Ромм. Четвертый

Горъ Василий

– На моем корабле тренируются все… - придавив ее тяжелым взглядом, холодно процедил я. – И делать какие-либо исключения я не собираюсь! Ни для фрейлин, ни для королев! Еще вопросы есть?

– Так точно, командир! – откинув линзу шлема, спросила одна из телохранительниц. – Как будет организована охрана ее величества?

– Никак: на «Веселом Роджере» находятся только «Конкистадоры». И здесь ей охрана не требуется.

Молчание главы СОК, стоящей за моей спиной, послужило достаточно веским подтверждением, поэтому ответ был принят без возражений.

После этого вопроса я ответил еще на

два – сообщил, что скафы с «Жемчужины» должны быть возвращены на яхту, а вместо них получены наши. И что личное оружие на то и личное, чтобы таскать его всегда и везде.

Отправив экипаж «Жемчужины» избавляться от скафов и готовиться к переселению в каюты для рядового состава, мы вернулись к лифтам. Молчун, Кувалда и Рраг сошли на своей палубе, а мы с Аннеке поднялись выше. А когда вышли из кабинки, Ти’Ноор придержала меня за рукав:

– Ты сказал, что на твоем корабле тренируются все. Когда и где тренируешься лично ты?

– Чаще всего здесь, в своем зале, на пару с Олли. А иногда мы с ней спускаемся на первую палубу, чтобы порубиться ветеранами и молодежью.

– Меня в компанию примете?

– С удовольствием! – кивнул я. – Ждем в шесть тридцать…

…Уровень подготовки Аннеке приятно удивил – женщина, перешагнувшая полувековой рубеж, пусть и выглядящая от силы на двадцать восемь, оказалась очень опытным, очень техничным и очень опасным бойцом с впечатляющим арсеналом наработанных связок. Единственным ее минусом была классическая тэххерская заточенность на жесткость и силу удара. Хотя минусом не таким уж и большим: по моим ощущениям, среди моих абордажников с нею гарантированно справилось бы человек шесть-восемь ветеранов. А молодежь «умирала» бы в самые первые мгновения боя.

При этом никакого высокомерия или самовлюбленности в этой женщине не чувствовалось – она добросовестно отрабатывала все то, что я показывал, не спорила, когда была с чем-то не согласна, а во время оттачивания отдельных элементов в парах работала предельно корректно и так далее.

К моему предложению поработать в учебном поединке с Олли она отнеслась так же спокойно: вышла в центр зала, дождалась кивка противницы и атаковала. На половине скорости, чтобы дать к себе привыкнуть. И удивилась, поняв, что провалилась! Попробовала провести наработанную связку немного быстрее – начала вязнуть. Взвинтила темп до предела – и тоже ничего не выиграла, и потому ощутила нешуточный азарт!

За следующие пятнадцать минут глава СОК перепробовала все, что умела, порой демонстрируя весьма неожиданные сочетания ударов. Доставать – доставала. Изредка. Большей частью в нагрудную защиту, так как объем этой части тела моей третьей супруги основательно ограничивал возможности блокирования ударов, направленных «внутрь» корпуса. Зато сама нахваталась, можно сказать, за пятерых. А еще полетала, освежила навыки страховки, технику защиты от заходов в ноги, бросков, болевых и удушений.

Что особенно приятно, при этом ни разу не разозлилась, не вышла из себя и не пробовала «подлить». Зато вдумчиво экспериментировала, пыталась выяснить границы способностей Олли и искренне восхищалась особо удачными комбинациями.

Когда поняла, что еще чуть-чуть – и свалится без сил, разорвала дистанцию, поблагодарила противницу за великолепный

бой, отошла к стене, съехала по ней на пол и запоздало попросила:

– Дэниел, я немного посижу, ладно? А то ноги не держат…

Я подтверждающе кивнул и сцепился с «Душенькой», благо после трех с половиной месяцев ее ежедневных многочасовых спаррингов с лучшими бойцами Клана работать с ней стало интересно. Олли тут же обрадовалась и, по своему обыкновению, постаралась выключить мозги.

Чтобы она нормально «раскрылась», я начал ее «вязать» только после третьего-пятого удара в серии. И не прогадал: девушка быстро поймала кураж, и наш спарринг превратился в битву не на жизнь, а на смерть. Я тут же начал «поддавливать», укорачивая атаки, меняя траектории ударов и так далее. Удавка ответила тем же, хотя на такой дистанции ее вес против моего уже «не играл». И, наконец, окончательно превратилась в ту самую «Стихию», в состоянии которой уже не дралась, а жила боем.

В таком режиме мы рубились практически вплотную, не столько видя, сколько чувствуя движения противника. Когда я понял, что Олли начинает уставать, перевел ее в партер, легонечко придушил и, не удержавшись, игриво укусил за мочку уха. А она провокационно прогнулась в пояснице и… расстроено вздохнула. Еще бы, я разомкнул захват, и надо было перекатываться с меня на куда менее мягкий и уютный пол…

…В половине девятого, когда я закончил тренировку и сообщил, что завтрак будет накрыт через полчаса в нашей гостиной, Аннеке ушла будить Альери. А мы с Олли быстренько ополоснулись, привели себя в порядок, записали и отправили девочкам письмо с пожеланием доброго утра, а затем отправились думать, чего бы такого вкусного съесть. Не успели открыть меню, как в помещение ввалилась сонная, но довольная жизнью королева. На этот раз, как и я, в тренировочных штанах и в футболке, почти не скрывающих умопомрачительную фигуру. А еще с волосами, собранными в два восхитительных хвостика. При этом «девочка» полувекового возраста выглядела она настолько теплой и домашней, что я невольно улыбнулся.

– Нравятся? – скосив глаза сначала направо, а затем налево, весело спросила она и плюхнулась в свое кресло.

– Ага!

– Мне тоже, а во дворце так не походишь! Кстати, чем вы так впечатлили Ани, что она пошла топиться?!

– Да вроде ничем. Разве что подрались с ней немного… - пожала плечами Олли.

Взгляд Ти’Шарли, только-только усевшейся в свое кресло, полыхнул какой-то детской обидой:

– Вы что, тренировались?!

– Ага.

– И как себя чувствуют мои фрейлины после раннего подъема и несколько непривычного досуга?

Попытка сместить фокус моего внимания с себя на свиту не удалась – я уселся в соседнее кресло и уставился в огромные фиолетовые глазищи:

– Альери, я не знаю о ваших увлечениях практически ничего, поэтому пошел по пути наименьшего сопротивления – дал вам отдохнуть. Но когда вы приоткроете завесу над одной из самых страшных государственных тайн, даю слово, что буду приглашать вас на все волнующие мероприятия. И устраивать те, которые в планах не прописаны.

– Лови его на слове, пока не поздно! – хихикнула Аннеке, как раз появившаяся на пороге. – И не приоткрывай эту самую завесу, а срывай ее целиком…