Романы
Шрифт:
Вот вынул он из-за пазухи яйцо птицы бабы и покатил по полю, приговаривая: «Прокатись по полю, развернись высоким теремом с красными углами, с доброй хозяйкой, с верной прислугой, с богатым гощеньем!»
Яйцо прокатилось по широкому лугу и развернулось богатыми палатами; на крыльце стояла красная девица, манила к себе Волха.
Утомленный, он едва приподнимается с места; но слуги бегут во всех сторон, берут его за белые руки, ведут на крыльцо, ведут в мовню; парят, нежат, обливают благовонной водою, расправляют усталые члены.
Наслаждается Волх новою жизнью; негует его сердце.
Богатая
Волх садится за стол, сажает красную девицу подле себя.
Забывает о пище; говорит ей; но девица молчит.
Он ласкает ее. Взаимные ласки бездушны.
Он целует ее. Уста ее румяны, но холодны.
Посмотрел Волх на девицу, вздохнул и стал удовлетворять голод и жажду.
Тихо около него. Шаги и движения слуг не слышны; золотая посуда не стукнет, как во сне; струя медовая пенится, но не шипит.
Все слова и приказания Волха исполняются, но безответно.
Досадует Волх, что нет ему собеседника. Встает из-за стола сыт и пьян; и девица встает, берет его за руку, ведет в ложницу.
– Красная девица! – говорит он. – Возгорись любовью, обними меня!
Девица падает к нему в объятья.
Волх обнимает ее; но, как будто прорезав облако или тень, руки его прижимаются к собственному сердцу, а красная девица стоит перед ним молчалива, неподвижна.
Волх бросается на ложе и засыпает.
Долог и крепок его сон. Наконец он пробуждается: ни терема, ни девицы, ни мягкого ложа; он лежит на том же месте, где упал усталый; но уже сыт и силен; чувство мщенья пробуждается вместе с ним; он встает; но уже не хочет идти пешком. Снова берет Волх яйцо, катит его перед собою, желает крылатых коней, запряженных в колесницу. Колесница является, Волх садится в нее.
Ударив копытами в широкое поле, кони вспорхнули, быстро понеслись по воздуху, над путем, лежавшим на Восток. Наскучив долго лететь, не зная настоящего местопребывания Хорева, Волх, остановись, покатил опять яйцо птицы бабы под развесистым деревом, близ истока реки: явился стол с различными яствами.
Утолив голод, Волх лег на мягкий шелковый ковер с изголовьем, готовый к его услугам под тенью дерева.
Сон не смежил очей его, он перетянул себя светлым поясом и пожелал иметь подле себя рассказчика былей и небылиц.
– Что прикажешь поведать тебе? – произнес почтительно голос невидимого.
– Усыпи меня рассказом: как побрат мой Хорев поехал с росстани и не возвратился? где он был и где теперь? что он делал и что делает?
– Изволь слушать, – отвечал голос и начал говорить как по книге:
«Только что отъехал Хорев с росстани, напали на него мурые [181] Печенеги, пленили и продали в рабство Скотану, Гуннскому мужу, Царскому Думцу.
181
Mурин – Арап, Негр, черный человек, Мавр. (Прим. Вельтмана.) Слово, видимо, найдено Вельтманом в «Изборнике Святослава» 1076 г «Аште
Скотан полюбил его и повел в дар своему Царю Аттиле, который шел тогда из Греции, в столицу свою.
Когда пришел Хорев в Царскую палату, Царь сидел на резном пристольце [182] , в простом кожухе, с непокрытою головою, с длинным посохом в руках; перед ним стояли великие мужи; он судил с ними про посольство Греческого Царя Феодосия.
– Еже глаголять мъ [183] , – говорил он, – гора пременит место, вольном веру имать тому, еже глаголят мъ: человек нрав пременил, не имам веры!
182
Стул, т. е. лавка при столе.
183
Мъ значит: ми, т. е. мне; произносится же как мы.
– Феодосии пише книгу к тэ и тъ [184] здравить и тъ хвалить! – отвечали ему мужи.
– Хвала их не требна мъ; требна правда и дань; не подадут, ускорю, нападу на них, пойму Фракию!
Увидев Хорева, Царь обратился к нему и спросил:
– Откуда отрок сей?
– От Теплого моря, – отвечал ему Скотан, – приехал служить тебе верой и правдою! Он храбр и умен.
– Удатность поведа се в сече, разум в гневе, другованье в нужде. Дайте ему моего хлеба. Нравен будет хлеб, будет верен.
184
Тъ – тя, тебя.
Хорева повели вон из Царских палат; дали ему хлеба, жареного творогу, баранины, меду и квасу.
На другой день Хорев назначен был ехать с посольством Греческим, с сановником Максимином, писцом его Присном и иными людьми.
За Дунаем посольство назначено было идти левою дорогою, шедшею чрез владения брата Аттилы, Влада, с тем чтоб послы Греческие принесли дары жене его, которая там жила.
От Дуная переправились чрез реки Дрикон и Тишь и потом поворотили влево и чрез несколько дней прибыли к большому месту на озере.
Расположившись лагерем при селении, на другой день послы и Хорев получили позволение представиться Стояче и поднесли ей серебряные сосуды, багр и Греческие сухие плоды.
После сего отправился Хорев с послами прямым путем к Граду стольному на горячих водах. На дороге, встретив послов к Царю Аттиле от Западного Императора, он ехал вместе с ними. Послами были вящшие мужи: Ромул, Примут, Романа иные, и с ним Костан, Думец Аттилы.