Ромен Гари, хамелеон

Анисимов Мириам

28 июня того же года имя Ромена Касева в последний раз фигурирует в центральной картотеке национальной полиции в числе десяти евреев, находящихся в розыске^{254}.

Мина не могла оставаться управляющей пансиона «Мермон», потому что евреям отныне было запрещено иметь свое дело, а на все их имущество накладывался секвестр. У нее не было денег на инсулин, она вынуждена была жить в своем доме на птичьих правах, как в гостинице^{255}, так как собственница пансиона Людмила Едвабурк передала управление им другому человеку. Все эти обстоятельства подтверждает письмо госпожи Едвабурк, написанное на русском языке и пересланное Мине через Португалию. По-видимому, роль посредника или даже руководителя в этой критической ситуации играл Александр Павлович,

возможно, муж Дины, который не был евреем^{256}.

Между 4 и 8 июня 1940 года фронт Вейгана на Сомме был прорван, и немцы двинулись вперед по всем направлениям. После поражения правительство Виши покинуло Париж, и 14 июня совет министров собрался на заседание в Бордо, куда было эвакуировано летное училище Авора. Немцы, подписав с Петеном 22 июня в Ретонде договор о перемирии, присоединили к своей территории Эльзас и Лотарингию, северные департаменты передали под управление германского командования в Брюсселе, а то, что оставалось во Франции, было поделено на две демаркационные линии. В неоккупированной («свободной») зоне, а именно Виши, маршал Петен установил новый режим — так называемое французское государство.

Гари не мог смириться с мыслью, что Франция выходит из борьбы и власть в лице маршала Петена начинает сотрудничать с фашистской Германией. Называя себя неисправимым оптимистом, он признавал, что даже в эти мрачные дни не переставал верить в свою страну и не слишком удивился, когда в обстановке всеобщего хаоса и безволия вдруг раздался голос еще мало кому известного генерала Шарля де Голля, которого отныне французские коллаборационисты будут считать предателем.

Де Голль участвовал в работе Центра высшей общевойсковой подготовки. В 1938 году по заказу маршала Петена он написал книгу «Франция и ее армия». Но если в книге «На пути к профессиональной армии» (1934 год) де Голль выступал за создание профессиональной армии численностью в 100 тысяч человек и состоящей из шести мотострелковых и танковых дивизий, то в последнем своем труде он писал, что Франция уже не в состоянии вести оборону, потому что не обладает в отличие от Германии механизированными наземными и воздушными войсками. Германия еще до 1937 года создала Железную дивизию, кроме того, располагала танками и самолетами-бомбардировщиками, а для Франции время уже было упущено. Меморандум де Голля Петен воспринял со скептицизмом и раздражением. Когда генерал Гамлен доверил де Голлю командование четвертой бронетанковой дивизией, тот поделился с ним своими опасениями. Гамлен ответил, что они не имеют под собой оснований^{257}.

Шестнадцатого июня 1940 года де Голль поднялся на борт эскадренного миноносца «Милан», который пришвартовался в Плимуте. Ранним утром он был в Лондоне и остановился в гостинице «Гайд-парк». Днем его принял Уинстон Черчилль. Вечером следующего дня он вернулся в Бордо на самолете, предоставленном в его распоряжение британским правительством. В аэропорту он узнал, что премьер-министр Поль Рейно подал в отставку, а президент Лебрен поручил Петену сформировать новое правительство. Обсудив сложившуюся ситуацию теперь уже с бывшим премьер-министром Пьером Рейно, де Голль в тяжелом настроении глубокой ночью нанес визит послу Великобритании во Франции сэру Рональду Кэмпбеллу и сообщил, что намерен ехать в Лондон. По распоряжению Рейно де Голлю передали 100 тысяч франков из тайных фондов, и утром 17 июня он вылетел в Лондон вместе с генералом Спирсом и лейтенантом де Курселем на борту того же самолета. Около полудня самолет приземлился в лондонском аэропорту.

