Ромен Гари, хамелеон

Анисимов Мириам

Направив «Цвета дня» Клоду Галлимару, Гари решил объехать Соединенные Штаты на автобусе. Путешествие завершилось самым неприятным образом: у него закончились деньги, и пришлось немедленно возвращаться, даже не останавливаясь на ночь в гостиницах. В Нью-Йорке измученный Гари дважды изобразил обморок. Он был крайне мнителен и вечно ходил по врачам, а коллегам жаловался, что на этот раз у него, вероятно, аденома простаты.

Приходя домой в отвратительном настроении, он наскоро ужинал и, ни словом не обмолвившись с женой, шел читать к себе в комнату.

Американские врачи порекомендовали ему удалить желчный пузырь, Гари записался на прием к хирургу в Париже, но запретил Лесли сопровождать его. Именно

теперь, когда его жена уже не могла иметь детей, Гари заявил, что очень хочет ребенка, потому что обещал это матери.

Каждое утро Гари рассматривал перед зеркалом появляющиеся морщинки и плакался Опно: «Как ужасно стареть!» — «Да, но к этому быстро привыкаешь», — отвечал Опно. «Ах, — восклицал Гари, — если то, что вы говорите, правда, это еще ужаснее!..» Он наблюдал за морщинами, которые, хотя еще и не были очень заметны, уже прорезались по обеим сторонам носа, начиная обозначать контур обвисших щек, которые задолго до своего появления пугали Гари. Чтобы не сдать физически, Гари, который всегда был крепким мужчиной, питался строго по диете, занимался плаванием и бегом. Он очень ухаживал за кожей: умудрялся круглый год сохранять красивый ровный загар, посещая зимой солярий. Его ярко-синие глаза, обрамленные густыми темными ресницами, ничуть не поблекли. Но на лице своей жены, которая была на одиннадцать лет старше, Гари безжалостно отмечал все признаки старения.

Анри Опно ценил Гари за рвение к работе, исполнительность и великолепное знание американского английского, которым он овладел всего за несколько месяцев. Конечно, порой он слишком полагался на писательское воображение, но зато блестяще отстаивал честь Франции перед в основном враждебно настроенными журналистами.

Чаще всего Ромену Гари задавали вопрос о роли Франции в Совете Безопасности, поскольку в Америке ее уже не считали великой державой.

Несколько раз на заседаниях Генеральной Ассамблеи ООН присутствовала Элен Опно. В своем дневнике она описала, как вели себя влиятельные дипломаты во время заседаний: Громыко, палач Вышинский, Маленков, Малик, несправедливо обвинявший американцев в ведении бактериологической войны в Корее, Кабо Лоджа, Морис Шуман. Лесли была слишком поглощена работой над книгой и написанием статей для газет, а потому ни разу там не была.

Эти годы были ознаменованы процессом Розенбергов. 9 апреля 1951 года, в разгар «холодной войны» и «охоты на ведьм», проводимой сенатором Маккарти, инженер Юлиус Розенберг, член коммунистической партии, и его жена Этель были признаны виновными в заговоре против США, который выражался в намерении передать тайну атомной бомбы СССР. Супруги Розенберг были приговорены к высшей мере наказания. Жестокость приговора вызвала мощный отклик. Мировая общественность предпринимала попытки спасти Розенбергов, поскольку их вина не была убедительно доказана. С заявлением в их защиту выступил даже Папа Римский. Но президенты Трумэн и Эйзенхауэр отклонили все просьбы о помиловании, тогда как осужденные, против которых свидетельствовал брат Этель — Дэвид Грингласс, продолжали заявлять о своей невиновности.

Как ни странно, в произведениях Гари нет ни одного упоминания о деле Розенбергов, даже в автобиографической повести «Ночь будет спокойной», где он подробно рассказывает о своей работе пресс-атташе французского представительства в ООН в Нью-Йорке, рассуждает о «холодной войне», о политических кризисах в США, пришедшихся на время его пребывания в Америке, и касается целого ряда гораздо менее важных событий. Он нигде не упоминает процесс и казнь Этель и Юлиуса Розенбергов. Однако Элен Опно, с которой Гари виделся каждый день, посвящает этому процессу несколько страниц своего дневника. 20 июня 1953 года, на следующий день после исполнения приговора, она в потрясении написала:

Финал дела Розенбергов был смертельной корридой, которая навсегда останется пятном на американском правосудии.

