Рорк – искатель приключений
Шрифт:
Рорк въехал в гараж; дверь за ним закрылась.
– Это дом-убежище, безопасный, абсолютно надежный.
– Как в книгах про секретных агентов?
– Да, милая.
– А я думала, что ты журналист.
– Так оно и есть. – Он вышел из автомобиля, закрыл свою дверцу и обошел вокруг капота, чтобы выпустить ее. – Привидением работает мой брат.
Ее головная боль усилилась еще больше.
– Разве Майк – секретный агент?
Дария никогда бы не предположила, что у этого спокойного и дружелюбного человека такая опасная профессия.
– Не Майк. – Заметив в ее глазах отражение боли, он подал ей руку и помог встать с низкого сиденья. – Шейн. Самый младший из братьев О'Мэлли.
– У вас есть брат, который работает на ЦРУ? – Мысль эта показалась ей невероятной. Каким образом она докатилась до того, что спуталась с секретными агентами, странствующими журналистами и копами, которым очень хочется ее убить?
– Что-то вроде этого. – Рорк пожал плечами, набирая одновременно код на устройстве у двери, ведущей из гаража в дом. – Он всегда несколько неопределенно говорит о том, чем конкретно занимается. Что, как мне кажется, имеет смысл, учитывая его профессию.
– Я тоже так считаю.
Дверь открылась в великолепную огромную гостиную, с высокими, не менее пятнадцати футов, потолками, с изысканными лепными украшениями и изящными багетами. Обои на стенах были покрыты картинами, живописующими жизнь довоенного Юга, которые тянулись по всему периметру помещения чуть выше спинок кресел.
Дария обвела эту роскошь оценивающим взглядом.
– Добро пожаловать в дом, который построил хлопок, – проговорил Рорк.
– Просто изумительно. Не считая Белого дома, это, несомненно, один из самых дорогих домов общественного жилого фонда в Америке. Меня бы не удивило, если бы я увидела здесь Скарлетт О'Хара, танцующую в объятиях Рэтта.
– Не совсем верное заявление. – Несмотря на свои слова, Рорк тоже был под впечатлением. – Однако эпоха та самая. Неудивительно, что правительство не выбирается из бюджетного дефицита.
– Ну ладно, нам ведь не хочется, чтобы бывшие коммунистические шпионы и осведомители из наркомафии чувствовали себя неуютно во время инструктажа и передачи информации.
Ироничность ее тона заставила Рорка улыбнуться. Если после стольких испытаний Дария еще пытается шутить, это свидетельствует о недюжинной силе характера.
– Давай поищем спальни, – сказал он. – Ты выглядишь разбитой.
– Так оно и есть.
Слово «разбитость» не могло даже в слабой степени отразить ее состояние. Ближе к истине было бы определение «смертельно уставшая». Она тащилась вслед за Рорком по сверкающим полам из красного дерева, проходила через арочные дверные проемы, украшенные алебастровой лепниной, пока они не подошли к вестибюлю, отделанному мрамором.
Дария почти застонала, когда увидела величественную спираль лестницы. До второго этажа, должно быть, ступенек тридцать.
Еще раз продемонстрировав способность читать ее мысли, Рорк подхватил Дарию
Чувствуя себя нелепо напоминающей Скарлетт О'Хара, Дария решила, что сама она из тех женщин, которые привыкли твердо стоять на собственных ногах.
– Отпусти меня.
Вот дьявол, восхитился Рорк. А вслух произнес:
– Заткнись.
– Извини?
Холод айсберга исходил от ее тона и взгляда, добавляя еще один мазок к облику этой женщины, о которой Майк сказал, что она замораживает людей одним только звуком своего имени.
– Послушай, всего лишь сегодня вечером ты могла быть свидетелем убийства, а ссадины и ушибы на твоих руках дают основание предполагать, что лично ты тоже подверглась нападению. Я уж не говорю о том, что в тебя стреляли. Не думаю, что тебе безумно хочется закончить вечер, свалившись в лестничный пролет и сломав себе шею.
Он был прав, но тем не менее она не собиралась уступать ни в споре, ни в контроле над ситуацией. Прояви она хоть половину такой слабости в суде…
СУД. Это слово вдруг зазвучало в ушах колокольным набатом.
– Рорк!
– Что случилось?
– Мне кажется, что я – юрист.
– Да. Так и есть. – Он продолжал подниматься по ступенькам.
– Да? – Она повернула голову, чтобы на него посмотреть. – Как ты это узнал?
– В твоем бумажнике лежало удостоверение личности, в котором черным по белому сказано, что ты – заместитель окружного прокурора.
– Ты это знал все время? И не сказал мне? – Ее обвинительный тон сразу вызвал угрызения совести.
– Послушай, ведь у нас не было ни времени, ни возможности для длительного разговора. Я рассчитывал, что мы смогли бы поговорить обо всем этом завтра. Когда ты отдохнешь и в голове у тебя не будет звучать стук молота по наковальне, а в глазах перестанут расплываться разноцветные пятна.
– Говори, – бормотала она, – что еще тебе известно обо мне?
– Что еще? – Он достиг лестничной площадки. Ковровое покрытие с длинным ворсом было дорогое, с изысканным цветовым сочетанием и с таким сложным и искусным орнаментом, что Рорк представил себе, как ослепла целая деревня, вывязывая и сплетая все эти хитроумно запутанные узелки. – Дай подумать. Из водительских прав я узнал твой возраст, двадцать семь лет, и вес…
– Это неинтересно, – прошептала Дария, опуская голову ему на грудь. Она так страшно устала…
– Ты не носишь контактные линзы, живешь в районе Ирландского канала…
– Я купила там дом шесть месяцев тому назад, – вспомнила она. – Коттедж в викторианском стиле. Он напоминал мне маленький кукольный домик, но…
– Но что? – спросил он, когда ее голос вдруг затих.
– Я не помню. – Она потерла виски. – Мне кажется, кто-то посоветовал мне не покупать этого дома, но не могу вспомнить, кто это был.
– А как насчет парня, который подарил тебе этот камень?
Она посмотрела на камень, блестевший на ее пальце. Полный пробел в памяти…