Ромео и Джульетта. Сонеты

Шекспир В.

(КОРМИЛИЦА уходит к гостям.)

И если он кого зовет женою —Мне брачным станет ложе гробовое.КОРМИЛИЦА (вернувшись). Зовут его Ромео Монтегю,И он наследник нашего врага.ДЖУЛЬЕТТА. Любовью стала ненависть былая,Сама собой в любовь перетекая.Его я слишком рано повстречала,Кто он такой, не ведая сначала.Поверить не могу себе никак,Что страсть во мне зажег мой злейший враг.КОРМИЛИЦА. Что ты сказала?ДЖУЛЬЕТТА. Вспомнила стишок,Что мне партнер по танцу прочитал.

(Голос леди Капулетти за сценой: «Джульетта!». )

КОРМИЛИЦА. Уже идем! Джульетта, спать пора.Разъехались все гости со двора.

(Уходят.)

Входит ХОР.

ХОР. Одна любовь погибла. Ей другаяНаследует, наивна и чиста.И, красоту чужую побеждая,Джульетты расцветает красота.Ромео очарован: он впервыеЛюбим и сам влюбляется опять.Но, как с крючка приманку, роковыеУслады им приходится срывать.Не совладав с фамильною напастью,Не может он с признаньем подойтиК любимой. И она, пылая страстью,Найти не в силах к милому пути.Но чувство их и жажда сладкой мукиПрервут часы мучительной разлуки.

Акт второй

Сцена первая

У стены сада Капулетти.

Входит РОМЕО.

РОМЕО.

Идти домой? Но если сердце здесь,Куда я без него? Ну что ж, ищиЯдро свое, пустая оболочка!

(Перелезает через стену сада.)

Входят БЕНВОЛИО и МЕРКУЦИО.

БЕНВОЛИО. Ромео, ты куда? Кузен, вернись!МЕРКУЦИО. Ромео твой нас, кажется, провел:Он дома и уже, наверно, спит.БЕНВОЛИО. Он был здесь, говорю: мелькнул, как призрак,И через стену в сад перемахнул.Покличь его, Меркуцио.МЕРКУЦИО. Я лучшеПрибегну к заклинаниям. Ромео!Помешанный на страсти и любви!Прелестник наш! Мы многого не просим:Взамен себя пришли свое «увы»Или двустишье с рифмой «кровь» – «любовь».Словцо Венеpе-своднице шепни,Посмейся над наследником ее,Амуром, юным, как Мафусаил;Над тем, как сослепу ее сынокСтрелою меткой пробудил любовьК бродяжке в короле Кофетуа.А он молчит. Притих и затаился.Лемур издох, но нужно воскресить. (Как дохлого лемура воскресить?)Ромео, вспомни глазки Розалины,Припухлость щек и свежесть алых губ,И стройность ног, и бедер колыханье,И прочее, что есть там у нее, —И воскресай скорее в прежнем виде.БЕНВОЛИО. Обидеться он может, если слышит.МЕРКУЦИО. Здесь нет обиды. Было бы обидно,Когда б к орбите госпожи егоЯ тело инородное привлек,И с ним соединилась бы она.А я пытаюсь чинно, благородно —Хотя бы светлым именем ее —Привлечь Ромео. В чем же тут обида?БЕНВОЛИО. Пойдем домой. Он прячется в саду,Любовной влагой ночи упиваясь.Влюбленный слеп, и тьма ему под стать.МЕРКУЦИО. Но меткости в стрельбе не заниматьСлепой любви. Сидит сейчас РомеоПод персиковым деревом, мечтаетЛюбимую, как персик, разломить;И чтоб ее пленительные губкиС улыбкою раскрылись перед ним.Так пусть же станет персиком она,А наш Ромео – косточкою в нем!Ромео, мы ушли! Пора в постель.В твоей палатке спать холодновато. —Идем?БЕНВОЛИО. Идем. Не выявить того,Кому явиться – явно не с руки.

