Росомаха
Шрифт:
Убедившись, что опасности пока нет, мы принялись за поиски пищи, которой вокруг было много, но она была мелкая. Ягод и диких фруктов, вокруг не наблюдалось.
Вкусных корешков, было до обидного мало, а жевать траву мне не нравилось. Хотя панда, смог найти себе, что-то по вкусу и увлечённо грыз побеги толстого и высокого растения, смачно и довольно чавкая.
Я же позволить себе такого не мог и принялся искать и ловить мелких животных, но стараясь избегать рептилий, с содроганием вспоминая вчерашнюю битву и её
Через некоторое время мне удалось, сначала поймать, пару мелких зверьков, похожих на тушканчиков, а потом, заметив толстого коричневого зверя, жившего в глубокой норе и ненароком вспугнув его.
Долго ждать в засаде, надеясь его поймать, когда он вылезет. Но поймал я не его, а его собрата, когда тот осторожно и тихо пытался пробраться к норе, видимо, не успев в неё вернуться при моём появлении.
Выпрыгнув из травы, я прижал его жирное тело к земле и схватив его за горло, разорвал его своими зубами, почувствовав как горячая солоноватая кровь заполняет мою пасть.
На краткий миг, моя звериная сущность возобладала надо мной, и полоска звериной жизни ярко вспыхнула жёлтым цветом, перед моими глазами.
Судорожно сглотнув кровь, я оторвался от уже мёртвого зверька и оттащив его подальше от норы, стал свежевать его кинжалом, закончив, я разрубил его на куски и медленно съел.
Жалея, что мои удлинившиеся пальцы и появившееся навыки, сейчас могут помочь развести огонь, но, не имея ни кресала, ни топлива для него, я не мог этого сделать.
Грустный, но сытый, я поплелся обратно, захватив с собой оставшееся мясо. Придя в овраг, я отдал его панде, а тот поделился со мною найденными корешками.
Так поочерёдно охотясь и занимаясь собирательством, мы провели день. На ночь, мы опять залезли в ту же нору и спали до утра. В дальнейший поход, мы решили идти после обеда, когда схлынет дневная жара.
С утра поднявшись, мы опять поохотились и поев завалились спать в нору. Проснувшись и собравшись, мы собирались выйти из оврага, когда я обратил внимание, что на месте, где пролилась кровь ящера, и сильно пропитало землю.
Вырос небольшой цветок ярко-фиолетового цвета. Насторожившись, от такого совпадения, я машинально активировал свой навык. Так и есть, весь цветок просто фонил, своей принадлежностью к Мане, — причём целиком.
И наиболее ярко светилась его подземная часть. Пришлось, задержаться на пару минут, и выкопать растение целиком. И сунуть, в свою корзинку, к остальным растениям, которая впрочем, и так была забита до отказа, гербарием и между ними лежали, два захваченных мною яйца из кладки ящера.
Закончив с этим и отряхнув с лап землю, мы зашагали, навстречу судьбе.
Солнце медленно опускалось за горизонт, мы медленно и монотонно шагали по степи, прислушиваясь к различным звукам и внимательно смотря по-сторонам в поисках опасности.
Ничто
Чем ближе к предгорьям, тем трава была ниже и реже, вскоре стали попадаться, каменистые или песчаные проплешины. Проходя по ним, мы старались не издавать шума, надеясь, что нас никто не заменит.
Довольно долго так и было, но наше путешествие, несмотря на то, что было далеко от завершения, не давало никаких гарантий, что будет успешным.
А опыт прошедших дней показывал, что нам везло только в бою. В остальном же, если была вероятность встретить кого-нибудь, с кем можно было подраться, то мы его и встречали, и дрались.
Так было и на этот раз. Не успела, ещё закончиться ночь и уже показались предгорья. И далеко впереди, виднелся редкий лес, сливавшийся на горизонте в сплошную полосу.
Где-то там, за ним, была цель нашего путешествия — гора Снек. А позади, постепенно нагоняя нас, появились фигуры зверей издалека пока неразличимых.
Тем не менее, мы резко ускорили свой шаг, торопясь в сторону предгорий. Я, вытащил на ходу свой топор и проверил подушечкой пальца, его остроту.
Вчера, я, потратил пару часов, оттачивая его, плоским камнем, найденным в степи.
Но нас отчетливо нагоняли, теперь, уже ясно были видны, вооружённые фигуры, и палки в их лапах, явно были копьями.
Оглянувшись в очередной раз, я с ужасом узнал в пятерых нагонявших нас зверей, не людей или зверолюдов, а волколаков.
— «Ё-моЁ»! — Сяо, бежим! И я рванулся изо всех сил вперёд, к постепенно приближающемуся лесу, до которого мы явно не успевали.
И снова ветер свистел у меня в ушах, а лапы мелькали в быстром беге. Увидев, что мы заметили и узнали их, волколаки прибавили в скорости и, несмотря на наши попытки убежать, неумолимо настигали нас.
Поняв, что мы не сможем от них убежать, я остановился, еле переводя дух, и остановил панду злым окриком. — «Тпру, стоять!»
Сяо, не сразу поняв, что я хочу от него, — пробежал по инерции ещё пару шагов и остановился. Потом развернулся и быстро сообразив, стал снимать с себя, подаренную мной и ящером, ручную булаву.
За двое суток, хвост ящера усох, но всё ещё оставался гибким и даже можно сказать, стал лучше, удобно лежа в руке и уже не скользя.
Я вытащил из-за пояса, ядовитые шипы, завёрнутые в кожу ящера, и разложил их на земле. Внимательно осмотрел, и, теряя драгоценные секунды, оставшиеся до столкновения, выбрал три штуки, из тех, где яд всё ещё маслянисто блестел на кончике шипа.
И надев обратно на себя пояс, положил рядом с собой два отобранных, а один взял в лапы. Остальные, завернул обратно в шкуру и кинул в какую-то ямку поблизости.