Ронан-варвар (пер. М.Кондратьев)
Шрифт:
– Гости! Ах, как это замечательно! – произнес очень низкий и интеллигентный голос, а затем десятиметровый язык пламени метнулся в одну сторону пещеры, в другую – и два стенных факела стали быстро разгораться. Когда их пламя обрело обычную яркость, они омыли светом ту часть пещеры, где, очевидно, располагались жилые апартаменты дракона, Ронан с Тарлом впервые увидели Филеказана.
Он элегантно полулежал на очень длинном кожаном канапе с гигантским бокалом мартини в одной лапе и книгой Джеффри Лучника в другой. Пол апартаментов был устлан роскошным ковром, у одной стены имелся бар, заставленный огромным количеством всевозможных бутылок. Напротив канапе
– Прошу вас, будьте как дома! – протянул Филеказан, делая ленивый взмах лапой в сторону кресел. – Если желаете, налейте себе выпить. А когда почувствуете себя по-настоящему непринужденно, расскажите мне, что привело вас в мое скромное обиталище. – Дракон одарял гостей чарующей белозубой улыбкой и принялся изучать один тщательно наманикюренный коготь. У Ронана создалось совершенно определенное ощущение, что этот дракон, найди он подходящие по размеру шелковый халат и галстук, чувствовал бы себя в них как рыба в воде. Кроме того, имей он возможность носить тоненькие усики человека с сомнительной репутацией, он бы с радостью их носил.
Ронан отважно шагнул вперед, однако Бьюэль последовал за ним довольно нерешительно и встал, с разинутым ртом глазея на дракона. Ронан пихнул его локтем, и молодой эльф с немалым усилием взял себя в руки.
– Любезный Филеказан… – начал было он, но дракон тут же его прервал.
– Пожалуйста, – попросил он, – зови меня просто Фил.
– Тогда, любезный Фил, – продолжил Бьюэль. – Итак, мы пришли сюда по делу, которое я уже с тобой обсуждал. Несколько лет ты являешься в наш город и всякий раз возвращаешься в свое логово с одной из наших самых красивых женщин. И теперь мы, граждане Дур-Имара, озабочены их безопасностью. Так больше продолжаться не может!
Дракон взглянул на него и удивленно приподнял золотую бровь.
– Но дорогой мой… Бьюэль, не так ли? Позволь мне тебя заверить, что все эти молодые женщины сопровождали меня исключительно по собственной воле.
– Да, конечно. Это мы хорошо знаем, – признал молодой эльф. – Но мы гораздо хуже знаем, что с ними происходило дальше. Они остались с тобой? Если да, то где они? А если они уходят, то куда они направляются?
– Остаются со мной? Ах, мой дорогой друг, боюсь, я не из тех, кто женится! – улыбнулся дракон. Затем он поднял бокал и сделал изрядный глоток мартини. Ронан заметил, как подрагивает его лапа, и вдруг понял, что дракон сильно навеселе. – Да, действительно, – продолжил Филеказан, – порой молодая дама сопровождает меня сюда и принимает на ночь бокальчик спиртного, но на следующее утро она обязательно уходит. Все они всегда уходят.
– Почему же тогда они не возвращаются в Дур-Имар?
– Кто знает? – задумался дракон. – Может статься, после ночи со мной столь маленький городок, как ваш, теряет для них всякую привлекательность. Может статься, они обретают желание выйти в широкий мир, искать там восторгов, богатств, любовных романов. Может статься, они ощущают потребность прожить жизнь по полной…
– Может статься, они уже не могут вернуться, – донесся вдруг из-за труды сокровищ глухой и печальный голос. – Может статься, жизнь для них просто кончается…
Ронан и Бьюэль повернулись туда, где с поникшей головой и опущенными плечами стоял Тарл. Пока они расспрашивали дракона, он все шастал по периметру клада. Теперь он об этом пожалел. Тарл устало поднял факел, и свет упал на какую-то горку по ту сторону массивной груды. На скорбную кучку обугленных сероватых фрагментов. Это были человеческие
Все трое гостей в ужасе их оглядели, а затем Бьюэль с горящими глазами повернулся к дракону.