(Уходят.)

Сцена вторая

Сад Капулетти.

Входит РОМЕО.

РОМЕО. Смеются над больным здоровяки.

(ДЖУЛЬЕТТА выходит на балкон.)

Но что это? Зажегся свет… Джульетта!Взойди, о солнце светлое мое!И ты убьешь завистницу-луну,Больную бледной немочью от горя,Что ты ее прекрасней во сто крат.И ты ей служишь? Бедная весталка!Смени свой лунный шутовской наряд.Любовь моя! Владычица! Богиня!Ах, вот бы ей поведать, кто она!Сказала что-то? Ничего не слышно.Зато ее глаза красноречивы,И молча с ними говорят мои.Глупец! Ее слова не для меня:Две звездочки, сгорая от любви,Сойти желают с неба на часокИ просьбою сменить их докучаютЕе глазам. Но если заискрятся,Глаза ее на куполе воздушном,Прольется столько света с высоты,Что птицы, словно утром, запоют.А звезды, заменив ее зрачки,Померкнут от сияния щеки.Так утром затмевается свечаСлепящим блеском первого луча.Ладонями она коснулась щек.Когда б я стать ее перчаткой мог!ДЖУЛЬЕТТА. О горе мне!РОМЕО. Она заговорила.О говори же! Голову моюТы осеняешь, ночи ореол!Небесный вестник, светлый херувим,Парящий среди сонных облаков, —Мы, смертные, не отрывая глаз,Взираем на тебя, пловец воздушный,Твоим полетом заворожены!ДЖУЛЬЕТТА. Ромео, почему ты Монтегю?Забудь отца и родовое имяИли женись немедля на Джульетте,Чтобы не быть ей больше Капулетти.РОМЕО. Не знаю – слушать или отвечать?ДЖУЛЬЕТТА. Мне только имя недруг – Монтегю.Но ты же не оно, ты – это ты.Что вообще такое – Монтегю?Что это – ноги, руки, голова,Все остальное? Нет! При чем здесь имя?Ведь если розу назовут не розой,Она благоухать не прекратит.Ромео, будь он переименованИль совершенно имени лишен,Останется Ромео совершенным, —Таким, каков он есть по существу.Ромео, имя собственное бросьИ всю меня возьми себе за это!РОМЕО. Попалась ты! Я больше не Ромео!Зови меня возлюбленным своим,И я в другую веру перейду.ДЖУЛЬЕТТА. Кто мысли сокровенные мои,За ширмой ночи прячась, подстерег?РОМЕО. Боюсь назваться, чтоб не оскорбитьМоей святыни именем своим.Его я ненавижу, а случисьМне подписаться им, – порву письмо.ДЖУЛЬЕТТА. Хотя я смысла слов не уловила,Зато узнала голос. Ты Ромео?Ты Монтегю?РОМЕО. Ни тот я, ни другой,Когда тебе мы оба ненавистны.ДЖУЛЬЕТТА. Зачем ты здесь? И как сюда проник?Сад неприступен, стены высоки.Тебя убьют на месте, если тыКому-нибудь из наших попадешься.РОМЕО. Любовь крылата, что ей стены садаИ каменный забор! Любовь смела,На все она с отчаянья способна.И мне твои родные не страшны.ДЖУЛЬЕТТА. Но ты рискуешь жизнью. Берегись.РОМЕО. Твой взгляд суровый стал бы для меняСтрашнее ста мечей. А взглянешь нежно —И я в броне, и что мне сто мечей!ДЖУЛЬЕТТА. Будь все же начеку.РОМЕО. На мне плащ ночи.Но если ты меня совсем не любишь,Откроюсь я сородичам твоим.Мне лучше жизнь утратить в одночасье,Чем, умирая от любви к тебе,Обречь себя на медленную смерть.ДЖУЛЬЕТТА. Но кто тебя провел ко мне?РОМЕО. Любовь!Она была моим проводникомИ научила видеть в темноте.А если бы ты за морем жила,Я бы сумел, хоть я и не пират,Добыть тебя, сокровище мое.ДЖУЛЬЕТТА. Вуаль ночная на моем лице,Не то б ты видел, как оно горитОт мысли, что подслушал постороннийДевическую исповедь мою.От слов своих теперь я отрекаюсь.Да, отрекаюсь! Отрекаюсь, да!Но что теперь достоинство хранить!Меня ты любишь? Знаю, знаю, любишь.Тебе я верю. Только не клянись,А то еще обманешь. Сам ЮпитерСмеется над неверностью влюбленных.Ромео милый, ты влюбился, правда?Что ж ты молчишь? А если ты считаешь,Что крепость пала, штурма не дождавшись,Я рассержусь, возьму слова обратно,И ты за мной побегаешь тогда.Скажи мне честно, милый Монтегю,Ты думаешь, что если я нежна,То отличаюсь легким поведеньем?Как доказать тебе, что я стыдливейПритворщиц, позабывших всякий стыд!Я бы, конечно, тоже притворилась,Но не остереглась, и ты услышалМои слова. Прости за откровенностьИ не считай уступчивой меняЗа эту страсть, раскрывшуюся ночью.РОМЕО. Клянусь луной, осыпавшей листвуСвоим благословенным серебром…ДЖУЛЬЕТТА. Нельзя луною. Раз она меняетСвой облик постоянно, то изменитТвою любовь своим непостоянством.РОМЕО. Но чем мне клясться?ДЖУЛЬЕТТА. Или же ничем,Или своей прекрасною особой.Я так боготворю тебя, что сразуПоверю в эту клятву.РОМЕО. Если сердце…ДЖУЛЬЕТТА. Постой! Хоть мне с тобою хорошо,Но что хорошего в ночной помолвке?Какая опрометчивость и спешка!Любовь у нас на молнию похожа,Которую, приметив, не успеешьИ молнией назвать, – сейчас погаснет.Спокойной ночи, милый. Подождем,Чтобы для нас в оранжерее летаРасцвел бутон любви. Спокойной ночи.В моей душе такая благодать,Что и твою должна

