Ромашка. Часть первая. Шрам
Шрифт:
Так… первая четвёрка игроков выпущена. Но нужно ещё. Неизвестно, сколько продлится у неё сверхспособность.
Около площади в небольшом отстойничке кучковались таксисты. Работы в середине дня было не много. Двое человек играли в шахматы на капоте старенького Пежо, остальные наблюдали за игрой и азартно давали им советы, повторяя излюбленную фразу всех русских шахматных болельщиков: «лошадью ходи, век воли не видать!»
Ольга неслышно подошла к компании и тронула за рукав одного из болельщиков – молодого смуглого, судя по внешности – татарина.
–
– О! Красота ты моя! – обрадовался водитель на чистейшем русском. – Как долго я тебя ждал!
Он гостеприимно распахнул двери своей видавшей виды «семёрки»:
– На железнодорожный вокзал, – попросила Ольга, – там подождете меня, а дальше как получится.
– Слушаюсь и повинуюсь, – как старик Хоттабыч сказал татарин.
Все водители такси делятся на два типа – молчуны и болтуны. Третьего не дано. Тахир, так звали татарина, оказался из второй категории. Когда они подъехали к вокзалу, Ольга знала о водителе всё – какая дрянь у него тёща, сколько раз за последний месяц его останавливали менты, и конечно же, какие отвратительные дороги в городе. Приправой ко всем этим увлекательным новостям служил разухабистый шансон, лившийся из динамиков.
Ольга вышла на вокзале и рассчиталась с Тахиром, который пообещал ждать её ровно час. Оглядевшись по сторонам, Ольга увидела то, что искала.
Около ступенек, ведущих на перрон, сидя на низенькой табуреточке, в окружении зевак, игроков и своих подельников, сидел напёрсточник.
– Любимая игра Аллы Пугачёвой и Раисы Горбачёвой! – донеслось до Ольги. – Ставим пятьдесят на покупку поросят!
Команда напёрсточников была слажена и профессиональна, как группа Иванушки Интернейшнл.
Отбоя от желающих расстаться со своими деньгами, также как и на ромашковой площади, не было. Досадные недоразумения в виде периодически шастающих по вокзалу ментов, удавалось гасить взятками или заблаговременными предупреждениями.
«Уж сколько раз твердили миру», – усмехнулась про себя Ольга, чувствуя, как по её лицу разливается бледнота и как закипает, краснея, шрам на скуле.
Катала, меж тем взял в оборот двух молоденьких девчонок, которые до этого с любопытством смотрели, как выигрывает подставной, и решились наконец сами попробовать.
Он заелозил по картонке своими стаканами, громко приговаривая:
– У кого глаз-алмаз – у того машина ВАЗ!
Резко остановив свою карусель, катала провозгласил:
– Кто угадает, где шарик, даю тысячу! – и, достав купюру, он положил её на краю картонки.
Одна из девчонок решилась. Она достала из сумочки две пятисотенных бумажки – скорее всего, стипендию – и положила рядом с тысячей каталы.
– Умница! Обязательно победишь! – похвалил шулер.
Девушка неуверенно ткнула пальчиком в крайний правый стакан. Зеваки затаили дыхание. Катала медленно приподнял стакан и деланно-разочарованно крикнул:
– Ооо… вашим не катит! – и он, чтобы показать, что всё по-чесноку, поочерёдно приподнял
– Дура, – крикнула девахина подружка со слезами в голосе, – надо было средний брать, говорила тебе!
Шулер равнодушно забрал деньги, приговаривая: «я вас играть не заставлял, пистолет не наставлял», и принялся по новой крутить свою прибыльную карусель. Ольга подошла ближе и встала прямо напротив каталы. Тот, покрутив стаканы пару минут под очередную порцию прибауток, остановился.
– Кто угадает – где, выигрывает две тысячи! – возвестил он.
– Играю, – сказал Ольга.
Глава 4
Катала взглядом Терминатора, от которого не ускользает ни одна деталь, просканировал Ольгу и остался доволен.
– Угадываем, денежку получаем, – подбодрил он.
– В среднем, – бесстрастно сказала Ольга.
Катала приподнял средний стакан, из-под которого выкатился грязноватый поролоновый шарик.
– Отлично, – похвалил он. – За хорошее зрение две тысячи премия!
Ольга забрала деньги. Причём, оба они и – шулер, и Ольга – были довольны. Катала – потому что лохиня сцапала наживку в виде выигрыша и сейчас начнёт играть – проигрывать по-крупному, а Ольга – просто потому, что точно знала: сегодня она выиграет.
– Играем ещё, – попросила она, – по пять.
– Ну по пять так по пять, – покладисто согласился работник шара и стакана, ещё не подозревающий, чем закончится сегодняшняя игра.
Дальше начало происходить то, что впоследствии не мог толком описать своим друзьям и сам шулер. Он вроде, как обычно, ловко и незаметно зажал шарик между пальцами, намереваясь запустить его под стакан, который ему было нужно. Но какая-то цепкая, невидимая сила вырвала шарик у него из пальцев.
– В правом, – объявила Ольга и сама подняла стакан. Шарик был там.
Катала, ошалевший от того, что обманул не он, а его, замолчал, забыв даже порадоваться за Ольгино зрение.
Ольга, не давая ему опомниться, уже повышала ставки:
– Дяденька, играем по десять! Мне деньги ляжку жгут!
Подельники карусельщика стаканов, изображающие зрителей, думая, что это хитрая замануха для лохини, не обращали особого внимания на игру, больше интересуясь, нет ли поблизости ментов. Но когда шулер проиграл сначала десять, потом пятьдесят, а потом ещё пятьдесят тысяч, они забеспокоились.
А Ольга и катала, как будто поменялись местами. Теперь он никак не мог угадать, под каким стаканом его собственный шарик, который каким-то непостижимым способом, будто живой, вырывался из его цепких пальцев, сколько он не удерживал его. Зеваки плотной толпой облепили играющих, ожидая, чем закончится игра.
Наконец, после ещё одного крупного проигрыша, нервы у шулера сдали.
– Братва, она передёргивает, – завопил он, обращаясь к подельникам.
– Ребята, я вас не заставляю, пистолет не наставляю, – пятясь, проговорила Ольга, успевшая всё же взять свой последний выигрыш.