Романтики и реалисты
Шрифт:
– Мариша – это душа, – сказала Агния.
А Олег перебрасывал пингпонговый шарик, с левой ладони на правую, с правой на левую. И молчал, а Ася думала, увидятся ли они с Маришей когда-нибудь опять.
И вот сегодня увидятся. Сколько воды утекло! Олег уже семь лет москвич, журналист союзного значения. Так о нем говорит Агния. Она всех новеньких в редакции вводит в курс дел настоящих, прошедших и если нужно, то и будущих. «У нас есть крепкие перья, – сообщает она новеньким. – Например, Ася. Очень несимпатичная женщина, но я человек справедливый. Олег
Сегодня первый день Асиной новой, московской жизни. И она будет тереть яблоки для Мариши.
– Господи! Как же это ей удалось с Украины переехать в Москву?
– А я все думаю, почему ты ведешь себя не по-женски и ничего не спрашиваешь, так сказать, по существу…
– По существу существа, – засмеялась Ася. – Просто я обалдела от самого факта… Ну так как же?
– Просто. Модный фиктивный брак. Союз двух заинтересованных лиц. Это чтоб ты не задавала лишних вопросов. Бестактных.
– Я такая? – удивилась Ася.
– Я оказался такой, – сказал Олег. – Вот и не повторяй моих ошибок.
– Какая она сейчас?
– Необыкновенная, – печально сказал Олег. – Необыкновенная она. Как всегда.
Молоденькая девчушка в номере гостиницы, куда они вошли, подняла с подушки голову в громадных бигудях.
– Я выйду, – сказал Олег. – Ты располагайся. – А глаза приклеились к бигудям. Девчушка засмущалась и попробовала прикрыть их крохотными ладонями. – Ничего, ничего, – сказал Олег. – Просто вы как космический гость. – И вышел.
Ася толкнула чемодан под кровать и остановилась, не зная, что делать дальше.
– В шифоньере плечики, – сказала девчушка. – Вы надолго?
Ася посмотрела на нее и замялась. Что ей сказать? Приехала насовсем? Или на неделю?.. И вообще откуда она взялась, эта кроха, и почему она в гостинице, если ей надо быть в школе?
– А я на семинаре, – сказала девушка. – Я старшая пионервожатая. Меня зовут Зоя. В честь Зои Космодемьянской.
– Ну какая же ты Зоя? – усмехнулась Ася. – Сколько тебе лет?
– Столько же! – возмутилась девушка.
– А я думала, четырнадцать. Ты извини. Но сейчас все такие большие, рослые, а ты маленькая.
– Я? – удивилась кроха, рывком вставая на кровати, и Ася увидела, что не так уж она мала и ноги у нее торчат из-под короткой ночной рубашки полные, женские, с круглыми шершавыми коленями. Она шагнула прямо с постели на пол, и Ася подивилась – как можно было так ошибиться? Только лицо у девушки было детское, маленькое, а может, таким оно казалось от бигудей? – Пусть он заходит, – сказала Зоя. – Я пойду умываться. Чего там? Надо понимать. Ко мне тоже будут приходить знакомые. – И она скрылась в ванной.
Ася взяла сумочку и вышла в коридор. Олег стоял у окна.
– Пошли попьем кофе, – сказал он. – Ты заметила, какое смешное лицо у девчоночки? Совсем детский сад.
–
– Хочешь получить первый совет? Не драматизируй и не усложняй. Больше присматривайся.
– Я разберусь, – перебила его Ася. – До таких советов я сама могла додуматься.
– Я тебе сокращаю путь познания.
– Не надо, – сказала Ася, – не надо. Ты мне лучше скажи, как дети?
– Смотри, – сказал Олег, – твоя соседка. Зоя шла, покачивая бедрами. Было видно, что походку она себе придумала специально к брючному костюму.
Рядом с ней шла другая девушка. Олег тихонько присвистнул. Ася поняла: посмотри, мол, и сравни. Зоя воплощала собой провинциальный модерн – кримпленовые брюки, на плече галантерейный набор из листочков и ягод, волосы – аккуратными трубочками, грубо раскрашенные глаза. Другая была полной противоположностью. Румяная, здоровая, с вызывающе деревенской косой, с этакими просто глазами, с этаким большим телом, которое исхитрилось остаться независимым от надетых на него тряпок.
Ася кивнула – поняла! И когда те ушли, Олег спросил:
– Какова? Надо бы сходить на этот семинар! Посмотреть, что они там делают, эти полпреды пионерского детства. Сомнения у меня относительно их надежности агромадные… Слишком уж они высокие, здоровые, сильные. А я тоскую «по туберкулезному типу». Такой я паразит.
– Ты скажи это Тасе, – посоветовала Ася. – Она тебе мозги вправит.
– Вправляла, – сказал Олег. – Знаешь, что она утверждает? Что они с виду здоровые, а внутри такие хворые, такие хворые. – Олег глазами и губами показал, как это могла сказать Тася. Вышло смешно. – Смеешься? – удивился Олег. – У тебя разве не возникает страха, что мы выкармливаем породу, не представляя себе четко ее назначения?
– Дай им вырасти. Они сами найдут свое назначение.
– Сами? – взметнулся Олег. – Сами? Чего ты ждешь на непосеянном поле?
– А ты вроде пенсионера. «Вот мы, в наше время…»
– Слушай, мать, – сказал Олег. – Я согласен быть ретроградом, мракобесом. Кем хочешь… Я выдвинул идею, но очень жажду, чтоб ее опровергли. Ведь я лицо заинтересованное, у меня у самого двое хлопцев.
– Боже мой! – Мариша притиснула Асю к своему розовому стеганому халатику. – Еще выросла? Или это я уже оседаю?
Ася разревелась. Вот уж этого она от себя никак не ожидала. Слезы полились, полились, и на душе стало печально и сладко, и хотелось плакать долго, долго, промокая щеки на розовой душистой Маришиной груди.
– Все! Все! – сказала Мариша. – Ты дурочка. Я совсем забыла, что ты у нас ревушка-коровушка.
– Да нет, – сказала Ася. – Уже давно нет… Это я так… Случайно… От недосыпа…
– Ты у меня отдохнешь. Я с Вовочкой договорилась, ты можешь сегодня на работу не ходить.
Ася покачала головой.