переполнять.РОМЕО. Но ты должна со мною расплатиться!ДЖУЛЬЕТТА. Ну, надо же! И я еще должница!РОМЕО. Тебе я клятву дал, а ты мне нет.ДЖУЛЬЕТТА. Да, но твоя дана моей вослед.А надо мне свою обратно взять.РОМЕО. Зачем?!ДЖУЛЬЕТТА. Чтобы отдать тебе опятьИ показать, насколько я щедра.Хотя я не владелица добра,Которым так внезапно овладела.Любви моей, как морю, нет предела.Исчерпана не может быть она,Тебе до капли мною отдана.

(Голос кормилицы за сценой: «Джульетта!». )

Пора мне. – Няня, слышу! – В добрый путь,Любимый! И не вздумай обмануть.Нет, подожди минуту. Я сейчас.

(Уходит.)

РОМЕО. О ночь! Благословенная! Святая!Но если ночь, то я, наверно, сплю?Не может явь пленять, как этот сон.

ДЖУЛЬЕТТА возвращается на балкон.

ДЖУЛЬЕТТА. Ромео, на прощанье пару слов.Когда твои намеренья чистыИ свадьба их венчает, завтра утромКого-нибудь к тебе я подошлюУзнать о нашем бракосочетанье.К твоим ногам кладу мои надеждыИ за тобой пойду, мой господин,На край земли!КОРМИЛИЦА (за сценой). Джульетта!ДЖУЛЬЕТТА. Я сейчас! —Но если ты недоброе задумал,То я прошу…КОРМИЛИЦА (за сценой). Джульетта!ДЖУЛЬЕТТА. Я иду! —Коль что не так, забудь о сватовствеИ о моих слезах. До завтра, милый.РОМЕО. Своей души спасением клянусь…ДЖУЛЬЕТТА. Прощай сто раз!