После обеда де Голль вновь встретился с Уинстоном Черчиллем, изложил ему свои намерения, и тот незамедлительно предоставил в его распоряжение эфир радиостанции ВВС. Они решили, что следует обратиться с воззванием к французам, как только Петен попросит о перемирии. На следующий день в 18 часов по ВВС прозвучала знаменитая речь Шарля де Голля. Впоследствии де Голлю и Курселю стало известно, что декретом от 27 июля 1940 года, подписанным маршалом Петеном и Пьером Лавалем, они приговорены во Франции к смертной казни за дезертирство и организацию партизанского движения.

Уинстон

Черчилль и Шарль де Голль.

Гари решил лететь в Великобританию со своими тремя товарищами, тоже сержантами. Они были молоды, еще не успели побывать на поле боя и, как и он, не желали смириться с поражением. Кроме того, Гари был евреем, а потому ему следовало как можно скорее покинуть Францию, где воцарилось вишистское правительство, а иммигранты-евреи уже были заключены в концентрационные лагеря. Если в 1945 году мир был шокирован, узнав о существовании лагерей смерти, то в Германии начиная с 1934 года ни для кого не являлось секретом, что местные евреи стали жертвой расистских нюрнбергских законов. Страна пережила «хрустальную ночь» — ночь погромов, а противников нацизма и евреев заключали в концлагерь в Дахау. Садясь в самолет, Гари со слезами на глазах думал о матери, старой больной еврейской женщине, которая теперь осталась совсем без средств к существованию…

Выступление де Голля 18 июня 1940 года на BBC.

Один из его товарищей провел в небе в общей сложности триста часов. Когда все заняли места для пробного полета, к самолету на велосипеде подъехал человек и сообщил, что Гари просят срочно подойти к телефону. Ромен сказал друзьям, чтобы испытательный полет проводили без него, сел на велосипед и поехал. Звонила Мина, которая среди военной неразберихи сумела наконец найти сына. Это был последний разговор Ромена с матерью…

Текст обращения де Голля от 18 июня.

Самолет Den тем временем поднялся в воздух, но внезапно загорелся и рухнул на землю. Погибли все, кто был на борту.

На телефонной станции в Мериньяке Ромен встретил сержанта Дюфура, выражение лица и поведение которого отличались одновременно развязностью и возмущением, — вероятно, прототип Мореля из «Корней неба».

Потом Гари долго бродил по базе в поисках самолета, чтобы улететь в Англию, но многие пилоты, стоило ему заговорить об этом, грубо отказывали. Трое из них даже пригрозили заявить на Гари, разбили ему нос и губу и вылили на голову банку пива. «Моя голова разламывалась от боли, я то и дело вытирал кровь со рта и из-под носа, меня постоянно тошнило».

Те, кто сочувственно относился к Гари, отвечали, что Франция продолжит войну в Северной Африке под командованием генерала Ногеса и лететь нужно в Марокко, а не в Великобританию. Но автоцистерна с горючим надежно охранялась сенегальскими солдатами.

Описывая это событие в «Обещании на рассвете», Ромен Гари изображает себя «одержимой марионеткой», говорящей голосом Мины Овчинской, и только потому он был полон решимости продолжить борьбу.

Вряд ли можно утверждать, что Мина Касев наказала сыну воевать в Англии после поражения Франции. Но Гари вообразил себе, что именно это и было. Возможно, он полагал, что может достойно почтить память матери, только несколько «подправив» действительность. Так создаются легенды. Тем не менее сохранилось недатированное письмо Мины к Ромену, которое раскрывает ее отношение к происходящему:

Дорогой мой, любимый Ромушка!

Благословляю тебя и клянусь, что ты меня не опечалил, не огорчил своим отъездом. Да ты никогда

меня не огорчал, наоборот, только радовал.

Будь тверд и мужествен.

Мама^{258}

«Будь тверд и мужествен» — цитата из Библии, смысл которой в том, что Бог помогает лишь тем, кто хранит верность Закону. Этот завет Бога — «рак хазак ве-эмац» — передает Моисей, умирающий в двух шагах от Земли обетованной, Иисусу Навину, назначая его своим преемником^{259}.