Россия и мир в 2020 году

Шубин Александр Владленович

Воображаемый сценарий «Давосский мир»

Этот сценарий служит иллюстрацией того, как стабильный экономический рост в течение ближайших 15 лет может повлиять на процесс глобализации и придать ему «менее западный» облик. Он написан в виде предполагаемого письма главы Всемирного экономического форума бывшему председателю Федеральной резервной системы США накануне ежегодной встречи в Давосе, проходящей в 2020 году. Согласно этому сценарию, азиатские гиганты, а также другие развивающиеся государства продолжают в своих темпах опережать большинство западных экономик, а их огромные внутренние потребительские рынки становятся центрами притяжения мирового бизнеса и технологии. У многих стран дела идут в гору, но не у всех. Африка находится в лучшем положении, чем можно было предположить, в то время как некоторые развивающиеся

страны средних размеров переживают тяжелые времена. Западные державы, в том числе Соединенные Штаты, вынуждены бороться с нестабильностью в сфере занятости, которая беспокоит их, несмотря на множество преимуществ, извлекаемых ими из расширения мировой экономики. Хотя Ближний Восток и получает выгоду от роста цен на энергоносители, страны этого региона отстают в своем развитии и ставят под сомнение перспективы глобализации. К тому же эскалация напряженности вокруг Тайваня грозит вызвать экономический обвал. Сценарий заканчивается некоторыми выводами, которые следует извлечь из нашего гипотетического отчета, в том числе выводом о необходимости уделять больше внимания управлению со стороны лидеров, чтобы не допустить краха глобализации.

Письмо главы Всемирного экономического форума бывшему председателю Федеральной резервной системы США накануне ежегодной встречи

12 января 2020 г.

Уважаемый г-н Председатель,

Как Вам известно, последние несколько лет были непростыми. Я наконец убедил азиатов прекратить их бойкот, и в этом году мы встречаемся в Китае, а не в Давосе. Отныне мы будем собираться попеременно, один год в Швейцарии, другой – в Азии. Вначале я полагал, что мне удастся уговорить азиатов пойти на компромисс, но они были едины в своем мнении. Даже японцы не пожелали прислушаться к нам. Я не уверен, что все это – результат китайского заговора, как утверждают некоторые. Я даже не убежден, что сами китайцы столь безоговорочно разделяют эту идею. Как только эта идея охватила умы, им пришлось выступить в качестве лидеров, поддержав претензии азиатских стран, однако, я полагаю, они настолько уверены в своем нынешнем положении, что ежегодные встречи в Давосе вполне их устраивали. Организация заседаний на своей территории вынуждает их идти на уступки и реагировать на жалобы по поводу того, как они занимаются бизнесом.

Это приводит меня к мысли, которую я долго развивал у себя в голове, раздумывая над тем, к чему пришла глобализация. В начале века глобализация отождествлялась нами с американизацией. Америка была моделью, на которую все ориентировались. Теперь глобализация приобрела больше азиатских черт, да и Америка, откровенно говоря, больше не играет прежней роли, а ее рынки ориентированы на Восток. Это вовсе не означает, что система работает сама по себе. Только после того как жизнь преподнесла нам пару суровых уроков, мы увидели, как много внимания следует уделять управлению или то, как легко глобализация может сойти с рельсов. Нам, лидерам бизнеса, пришлось учиться действовать более решительно.

Трагедия 11 сентября послужила нам предупреждением. Терроризм по-прежнему представляет собой физическую и стратегическую угрозу. Чтобы защитить себя, мы были вынуждены соорудить барьеры, но проблема как раз заключается в том, что мы зашли в этом так далеко, что рискуем подорвать саму основу глобализации – свободное перемещение капитала, товаров, людей и т. д. Мы пытались найти золотую середину между безопасностью нашего общества и его открытостью. Раздавалось немало критики по поводу ограничений на выдачу виз, которые привели к сокращению числа иностранных студентов в США; американские ученые обеспокоены тем, что США утрачивают лидерство в развитии науки и технологии и оно переходит к Азии.

Это наводит меня на следующую мысль. Десять или пятнадцать лет назад мы недооценивали решимость азиатских гигантов преодолеть свое отставание. Китайцы и индусы фактически были движущими силами глобализации. Она началась с быстрого развития американо-китайских экономических отношений, однако теперь азиатский рынок обладает всем необходимым для самовоспроизводства и не слишком зависит от торговли с США. Более того, конкуренция между Китаем и Индией за энергоносители и рынки сбыта стимулирует дальнейший рост и модернизацию их экономик.

