Ромашковое поле

Щербак Анна

Василий Аркадьевич радушно встретил меня, и мы на его внедорожном автомобиле, после вкусного обеда, состоящего из поз, местного национального блюда, поехали в сторону Байкала. По дороге он кратко объяснил мои обязанности, которые состояли в том, чтобы каждый

день объезжать определённую территорию тайги, ловить браконьеров, следить за возможными пожарами, в общем все обязанности лесничего инспектора. Изначально мне выделили комнату в доме местной жительницы, которая взяла также хлопоты по моему питанию. А затем обещали дать небольшой домик на окраине деревни, в котором велись ремонтные работы. Меня все устраивало.

По приезду для всех я пошёл на обман, сказав, что меня при рождении назвали Пашей, а когда папа пошёл регистрировать, девушка расслышала вместо "Паша" – "Саша". Так и записала Александр. Менять ничего не стали, но продолжили именовать дома Пашей в честь деда, героя Великой Отечественной. В честь него меня и назвали, но это была лишь маленькая правда в моей странной истории про имя. Выдумка звучала довольно неправдоподобно, но все подумали, что в каждой семье есть свои странности, и, не вникая в подробности, стали называть меня Пашей. Это меня вполне устроило.

Глава 15

Началась моя отшельническая жизнь на лоне природы. Место, где я должен заниматься лесничеством, оказалось сказочно красивым. Величавые сосны, густые кустарники, непроходимая тайга. Этот мир охватывал меня целиком, поглощал своим

величием и благородством. Байкал, словно старец, шептал мне каждый вечер мудрые речи и старинные байки. Уже было прохладно. По утрам небольшой морозец пощипывал и дразнил своими хитрыми ухмылками на стекле.

Моя хозяйка, возраста шестидесяти лет, была на половину эвенкийкой, наполовину русской, очень спокойная и особо несговорчивая. Это меня вполне устраивало. Обменявшись общими фразами за завтраком и ужином, каждый разбредался по своим делам. Местного населения я сторонился, и выполнив днем свои объезды по лесу, вечера проводил либо на безлюдных заимках, либо на пустынных берегах Байкала, утопая в угрюмых мыслях. Василий Аркадьевич все время был в разъездах и очень редко заезжал, чтобы оговорить дела и поинтересоваться не нужно ли мне чего.

Именно здесь я почувствовал не только душевное, но и физическое одиночество. Меня уже не окружали толпы пьяных псевдо – друзей и девицы легкого поведения, как это было в ночных клубах, неотесанные солдаты и вечно раздражённое руководство на службе. Я только скучал по маме и мучительно думал о Лене с детьми. Мы созванивались. Мама говорила, что все у них хорошо, но голос дрожал. Я знал, что она переживает и скучает по мне.

Однажды к забору дома, где я жил, прибился маленький щенок, такой же тощий, обдерганный и несчастный, как я. Решил приютить его. Хозяйка была не против. Вместе начали откармливать его.

Конец ознакомительного фрагмента.