Россия 2020. Голгофа
Шрифт:
– Справа!
– Пулемет сюда! Пулемет!
– Загибай фланг! Левый фланг! – заорал капитан в рацию, хотя услышать можно было и без нее.
Человек бросился бежать влево и вперед – в сторону от стрельбы, рискуя попасть под огонь своих же.
Как это бывает, он видел сам и не раз видели все те, кто помотался по кавказским горам. Скорее всего, нарвались не на лежку, не на блиндаж, а на выносной пост. Он-то и завязался, давая остальным возможность тихо свалить. Сваливать будут прямо сейчас, еще и пару мин оставят или «картошку» [45] посадят – это запросто. Потом ищи их свищи.
45
Выдергивается
Уроды бородатые…
Когда пули перестали петь над головой, бить в деревья, выбивая щепу, он повернул резко вправо, рискуя сам нарваться на целый блиндаж, полный духов, или на походную колонну. Без пулемета двоих-троих попластуешь, а остальные – тебя…
Заметив хорошую позицию, недавно поваленное дерево и за ним еще – на случай отхода, плюхнулся на живот. Начал лихорадочно оборудовать позицию.
И вдруг услышал голоса впереди, совсем рядом.
– Уш маца ву?
– Тьент! Тьент!
– Дилина эскар! Федерал!
– Мела ю километрш юрт качалц?
– Аллаху Акбар!!! Аллаху Акбар!!!
– Цига ма тоха! Цига ма тоха!
– Дъягъяхара! Дъягъяхара атту агъор!
– Салам коьрта! [46]
Человек бросил гранаты – обе «Ф1», которые были и из которых он успел выдернуть чеки. Одну правой рукой, другую левой, и упал за поваленное дерево.
– А… граната!
Громыхнуло. Осыпало землей, ветками, листвой…
46
Сколько их? Тридцать, тридцать! Регулярная армия! Федералы? Сколько километров до села?! Туда не стрелять! Туда не стрелять! Уходим! Уходим вправо! Салам ведущий! ( чеченск.).
– А-а-а-а!!!
– Аллаху Акбар!
– Тьяха! Тьяха!
– Русисты тьяха! [47]
Человек открыл огонь, накоротке простреливая густой подлесок и надеясь, что тяжелая пулеметная пуля сделает свое дело. Успел отстрелять половину барабана, прежде чем автоматная очередь точно прошлась по стволу, в лицо полетели щепки. Он покатился в сторону, краем уха услышав падение чего-то тяжелого…
Взорвалась граната, точно там, где он лежал. Два или три автомата лупили на подавление.
47
Сзади, сзади! Русские сзади!
– Аллаху Акбар!
Он на мгновение остановился, задержал дыхание и двумя выстрелами через кусты снял одного из автоматчиков. По крайней мере больше с той точки не стреляли, он видел дульное пламя…
Выдернул чеку «эргэдэшки», бросил вперед, сам не видя куда. Взорвалось совсем рядом, послышался крик.
– А… шайтан!
– Окружают! – кто-то крикнул по-русски.
– Аллаху Акбар!
Начал стрелять, перекатываться и стрелять, подняв винтовку над собой. Вот тут-то угловик и проявил себя! – лежишь, винтовку на руках поднял, стреляешь – да видишь через него, куда стреляешь. Опасно, только если гранату закинут, а так… еще бы бетонный блок тут кто положил, как в Афгане…
Точно срезал пулеметчика. Пулемет дает большую вспышку, его хорошо видно, и он послал три пули поперек этой вспышки, на уровне паха взрослого человека.
Потом патроны в барабане кончились, а справа ударил такой град пуль, что ему только и осталось завалиться на землю, сжаться в комок и Бога молить, чтобы своя же пуля не попала. Пуля дура… об этом мало кто говорит, но даже в обученных подразделениях каждый десятый погибший – от своей же случайной пули. А тут… менты, ППСники, просто охотники. Они, в первый раз столкнувшись с бандой, будут стрелять, пока патроны не кончатся… просто чтобы страх унять…
Бой обычно идет волнами, а эти – неопытные, не смотрели за расходом боеприпасов и начали перезаряжаться одновременно. Это и был его шанс, он заорал, не поднимаясь с земли:
– Свои! Хорош х…рить, пехота! Свои!
Бой смещался, очевидно, боевики не смогли удержаться на позициях, отстоять блиндаж и теперь отступали. Ответного огня слышно уже не было, видимо, делали ноги со всех сил, даже раненых бросили…
– Кто – свои?!
– Москвич! Москвич, б…! Батю вашего Димой зовут, Димарь!
Осторожные шаги. Ствол автомата… Мудак, спрятался бы за дерево…
– Харэ, свои тут! – заорал куда-то опознавший его мент.
Где-то грохнул одиночный – добивают.
– Чего там?
– Ушли вправо. Сколько вас?
– Трое. Три «калаша», обрез.
– Бегал давно? Давай за мной – бегом марш…
Рванули вперед как лоси. По пути может быть все что угодно: засада, «картошка», растяжка с гранатой, а то и с МОНкой [48] , просто решивший стать шахидом отморозок. Запросто могли обстрелять и свои, примут за боевиков, и привет. Расчет только на то – вовремя мордой в землю и криком опознаться. Точнее, матом.
48
МОН – мина направленного действия. Аналог американской «Клеймор».
– Песню запевай! – прохрипел человек, успевающий еще и по сторонам зыркать.
– Ты… о…л… – Мент едва поспевал за ним, невысокий, грузный.
– Свои… завалят…
И сам заорал дурацкую, сразу пришедшую в голову песню из другого мира и другой страны…
Все выше, и выше, и выше Стремим мы полет наших птиц, И в каждом пропеллере дышит Спокойствие наших границ. Бросая ввысь свой аппарат послушный Или творя невиданный полет, Мы сознаем, как крепнет флот воздушный, Наш первый в мире пролетарский флот…Лес в основном был березовым. Отступали духи по нему быстро и страшно. Брошенная пулеметная коробка, мазок красным рукой на белой коже березовой коры, перевязочный пакет, потом даже рюкзак попался…
Человек неосознанно забирал вправо, чтобы уйти из-под удара, от группы арьергарда, которую любой разумный командир должен был оставить, чтобы прикрыть отход…
Светлело. Между деревьев светлело, опушка рядом. Неужели проскочили?..
Вырвались на опушку, тяжело дыша, как лоси. Вдалеке – небольшой отряд, уходящий вниз, к оврагу и к населенному пункту – коттеджному поселку, дымившему трубами. Раненые у них все же есть – на ходу, но раненые. Тормознули их немного… но все равно ходко идут.