыка резко оборвалась, и вдруг Кристи поняла, что смотрит мужчине прямо в глаза.
Он учтиво наклонил голову:
— Добро пожаловать в мое жилище, миледи!
Его мягкий и пьянящий голос напоминал теплый виски. Интересно, споет ли он для нее, если попросить?
Девушка внезапно почувствовала себя неуютно оттого, что лежит в его постели. Она стянула с себя плащ Призрака и встала.
— Извини, — запинаясь, пробормотала она. — Я, верно, потеряла сознание.