– Что это значит? – выпалил он. И прямо у них на глазах дракон обмяк на своем канапе. Его золотые чешуйки, казалось, потеряли свой блеск, крылья поникли как потрепанные кружевные портьеры, а лицевые мышцы обмякли, заставляя это лицо казаться совсем морщинистым и опухшим. Внезапно Филеказан предстал очень старым и усталым, а также до невозможности развратным. Вытекшая из уголка его глаза слеза упала в бокал.
– Не могу я этого объяснить, – простонал он. – Началось все однажды вечером, несколько лет назад. Та прелестная молодая девушка пришла сюда вместе со мной. У нас была масса выпивки, и мы, как вы можете догадаться, страшно проголодались. Знаете, как это бывает. Она предложила слетать за пиццей, но я посмотрел на нее, такую молодую и красивую, и подумал: «Боги мои, так бы всю тебя и съел». И я всю ее съел. До последнего кусочка… Конечно, когда я на следующее утро проснулся и вспомнил, что натворил, я страшно перепугался! Месяцами я к городу даже близко не подлетал. Но затем в один прекрасный день я почувствовал, что отчаянно нуждаюсь в какой-то компании. Тогда я слетел вниз, немного выпил и закончил тем, что вернулся сюда в компании еще одной восхитительной молодой особы. А потом опять то же самое… И теперь я уже на это подсел! Я хотел, очень хотел завязать, но не смог! Настоящим подонком себя чувствую… – дракон умолк и глотнул еще мартини. Полились еще слезы, а могучая грудь начала судорожно вздыматься и опадать. Внезапно на лице Филеказана выразился откровенный ужас, он привстал и быстро прижал лапу ко рту.
– Ну вот! – выдохнул он. – Икота! Берегись! – Однако никогда прежде не видавшие икающего дракона гости никаких уклонных маневров предпринимать не стали, а только в полном недоумении на него смотрели. На сколько мгновений Филеказан сидел на канапе в полной неподвижности, а затем испустил громовое «ик!» – и струя пламени, выстрелив из его рта, чуть не спалила Бьюэля.
У дракона был униженный вид:
– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Ничего не могу поделать! Я же говорю – берегись!
Вняв предупреждению, Ронан и Бьюэль бросились по сторонам в поисках укрытия, и тут Филеказан снова икнул. На сей раз, однако, дракон запрокинул голову, и язык пламени, выстрелив метров на десять вверх, спалил небольшую колонию летучих мышей, что свисали с потолка, переругиваясь друг с другом своим ультразвуком.
Ронан быстро оглядел помещение, а затем, пока грудь дракона в третий раз сжималась, проскочил мимо него к стойке бара и схватил оттуда большой сифон с газированной водой. Когда дракон повернулся к нему с молчаливым извинением в грустных глазах и раскрыл пасть, чтобы в очередной раз икнуть, Ронан пустил туда мощную струю газировки. Икоту мигом подавил приступ жуткого кашля.
В конце концов отчаянно брызгающий слюной дракон сумел восстановить дыхание.
– Большое спасибо, – глуховато поблагодарил он Ронана. – Ты потушил мой огонь. Когда у меня такой приступ, только это и помогает. – Затем он повернулся к Бьюэлю. – Мне правда ужасно жаль. И я честно не могу ничего поделать. Это все потому, что мы, драконы, всегда живем в каменных пещерах за мили от всяких порядочных мест. Я хочу сказать, нельзя жить да поживать в чудном домике в центре городка, если всякий раз, как тебе случится рыгнуть, ты начисто испепеляешь дом своего соседа и сжигаешь еще неизвестно сколько.