(Уходит.)

РОМЕО. Сто раз она сама,Со мной простясь, сведет меня с ума!К любимой мы – как школьники от книг,А от нее – как в школу ученик.

(Намеревается уйти.)

ДЖУЛЬЕТТА возвращается на балкон.

ДЖУЛЬЕТТА. Ромео, где ты! Жалко, что сейчасНе время для охоты соколиной,А то бы этот сокол был моим.Неволе впору шепот, а не крик.А крикни я, пещера Эхо рухнет,Сама же нимфа нежная осипнет,Шепча, как я теперь. Ты где, Ромео?РОМЕО. Меня зовет к себе моя душа,Чей голос – колокольчик серебристый —Ласкает слух мой музыкою сфер.ДЖУЛЬЕТТА. Ромео!РОМЕО. Что?ДЖУЛЬЕТТА. Во сколько завтра будешьЖдать вести?РОМЕО. В девять.ДЖУЛЬЕТТА. Только б не проспать!А ждать до завтра чуть не двадцать лет!Зачем же я звала тебя? Забыла…РОМЕО. Останусь я, пока ты не припомнишь.ДЖУЛЬЕТТА. Чтоб ты остался, все перезабуду,Пока не вспомню, что тебе пора.РОМЕО. Пока припомнишь, не уйду отсюда,Чтоб ты со мной забылась до утра.ДЖУЛЬЕТТА. Смотри, светает. Надо расставаться.Жаль, ты не птица, пленница моя.Взлетал бы ты с руки моей не дальше,Чем позволяет шелковый шнурок.Ты был бы скован нитями любви,Ревнующей тебя к твой свободе.РОМЕО. Как жаль, что я не птица!ДЖУЛЬЕТТА. В самом деле!Я насмерть бы тебя зацеловала.Ромео, доброй ночи!РОМЕО. Доброй ночи!ДЖУЛЬЕТТА. В словах прощанья – сладостное зло.Прощалась бы, пока не рассвело.

(Уходит.)

РОМЕО. Покой твоей груди и сон – глазам.Зачем не сон и не покой я сам!Пора идти, чтобы скорее вникВ дела любви и счастья духовник.

(Уходит.)

Сцена третья

Келья брата Лоренцо.

Входит БРАТ ЛОРЕНЦО с корзиной.

БРАТ ЛОРЕНЦО. Серчает ночь на сероглазый день,Разливший в поднебесье светотень.Ночной туман, покачиваясь пьяно,Ползет под колесницею Титана.Пока трава в росе, пока вполсилыСверкают очи летнего светила,Пойду, корзинку прихватив с собою,За вредной и полезною травою.Всему дарует жизнь земли утроба,Хоронит все и вновь родит для гроба.Дитя земли, каким оно ни будь,К ее сосцам торопится прильнуть.И каждому из нас хотя б одноДостоинство у ней припасено.Какой могучий благости ростокЗаложен в камень, в колос, в лепесток!Одно дитя уродливо, другоеПриродною сверкает красотою.Но есть и в злом хорошего частица,И доброе с пути свернуть стремится.Порою благодать идет не впрок,Зато преображается порок.Кто б угадал по этим лепесткам,Что есть в них и отрава, и бальзам?Что сок цветка приводит к малокровью,А запах – благодействует здоровью?И в нас, как и в растеньях, рвутся в бойДве мощных воли – злоба с добротой.И если в нас гнездится не добро,Нам черви ада выедят нутро.

Входит РОМЕО.

