Россия и мир в XXI веке
Шрифт:
Со своей стороны, Россия критикует своих сегодняшних международных оппонентов – прежде всего правительства прибалтийских стран, Украины и Молдавии – за то, что они опираются на традицию борьбы за независимость, восходящую к участию местных националистов в войне против Красной армии на стороне Гитлера. Запад еще в годы холодной войны прагматично использовал эти антисоветские силы для противоборства с СССР, а после его распада увидел в восточноевропейских националистах фактических союзников в усилиях по недопущению воссоздания евразийского центра силы во главе с РФ. Здесь тоже не должно быть умолчаний. Сотрудничество с Гитлером по каким бы то ни было причинам не может быть оправдано. (Это также относится к Мюнхенскому сговору 1938 года и пакту Молотова –
Сейчас наиболее острое противостояние по этим вопросам происходит на Украине, в странах Балтии, в Молдавии – территориях, где значительную часть населения составляют этнические русские или люди, живущие в мире русской культуры – «Русском мире», как его называют в Кремле и в Московском патриархате.
«Русский мир»
В 2014 году идея «Русского мира» была безумно и бездумно брошена в топку конфликта в Донбассе. На фоне присоединения Крыма и образования «народных республик» в Донецке и Луганске выдвижение Кремлем тезиса о единстве территорий, объединенных русским языком и православием, привело не к сплочению близкородственных народов и стран вокруг России, а к дистанцированию от РФ даже ее ближайших партнеров и союзников, таких как Белоруссия и Казахстан. Тем не менее реальный «Русский мир» не сгорел. Он продолжает существовать, поскольку опирается на целый ряд демографических, языковых, культурных и исторических факторов.
Роспуск Советского Союза оставил свыше 25 млн этнических русских за пределами границ Российской Федерации. Русские составляли значительную часть населения Украины, Казахстана, Латвии, Эстонии, Литвы, Молдавии и других бывших республик СССР. За прошедшие почти четверть века ситуация существенно изменилась в результате массовой реэмиграции из стран Средней Азии и Закавказья, но в других регионах (на Украине, в Прибалтике) осталась примерно той же, что и прежде.
Лишь меньшинство русских захотели или смогли приобрести гражданство Российской Федерации. В основном они влились в корпус граждан стран проживания. В Эстонии и Латвии интеграция затруднена прохождением языковых и прочих тестов. Ассимиляция русских, однако, происходит медленно. Они сохраняют свой язык, культуру, традиции – как правило, в их «советском» варианте. Зарубежные русские в СНГ совершенно не обязательно ассоциируют себя с Российской Федерацией, но для них Россия – родина их культуры, к тому же географически близкая. Они могут быть ресурсом российской внешней политики, но не автоматически и далеко не во всех случаях.
Помимо тех, кого Российская Федерация в 1991 году оставила за новыми государственными границами, несколько миллионов русских или русскоязычных граждан бывшего Советского Союза эмигрировали в дальнее зарубежье – в Израиль, Германию, США. Они составляют значительный процент населения еврейского государства, их присутствие заметно в крупных немецких городах, таких как Берлин или Мюнхен, и в некоторых районах США. Эти люди гораздо дальше – не только географически, но и ментально – от России (главным образом потому, что вырвались из «постсоветской орбиты»), но они, тем не менее, сохраняют некоторый интерес к стране, где родились и выросли.
В принципе, все эти разнородные группы населения могут быть объектом и субъектом российской «мягкой силы», если бы существовала какая-то концепция и стратегия формирования и использования такой силы. Задача подобной стратегии заключалась бы не в расширении сферы геополитического влияния Российского государства, тем более приращении его новыми областями, а в увеличении силы международного притяжения России как страны и общества.
Даже несмотря на компрометацию идеи «Русского мира» в ходе украинского кризиса, потеряно далеко не все. Пример Украины демонстрирует значение экономических связей соседних государств с РФ. Русский язык, на котором общается губернатор Одесской области Михаил Саакашвили с местным населением, остается языком межнационального общения во многих странах
Все это открывает перед Россией существенные возможности. Евразийская экономическая интеграция с ее общим рынком товаров, капиталов, услуг и рабочей силы может со временем помочь сформировать общее гуманитарное и культурное пространство в «малой Евразии». Трансрегиональные русскоязычные СМИ в России и соседних странах могут создать общее информационное пространство, особенно если реальная степень их свободы повысится. Российские университеты и их филиалы в соседних странах могут помочь формированию элит, дружественно расположенных к России.
Уникальным ресурсом «Русского мира» является российская диаспора – от Прибалтики до Германии и от Израиля до США. Несмотря на то что эти группы не стремятся вернуться на историческую родину и не сплачиваются в пророссийские лобби, поскольку часто критически или даже негативно относятся к внутренней политике российских властей и в принципе ориентированы (за исключением Прибалтики) на ассимиляцию, им не чуждо чувство национальной гордости. Они, например, могут принимать участие в научно-технических и прочих модернизационных и культурно-просветительских проектах, продвигающих Россию в мире.
Итак, Россия, являясь страной периферийной по отношению к Европе и Азии по отдельности, занимает срединное положение на континенте, объединяющем их обеих, – Евразии. Россия – это не столько мост между двумя частями Евразии, сколько потенциальный континентальный интегратор. Корни и центр тяжести России лежат в Европе, но преимущественное направление российского роста в XXI веке – Азия. Такое положение требует активной самостоятельной роли. Интеграция России в наиболее развитую часть мира (Европа, Евро-Атлантика) на данном историческом этапе не состоялась. Не состоялась и интеграция части мира (СНГ) в Большую Россию. Можно с уверенностью сказать, что не удастся и интеграция РФ в китайскую Азию. Россия должна оставаться собою, или ее не будет вовсе.
III. Суверенитет в глобальном мире
Глубинной причиной нынешнего кризиса российской внешней политики является проблема суверенитета, т. е. верховной государственной власти, выше которой ничего в мире нет. Суверенитет предполагает полное право на самоуправление без какого-либо вмешательства извне. В ходе украинского кризиса Россия решительно отказалась признать верховенство США в мире и стала вести себя соответственно. В то же время ее собственный евразийский проект натолкнулся на ограничения, налагаемые представлениями ее партнеров – Белоруссии и Казахстана – о собственном суверенитете. Наконец, формальным поводом для антироссийских санкций, введенных странами Запада в 2014 году, стали присоединение Крыма к Российской Федерации и политика Москвы на юго-востоке Украины. Все это делает логичным продолжить рассмотрение проблем российской внешней политики с вопросов суверенитета.
Самодержавная традиция России
Вековая традиция России – самодержавная, т. е. самостоятельная, независимая от вмешательства и влияния извне. Российское государство сформировалось во второй половине XV века, когда Москва в основном завершила процесс собирания земель Северо-Восточной Руси. Тогда же, в 1480 году, Москва сбросила иго Золотой Орды. С тех пор Россия оставалась независимой не только формально, но и фактически. Предыдущий почти 250-летний период, когда русские княжества входили в состав монгольской империи потомков Чингисхана, остался в народной памяти как пора позора и унижения, которых более допускать нельзя. Краткий период подчинения России Речи Посполитой в 1605–1612 годах вызвал первый мощный национально-освободительный подъем в стране, положивший конец Смутному времени.