Рональд Уизли И Бремя Бессмертного
Шрифт:
– Очень хорошее заключение для волшебника вашего возраста.
– Я много читаю, - взмах.
– Люмос.
Заклинание срабатывает, но неохотно. Возвращаю в коробку и беру следующую.
– И где же вы это прочитали, мистер Уизли?
– Это высказывание принадлежит Уильяму Хэзлитту, писателю, жившему на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков.
– Он был маглом?
Взмах.
– Люмос, - слишком ярко, нестабильно, не то.
– Да, но некоторые его высказывания я нашел в литературе волшебников того времени.
Фред изобразил сон, закинул голову и даже готов был пустить слюну. Зрелище казалось ему скучным. А вот Джордж спокойно ждал. Хей! Не такие уж братья и одинаковые.
– Это все не то...
Я провел ладонью над открытыми коробочками, но ни к
– Может мне подыскать себе жезл? Плевать, что вышло из моды, зато они куда более универсальны...
– задумчиво произнес я.
– О! Мистер Уизли. Поверьте опытному в этом деле магу, жезлы были плохой идеей. Моя семья изготавливает волшебные палочки с триста восемьдесят второго года до нашей эры, и...
Хмыкаю.
– Мистер Олливандер, не надо мне лапшу на уши вешать. В четвертом веке до нашей эры до островов даже римляне еще не добрались. А местные аборигены жили в полуземлянках, полу хижинах, и только снаружи поселения обносили камнем. Они не то, что палочку, посох с сердцевиной сделать не смогли бы. Палку от магического древа оторвал, череп сверху насадил - вот и посох. И сами римляне однозначно пользовались посохами, в каждой манипуле, а позже когорте их легиона стоял маг с посохом, заканчивающимся орлом на вершине древка. Палочки они начали создавать уже к закату своей империи.
Вполне общедоступная информация, кстати. Достаточно лишь сопоставить магловскую историю с историей самих волшебников, и вытряхнуть весь мусор. Олливандер несколько секунд смотрел на меня, а затем кивнул.
– Очень грубое, но в целом верное заявление. Первые магические палочки делались без сердцевины. Это были грубо обработанные ветви, пропитанные различными составами. И пользовались ими исключительно волшебницы. Мужчины маги предпочитали посохи, которые легко было использовать, как дубинку. А если череп принадлежал единорогу, то мог сойти за отличный наконечник копья.
Киваю.
– Ага, только не рассказывать современным напыщенным петухам, что в их руках женский облегченный вариант посохов.
Старик развел руками, молчаливо соглашаясь со мной, и ушел искать палочку. Элис на моем плече завозилась, и, достав ей из кармана ягоду, я глянул на боковой стол, где лежала еще одна коробка. Подошел, заглянул внутрь.
– Эбоний или черное дерево, тринадцать дюймов, сердцевина - жилы из сердца дракона, - сообщил мне Олливандер.
– слишком длинная, слишком тяжелая и слишком твердая. Я бы даже сказал, слишком грубая.
Эбонит? А не эбонет? Я протянул руку, но не дотянулся до палочки. Рукоять сама подпрыгнула мне в ладонь, когда рука была уже над коробкой. Я тут же перехватил действительно тяжеловатую палочку. Не держал ее всей ладонью, а лишь пальцами... рукоять легла на большой палец, указательный удерживал ее сверху, эбонит лег на средний палец. Как карандаш в расслабленной руке. Нет, как сигару. Короткий взмах, и приказ:
– Люмос!
Магазин
– То, что нужно, - кивнул я, коротким полу взмахом отменяя заклятие и быстрым движением забрасывая палочку в предназначенный для нее карман.
Олливандер кивнул.
– Вы меня убедили, мистер Уизли. Волшебник тоже иногда может выбрать палочку. Иногда даже удачно.
Глава 4
Сегодня Элис проснулась раньше меня. И меня она будила только ради того, чтобы я ее накормил. Но, лето кончилось, и сегодня уходит мой поезд. Счастье привалило, я еду в школу. Книжки разные читать, эльфаков не обижать, палочками колдовать, на метле вперед летать, учат в школе, учат в школе, учат в школе. Стошнило бы, да воспитание не позволяет.
Сбросив остатки сна... Живое, здоровое тело, при всех его преимуществах, имеет и некоторые мелкие недостатки, от которых я несколько отвык. За одиннадцать лет я привел себя в удобоваримую форму, насколько вообще может быть в форме обычный человек. Хотя нет. Одиннадцатилетнего пацана в такой же физической форме, как я, можно найти разве что где-нибудь в Шаолиньском монастыре, и то, я бы не ручался. Рон и сам по себе был достаточно здоров, а с опытом нинзюка и правильной подготовкой... Разве что нахрена оно мне надо? Здоровое и сильное тело - это понятно, выносливость, реакция, подвижность, какую здесь не многие могут продемонстрировать, это отлично. Еще очень пригодится навык метания предметов, и, хотя бы годам к пятнадцати-восемнадцати, навыки рукопашного боя. Но на время школьного обучения от меня потребуется только навык использования палочки. Есть сомнения, что придется прикладывать к кому-нибудь скромный, но эффективный арсенал приемов и ударов. Специфика мира не та.
Жизнь положил на то, чтобы сделать свое тело оружием. А теперь мое оружие - деревяшка в руке. Можно извращаться, но все остальное будет хорошим дополнением к палочковой магии, но не заменой ей. Фокусов я могу придумать много, но сколько из этого будет эффективно? Время покажет. Я все же в школу собираюсь, а не на военный полигон. И, как бы весело там ни было, боевые навыки мне не должны потребоваться в ближайшее время. Скорее огромный запас терпения. Титанического терпения.
Покормил животное. Размялся. Умылся. Осмотрел собранное вчера барахло. Слишком много барахла, пожалуй. И все мои попытки выкинуть лишнее почти ничего не изменили, все равно слишком много, и придется брать тележку. Ненавижу тележки. Если ты, собираясь куда-то, не можешь уложить вещи в дорожную сумку, это значит - либо ты идиот, который не умеет выкидывать лишнее, либо ты собрался куда-то не туда. Да у меня столько своих вещей не было, сколько нужно было с собой тащить. Так что склонялся я к первому.
Судя по звукам, начали просыпаться прочие члены семьи. Эпопея "Уизли едут в школу" начиналась. Участвовать в бесплатном выступлении клоунов, отставших от гастролирующего цирка, я не хотел, но мне же с ними все равно ехать. Первыми проснулись близнецы, специально вставшие пораньше, чтобы успеть подшутить над Перси. Ну и надо мной, конечно, но куда уж там. Донесшийся сверху шум и ругань Персиваля проинформировали меня о том, что шалость удалась. Естественно, в планы только проснувшейся Молли такое не входило... Нет. Как раз если бы входило, это было бы естественно. Но нет, эта женщина снова забыла, что два ее сына жить не могут без того, чтобы кому-нибудь жизнь испортить. Ей в том числе. Недовольная Молли разбудила Артура, а заодно и всех, кто еще не спал в доме, то есть Джинни и чердачное чудо, которое еще живо только потому, что меня очень просили от него не избавляться. Тварь условно безобидная, а после того, как я поджег чердак, так и вовсе прикидывается мышью, которая ниже травы и тише воды. Магическое животное на самом деле выглядит, как облезлая обезьяна, покрытая бородавками. Но несколько увеличивается в размерах и меняет облик, если волшебник ее боится. В моем присутствии уменьшается до размера крупной крысы.