Россия! Чудная страна
Шрифт:
Вячеслав меня убеждал, что он рыбак с большим стажем, а набор снастей у него самый современный, заграничный (как позже оказалось – снасть допотопных времен).
Разговор о «тихой охоте» логично привел к обоюдному желанию отправиться вдвоем на платную рыбалку – половить рыбу, отдохнуть от суеты сует и от назойливости жён. Рыбалка без прекрасного пола – это тема со многими вариациями. В таких случаях становится ясно, кто есть кто. А после изрядно принятого спиртного у любого открывается такое вдохновение и дар философа, что это порой трудно пером описать.
Именно об этом пойдет речь далее. Приехав,
Принимая одну за другой стопки спиртного, с тостами за рыбалку, за отдых без женщин, мы начали лениво перекидываться отдельными, иногда не связанными между собой, словами.
Как только принесли копченую рыбу, наши действия стали более осмысленными и целенаправленными. Немного перекусив, вышли на воздух подышать. Попав под атаку кровососущих, быстро ретировались обратно.
С этого момента начались основные действия.
Пропустив еще пару стопок крепкого напитка, «шлифанув» бокалом пива, Вячеслав преобразился. Ясно было видно, что внутри у него что-то клокочет, старается вырваться наружу в виде слов и словосочетаний, и если у него «не откроется кран», чтобы словарный поток, наконец, начал извергаться, фонтанировать, то произойдет что-то ужасное. Опрокинув очередную порцию спиртного, Вячеслав сказал: «Я делаю вливания в честь Зевса, который был по сути рыболов земных девушек».
Эта фраза вызвала у меня неосознанное чувство тревоги и ожидания. Не понаслышке знаю, что есть два случая в жизни с непредвиденным концом – когда мужчина выпивает первую рюмку, а женщина – последнюю.
За какой-то час «муха» у Вячеслава внутри организма выросла до «осьминога». Снаружи Вячеслав был во вполне благопристойном виде, но внутри он был начинен сюрпризами и экспромтами. Начал Вячеслав с анализа своего внутреннего состояния.
– Когда я изрядно выпью, – признался он, – меня влечет к ораторскому искусству. Алкоголь возбуждает во мне позывы к риторикам и декламации. Для меня не важно, сколько вокруг слушателей. Сразу скажу, что для меня безразлична и тема, я одинаково красноречив во всех областях.
Вылив рюмку туда, куда она предназначалась по определению, Вячеслав продолжил свой монолог:
– Я всю жизнь занимался углубленным изучением природы, начиная с сотворения мира. И свято верю, что каждое творение Господа Бога создано с какой-то высшей целью. Я сам всегда находил этому подтверждение, глядя в Рождественские дни на небосвод. Однако размышляя об этом в другие периоды года и в моменты истинной трезвости, я следую изречению: «Всё подвергай сомнению». И не важно, кто и когда это сказал. Я пришел к умозаключению, которое не совсем находится в ложе иудаизма, христианства, католицизма, исламизма и т. п.
От этих мыслей у меня что-то ёкнуло в груди, я прилег на подушку и уставился на Вячеслава.
Он, видя мое состояние, сказал: «Ведь не зря Господь рабов своих наделил мозгами». Это был не вопрос, это было утверждение – аксиома. Я невольно огляделся – не нахожусь ли я в Палестине, на горе Синай. Нет. Я немного успокоился
– Скажи, – обратился он с вопросом, – ты никогда не замечал во мне особо сильных религиозных наклонностей?
– Как тебе сказать, – ответил я, чтобы не оскорбить его чувства. – Я встречал немало богомольных людей, у которых обозначенные наклонности изливались наружу в такой дозе, что, если их нанести на зеркальную поверхность, а потом протереть белоснежным платком, платок останется без единого пятнышка. Они также считают, что у них нет первородного греха.
Начало нашего разговора сулило мне услышать нечто оригинальное, и я приготовился к длительной беседе в тесной мужской компании. А чтобы подготовиться к этому всесторонне, предложил выпить еще по одной рюмке виски.
Вячеслав свято исполнял военный завет: в перерыве между первой и второй стопкой не должна пролететь и пуля. Он осушил три стопки подряд. Как исконно русская душа, он считал, что молча пить – это преступление. Необходим тост. Первая рюмка прошла под знаком «за удачную рыбалку», вторая – «за здравие», третья – «за любовь». Тему любви развивать не стали. По нашему глубокому убеждению, эта тема касается только двоих. В остальных случаях это тема возникает на приеме у психиатра или в разговоре с цветочницей при выборе букета, когда решается вопрос о количестве цветов и их стоимости.
Вячеслав сходил в известное место. Вернулся в бодром, наилучшем расположении духа и тела.
За два часа философской беседы «осьминог» в организме Вячеслава своими щупальцами сжал все органы, которые отвечают за словесное «изливание» умозаключений. По всему было видно, что он не успокоится, пока весь этот вулкан мыслей не извергнется в виде искрометных, логически связанных потоков слов, в виде идей и суждений.
Я вспомнил, как в предыдущий раз, после изрядно принятой дозы, Вячеслав сказал:
– Я красноречив во всех областях и бесконечно долго могу говорить или спорить о русской эмиграции, судьбе пассажиров «философских» пароходов, поэзии, философски неразрешимых проблемах, справедливости, словесности и музыкальных построениях. Я уверен, – продолжал он, – кто меня выслушал до конца, приходит к убеждению, что наконец-то им открылась истина в последней инстанции.
Мы сделали короткий перерыв, в течение которого Вячеслав принял очередную порцию живительной влаги и стал развивать дальше свою тему:
– Я убеждён, что манна, благодаря которой спасся избранный народ в пустыне (где ничего не произрастало по определению), по факту, не что иное, как фигуральное обозначение деяния божьих тварей, так называемых сегодня фермеров. Также, уверен, их руку направляло несметное множество ангелов.
Монолог был остановлен на короткий миг, пока принятая лечебная жидкость не прошла путь в его организме до нужной точки. После чего Вячеслав продолжал с прежним напором:
– Что творение Бога создано с высшей целью, понятно только избранным. Деяния Бога всегда терзали меня, как гвоздь в моем организме, в той точке, где соприкасаются диски, составляющие спинной хребет. Бывало, проснусь ночью – «гвоздь» терзает и терзает мой хребет. И вот что мне открылось. Бог сделал две ошибки – ведь воистину не ошибается лишь тот, кто ничего не делает.