РОМЕО. Отец, благословите!БРАТ ЛОРЕНЦО. Ах как мило!И где тебя в такую рань носило?Похоже, спятил ты во цвете лет.Ты слишком юн, чтобы вставать чуть свет.Состаришься, – бессонная тревогаРазляжется у твоего порога.Но свежесть и беспечность не попастьНе могут золотому сну во власть.Уж если до зари ты встал с постели,Не заболел ли ты на самом деле?Хотя постой, Ромео. Я не прочьПредположить, что ты не спал всю ночь.РОМЕО. Да, у меня была не спать причина.БРАТ ЛОРЕНЦО. И звать ее – о Боже! – Розалина?РОМЕО. Я знать не знаю, кто она такая,И даже имя не припоминаю.БРАТ ЛОРЕНЦО. И славно. Но теперь-то ты откуда?РОМЕО. Отец мой, я от вас скрывать не буду,Как встретил я, попав на торжество,Врага и принял вызов от него.Мы ранены и жаждем исцеленьяОт вашего, отец, благословенья.Врага простил я, более того,Как вы велите, возлюбил его.БРАТ ЛОРЕНЦО. Ты жаждешь отпущения грехов,А к исповеди ясной не готов.Попроще говори, без суесловья.РОМЕО. Куда уж проще! Я горю любовьюК прекрасной дочке сэра Капулетти.Мы оба с ней попали в те же сети.Все так сплелось – не расплести никак.Спасение одно – священный брак.Все расскажу: про наше с ней свиданье,Любовь и обоюдные признанья, —Но умоляю: сочетайте нас,Отец святой, сегодня же. Сейчас.БРАТ ЛОРЕНЦО. Святой Франциск! Какие чудеса!А Розалина? А ее краса?Забыты? Но с юнцами так всегда:Глаза – огонь, а сердце изо льда.О Богоматерь! Ты тонул в слезах,С ума сходил, едва ли не зачах.Приправил ты любовь морями соли,А получил оскомину, не боле.Ты так вздыхал, что пряталось светило.Ты так стенал, что уши мне ломило.Так слезы проливал, что их ручьиВсе щеки поизрезали твои.Не ты ли это был, скажи на милость?Но разве Розалина изменилась?Увы, когда нет чести у мужчин,То верности не жди от розалин!РОМЕО. За ту любовь от вас мне попадало.БРАТ ЛОРЕНЦО. За то, что делал глупостей немало.РОМЕО. Велели вы убить любовь.БРАТ ЛОРЕНЦО. Еще бы!Но не другую извлекать из гроба!РОМЕО. Теперь на страсть мне отвечает страсть.Совсем не то, что прежняя напасть.БРАТ ЛОРЕНЦО. Той не сумел ты отвести глаза,Так как, в любви не смысля ни аза,Произносил чужие монологи.Но, ветреник, мне с вами по дороге:Враждующие семьи ваш союз.Направить может в лоно братских узРОМЕО. Нельзя ли поскорей? Нам невтерпеж.БРАТ ЛОРЕНЦО. Ускоришь бег – скорее упадешь.

(Уходят.)

Сцена четвертая

Улица.

Входят БЕНВОЛИО и МЕРКУЦИО.

МЕРКУЦИО. Куда к чертям Ромео провалился?

Похоже, дома он не ночевал.

БЕНВОЛИО. Слуга сказал, что нет.

МЕРКУЦИО. А все любовь!

От этой бледной злючки Розалины,

Ромео наш, того гляди, свихнется.

БЕНВОЛИО. Слугу с письмом прислал к нему Тибальт,

Племянник Капулетти-старика.

МЕРКУЦИО. Могу поклясться жизнью, это вызов.

БЕНВОЛИО. Ромео на него ответить сможет.

МЕРКУЦИО. Писать он может, стало быть, ответит.

БЕНВОЛИО. Нет, он отзовется на вызов, и это будет достойный ответ.

МЕРКУЦИО. Несчастный Ромео! Его ходячий труп исколот темными глазами бледной немочи. Уши просверлены романсами. Сердцевина сердца, словно мишень, утыкана стрелами маленького слепца. И такому, как Ромео, драться с самим Тибальтом?