Однако

за прошедшие годы нам довелось провести пару бессонных ночей, особенно тогда, когда Китай столкнулся с финансовыми проблемами. Тот факт, что ему удалось быстро выправить ситуацию, возможно, стал решающим. Я полагаю, Пекину было бы очень трудно справиться с полномасштабным политическим кризисом. Дезорганизация могла бы задержать его экономический подъем на целое десятилетие или даже больше. К счастью, до этого дело не дошло. Хотя США и оказывали содействие Китаю, на самом деле интересно то, что он сам справился со своими проблемами и обошелся без той американской и международной помощи, в которой, мы полагали, он мог нуждаться. Мы вновь недооценили масштабы созданного Китаем внутреннего рынка, который был способен придать необходимый импульс развитию его экономики.

Результатом этого спада, к сожалению, явилась вспышка скрытого недалеко от поверхности национализма, вновь обострившая напряженность вокруг Тайваня. Китай чувствовал свою силу, и возрос риск возникновения просчета. Меня все больше и больше беспокоит то, что никто – ни правительства, ни частный сектор – не вступается для того, чтобы отвести угрозу серьезного кризиса безопасности и бизнеса.

В отношениях между Китаем и Индией и другими развивающимися странами также нарастает напряженность. Успех азиатских гигантов увеличивает дистанцию между ними и менее крупными отстающими игроками. Огромное влияние Китая и Индии на рынок труда дает о себе знать не только в странах Запада. Сейчас мы наблюдаем, как повышение заработка китайских рабочих приводит в итоге к реэкспорту рабочих мест в страны с менее высоким уровнем оплаты труда. Отчасти это объясняется демографическими причинами: Китай внезапно стал выглядеть старше, пожиная плоды политики сохранения одного ребенка.

Раздававшиеся ранее на Западе протесты против «аутсорсинга» и миграции могли бы, вероятно, затормозить глобализацию, однако что мы можем реально предпринять? Не можем же мы повернуть колесо истории вспять и вернуться к чему-то вроде безумия луддитов? Я обратил внимание на плохо скрываемое искушение, испытываемое некоторыми людьми в Вашингтоне и европейских столицах, использовать развивающиеся страны против Китая и Индии, отдавая предпочтение некитайским товарам.

Следует с удовлетворением отметить, что именно прорывы в высоких технологиях позволили некоторым странам встать на путь стабильного экономического роста. Увеличение производства продовольствия благодаря биотехнологическим инновациям и очистка воды посредством более совершенных систем фильтрации помогли покончить с самой ужасающей бедностью и положить начало формированию аграрного сектора, ориентированного на экспорт продовольствия. Китай и Соединенные Штаты в конечном счете объединили силы против Европы в вопросе о генетически модифицированных продуктах.

Повышение цен на продукты потребления также было послано нам свыше, причем эффект этого был гораздо сильнее, чем любые схемы прощения долгов. Пара энергетических консорциумов, за которыми стоят азиаты, практически вытягивает два или три менее развитых государства. Они пользуются популярностью, поскольку обеспечивают не только своих служащих, но и все окрестные общины полным комплексом медицинских услуг. Предпринимаются энергичные попытки обуздать распространение малярии и туберкулеза, не говоря уже о СПИДе. Мне вспоминается, как Восточно-Индийская компания безраздельно правила субконтинентом в XVIIIвеке, и приходит в голову, что бизнес играл авангардную роль еще в те времена, когда глобализация еще только зарождалась. Не вернулись ли мы к ситуации, когда бизнес вновь берет на себя функции правительства?

Некоторый прогресс мы наблюдаем на Ближнем Востоке, где несколько стран уверенно проводят либеральные рыночные реформы. Однако остальные все еще буксуют на месте. Палестина мечтает о своем Джордже Соросе, который вложил бы в нее большой капитал и создал бы возможности для экспорта ее товаров, однако я не вижу никого, кто хотел бы в это вложиться.

Доходы, полученные от высоких цен на нефть, позволили Саудовской Аравии и другим экспортерам сдержать снижение уровня жизни в своих странах. В длительной перспективе это не пойдет им на пользу. Боюсь, они еще преподнесут нам горькие сюрпризы.