Розенберги погибли, не вымолвив ни слова, продемонстрировав поразительное мужество. Неизвестно, виновны они или нет, но до последнего момента они давали здешним урок достоинства — урок, который те, к сожалению, не в силах понять.

Супруги Розенберг были казнены 19 июня 1953 года на электрическом стуле в тюрьме «Синг-Синг». А через полвека после того семидесятидевятилетний Дэвид Грингласс признался в эфире канала CBS, что с советскими спецслужбами сотрудничал он, а не Розенберги. Он сказал, что лжесвидетельствовал, потому что у него был договор с помощником прокурора Роем Коном, который ненавидел свою сестру Этель Розенберг и ее мужа и был должен им крупную сумму. Грингласс не испытывал никаких угрызений совести и объяснял свое поведение заботой о будущем жены и двоих детей.

43

Во Франции «Цвета дня», как и «Большой гардероб», успеха не имели, а в Великобритании и в США, где книга вышла в 1953 году под названием The Colors of the Day, отклики были самые положительные.

Свое мнение об этом романе Ромену Гари высказал Роже Мартен дю Гар. Он начал за здравие, а кончил за упокой: было понятно, что книга у него вызвала главным образом раздражение. И чего ради, спрашивается, Гари вечно пытается обескуражить, шокировать читателя? Чего ради всё это жеманство, все эти выверты? «Зачем, к примеру, Вы нарочно заканчиваете каждую фразу не так, как можно было ожидать, не так, как было бы естественно ее закончить? Более того, даже не так, как явно подсказывала Ваша собственная логика!» Однако в итоге он признал «непростительным, что критики не ставят эту книгу в один ряд с лучшими произведениями, несмотря на все ее достоинства и яркую оригинальность».

Гари отправил возмущенное послание Мишелю Галлимару, в котором обвинил его в неумении правильно преподнести роман читателю. По словам Гари, его «хотят выставить претенциозным ослом, раз пишут в анонсах, что „Цвета дня“ — первый роман о любви». «До сих пор мы были скрягами и идиотами, теперь стали еще и саботажниками — да, есть среди нас коварные личности, которые только и думают, как тебе навредить…» — ответил ему на это Мишель Галлимар, добавив, что книга не для широкой публики. В конце концов Гари успокоился, как только получил первые отпечатанные экземпляры: «Черт подери, а молодцы эти Галлимары! Сразу видно профессионалов!»

В мае 1954 года Лесли окончательно впала в отчаяние: Ромен предлагал ей расстаться, развестись, но она противилась. Он плакал, кричал, что несчастен, что так не может больше продолжаться, хотел уехать из Нью-Йорка и работать в отделе культурных связей Министерства иностранных дел^{387}. Гари хотел вернуться во Францию, реализовать себя на кинематографическом поприще и посетить Каннский фестиваль. Молодые американки не вдохновляли его «ни душевно, ни физически», и он терзался, думая о том, сколько уже возможностей упустил, оставаясь в Штатах. Решив пожениться, Ромен с Лесли обещали друг другу полную свободу, и Лесли никогда этого обещания не нарушала. Плача, она лишь допытывалась у Элен Опно: неужели то, что она старше мужа, делает ее настолько отталкивающей?

В дневнике Элен Опно от 20 июля записан удивительный эпизод, который забавным образом отразился в романе «Голубчик».

Старая дева Бетти Киллиэн, проживавшая по адресу: Ист-стрит, 246, рассматривала кондиционер, висевший у нее за окном, и вдруг заметила, что вокруг него обвилась большая змея. После безуспешных попыток прогнать ее стуком по стеклу почтенная дама также позвонила в полицию, которая обратилась в Общество защиты животных. Когда полицейский пришел к мисс Киллиэн и увидел, как змея вползает внутрь аппарата, а снаружи остался только кончик хвоста, он ухватился за него и дернул — хвост остался у него в руке. После прибытия специалистов аппарат разобрали и увидели, что внутри сидит очень ядовитая гремучая змея.