Роскошная хищница, или Сожженные мосты

Крамер Марина

– Чего сидишь?! Зови! – приказал незваный гость, сбрасывая на руки подоспевшего следом Кунгура пальто. Тот на лету поймал хозяйскую одежку и замер у стены, придав лицу непроницаемое выражение.

Хохол поднялся, оглядел усевшегося в кресло Ворона сверху вниз и пошел на второй этаж, в ванную, где весело хохотали над чем-то Марина и Егорка.

– Мариш... там Ворон приехал...

– Что ему надо? – удивленно спросила Коваль, садясь на край джакузи и вытирая тыльной стороной ладони лицо, покрытое каплями. – Егор, погоди... – Сын снова шлепнул по воде

кулачками, взметнув фонтанчики брызг.

– Он не сказал, но морда недовольная. Ты иди, я сам тут... – Хохол подал полотенце, и Марина, на ходу вытирая руки, вышла из ванной.

Халат совершенно промок, нужно было сменить его на что-то более приличествующее моменту, и Коваль наскоро переоделась в джинсы и водолазку. Ворон недовольно скривился, когда она вошла в каминную:

– Что долго так?

– А ты торопишься куда-то? – Марина вздернула брови. – Тогда зачем ехал так поздно?

– А дела мои не терпят отлагательств. – Ворон подался вперед и зашипел: – Ты что творишь?! Что ты делаешь, а?! На меня поперла?

– Рехнулся?! – удивилась Марина, не понимая, о чем вообще разговор.

– Заткнись и послушай! – перебил гость. – Сколько раз мы обсуждали тему передела территории? Десять, двадцать? И ты все равно полезла на мои точки?

– Ты точно спятил! – Коваль выдернула сигарету из пачки и закурила, стараясь справиться с волнением. – Я тебе чем хочешь могу поклясться, что вообще не понимаю, о чем сейчас речь!

– Ну-ну, гони дальше! – оскалился Ворон. – А чьи люди вчера взгрели таксистов у рынка?

– Кого?!

– Того! Хлопнули почти всю выручку и велели каждый день с каждой тачки отдавать пятьсот рублей! Не разорвет тебя, девочка?

– И с какой балды ты решил, что это мои парни?

– А чьи отморозки еще могли такое устроить? Когда водилы сопротивляться начали, они стекла в трех тачках разбили, а одного особо громогласного на крышу его же «волгаря» привязали и вокруг рынка прокатили. С ветерком! – Ворон кипел от негодования, раздувал ноздри и дышал тяжело.

– Ну, положим, мои отморозки на этом бы не остановились, – улыбнулась Марина, немного расслабившись, – поняла, чья работа. – А вот у абреков фантазия далеко не зашла, да и согласись, Мишка – вряд ли мои парни подставили бы меня!

Ворон перевел дух и попросил виски. Коваль крикнула в открытую дверь, чтобы Даша накрыла на стол, сама же затушила сигарету и снова повернулась к собеседнику:

– Ну, что ты замолчал? Ведь твои «бомбилы» прибежали к тебе сразу и рассказали, как все было? Поделись!

– И поделюсь! – кивнул тот. – Налетела бригада человек двенадцать, в масках. Забрали все бабки и предупредили, что теперь они платят за «крышу» Наковальне.

Марина захохотала: сценария глупее не смог бы придумать никто. А уж поверить в то, что это провернула она... Ашот перегнул палку настолько, что она, разогнувшись, врежет по его же горбатому носу. Покручивая в тонких пальцах стаканчик с текилой, Марина смотрела на Ворона и продолжала улыбаться.

– Тебе смешно? – мрачно поинтересовался

тот. – А мне вот ни хрена!

– Миш, ты же понимаешь, к чему весь этот цирк. Ашоту нужно в отсутствие Беса стравить нас с тобой, чтобы к возвращению Гришки после медового месяца мы уже перегрызли друг другу глотки или развернули военные действия. Неужели мы позволим зарвавшемуся «апельсину» влиять на нас?

Повисла пауза. Марина больше ничего не говорила – нужды не было. Она хорошо знала своего собеседника и компаньона, помнила, что давить на него опасно – может повернуть и против нее. Ворон думал о чем-то, прищурив глаза. Молчание затягивалось, Коваль в душе уже начала нервничать и искать в своих словах то, что заставило Мишку напрячься, но ничего не находила.

– Почему у меня такое чувство, что ты меня дуришь? – Ворон залпом влил в себя содержимое стакана и поморщился. – Вкуса терпеть не могу, а вот ощущение нравится, – сообщил он, дотягиваясь до тарелки с лимоном. – Так что?

Марина не собиралась доказывать свою невиновность с пеной у рта, и так видела, что Ворон все понял, а кобенится просто по инерции.

– Я сегодня к Ивану ездила, – сообщила она, переводя разговор в другое русло. – Ты представляешь, это его Кадет надоумил на меня попереть. Запугал немного и подсказал, как именно действовать.

Упоминание о Кадете заставило Ворона чуть оживиться и сменить тему:

– Он странно погиб, тебе не показалось? И Бес промолчал по этому поводу.

Марина вовсе не собиралась делиться своей точкой зрения на смерть Кадета с кем бы то ни было – подставлять Хохла, сделавшего всю грязную работу, она не могла и не хотела. Да и никто особо не копался в причинах гибели залетного авторитета, милиция списала все как очередной заказной «глухарь», а Бес, втравивший Марину в разборки, предпочел отмолчаться, даже если и догадался.

Поэтому и сейчас она только пожала плечами и снова завела разговор о стройке, которая теперь должна была двигаться ударным темпом – кому охота связываться с непредсказуемой и богатой на выдумки хозяйкой! А уж Ивану-то и вовсе вряд ли нужна была новая встреча с ней и разговор вроде того, что состоялся сегодня.

Ворон убрался только к полуночи, Марина с облегчением вздохнула и побрела наверх, в детскую, где уже давно спал в кроватке сын. Потрогав осторожно его румяную щечку, Коваль поправила сбившееся одеяло, убрала из-под бока Егорки медведя и направилась к себе.

Хохол уже задремал, что было странно: он никогда не ложился без нее, и уж тем более – не засыпал, пока ее не было рядом. Осторожно, чтобы не потревожить его сон, Марина скользнула под одеяло и затихла, но чуткий Женька моментально открыл глаза и потянулся к ней:

– Что так долго?

– Да ну его! – Марина прижалась к его боку, обняла. – Представь, Ашот наехал на вороновских «бомбил» и обставился так, как будто это я!

– Способный какой мальчик! – закатился Женька. – А Ворон опять попал, как недоделок. Я когда еще предлагал – давайте, я его грохну, Ашота этого!