Ромашки для Наташки и другие рассказы
Шрифт:
Сергей Иванович тем временем отложил журнал, взглянул на часы и, громко кашлянув, обратился к классу:
– Ну что ж, пора заканчивать, до звонка осталось семь минут. Времени для творчества было достаточно. Посмотрим,
Илью охватила паника. Со всеми переживаниями, которыми был полон урок, мальчик совершенно забыл нарисовать другие цветы, не для Наташки, а для учителя… И теперь он сидел, смотрел на пустой лист и с ужасом понимал, что всё сейчас раскроется, что вот сейчас все поймут, что именно он послал Гуровой рисунок.
А Сергей Иванович приближался и приближался, всё слышнее были его замечания или, наоборот, похвалы ученикам. Вот он уже склонился над Колей, кажется, ставит ему четвёрку… Ещё мгновение, и учитель оказался у стола Ильи и с недоумением уставился на пустой лист.
– Погонин, а где твоя работа?
– Моя?.. – Илья замялся.
Голубоглазый Колька сразу
Похоже, не один Коля догадался о том, где рисунок Ильи. В классе стали раздаваться смешки и шуточки: «влюблённый художник», «Погонин и Гурова»…
Илья был готов сквозь землю провалиться, а Сергей Иванович повторил уже более настойчиво:
– Я спрашиваю, где твоя работа? Ты чем весь урок занимался?
– Я…
Казалось, таких безвыходных положений у Ильи ещё в жизни не было. Но вдруг к его парте подошла Гурова! Она появилась почти бесшумно, словно фея из сказки, призванная спасти его, и, сжимая в руке листок с цветами, чуть взволнованным голосом произнесла:
– Сергей Иванович, вы только двойку Погонину не ставьте. Вот его рисунок! Ему его ромашка не понравилась, и он меня попросил другую нарисовать… А по-моему, красиво: лепестки ровные, и разукрашено ярко… Очень красиво! Возьми! – С этими словами девочка протянула Илье листок.
Смешки прекратились, ребята от недоумения открыли рты.
Илья благодарно посмотрел на старосту, а затем перевёл взгляд на рисунок: на месте надписи остался чуть заметный след от ластика.
Конец ознакомительного фрагмента.