Россия и мусульманский мир № 3 / 2014

В. Римский, заведующий отделом социологии Фонда ИНДЕМ

Понятие «справедливость» всегда связано с отношениями между людьми, поэтому она всегда может быть названа социальной. Тем не менее в социальной практике выделилось особое понятие «социальная справедливость», которое в отличие от понятия «справедливость» используется

скорее для оценки положения дел в обществе, чем конкретных социальных действий, поступков тех или иных субъектов.

Понятие «справедливость» предполагает абстрагирование от конкретных ситуаций и индивидов, что приводит к наделению фактически отличающихся друг от друга индивидов равными правами. Но такое формальное равенство прав в социальной практике при различиях индивидов приводит к неравенству результатов использования этих прав или невозможности обеспечить заранее запланированный результат. Напротив, «социальная справедливость» предполагает контроль результатов деятельности индивидов, наделение граждан реально неравными правами. Поэтому в качестве принципов оценок социальных практик «справедливость» и «социальная справедливость» существенно различаются, нередко противоречат друг другу. Кроме того, в современном российском социуме смыслы справедливости существенно различаются у разных социальных групп. И эти различия, доходящие до противоречий, во многом определяют сложности достижения консенсуса в понимании и применении принципов справедливости в социуме.

В советский период в нашей стране пропагандировалось понимание справедливости в соответствии с известным принципом социализма, предложенным, как известно, еще П. Прудоном: «От каждого по его способностям, каждому – по труду». В этом виде данный принцип был включен в текст Конституции СССР 1936 г., сохранился и в тексте Конституции СССР 1977 г. с небольшим изменением (было исключено слово «его»). Несмотря на официально-юридический характер этого принципа справедливости, исследования показывают, что он применяется в оценках российскими гражданами трудового поведения и трудовых отношений и сейчас, в постсоветский период. Правда, этот принцип стал применяться с заменой абстрактного требования оценивания работы по труду весьма конкретным требованием адекватного трудовому вкладу уровня заработка в деньгах [11].

Исследования показывают, что в приверженности принципу соответствия вознаграждения трудовому вкладу работника наблюдается консенсус практически всех социальных групп нашей страны. Но применение этого принципа приводит к разным оценкам справедливости трудовых отношений в разных социальных группах. Нередко определяющим критерием уровня справедливости становится субъективное восприятие работниками политики руководства того или иного предприятия или организации. Этот вывод можно сделать из сопоставления данных социологических исследований 1996–2004 гг. о росте доли работников, считающих несправедливой оплату своего труда, с 36 до 58%, и о том, что масштаб притязаний на уровень заработной платы у большинства опрошенных фактически не изменился: ожидаемая зарплата должна была превышать реальную примерно в два раза. Рост уровня несправедливости в оценках работниками своих заработных плат социологи объяснили тем, что их размер в современной российской экономике стал определяться во многом положением предприятия на рынке сбыта. А для самих работников справедливость в оплате труда тем выше, чем сильнее ими ощущается ее зависимость от своей квалификации [11].

Б'oльшая оплата за труд более высокой квалификации считалась справедливой и в советский период, но связи зарплаты со сбытом продукции практически не было. Так называемые рыночные отношения в современной российской экономике эту связь сделали весьма значимой, нарушая справедливость в оценках своих зарплат работниками предприятий. Естественно, для собственников и управляющих этими предприятиями (особенно, в сфере частного бизнеса) связь заработных плат работников со сбытом продукции представляется справедливой. Но не во всех случаях собственникам и управляющим предприятиями удается достичь с работниками согласия в том, какая заработная плата считается справедливой. Другой аналогичный пример – различия в представлениях о справедливости в сфере кредитов. Представители банковского сообщества считают справедливым требование ко всем своим должникам выплат по предоставленным им кредитам в полном

объеме. А должники полагают справедливым требование отказа от выплат по кредитам в полном объеме при снижении своей платежеспособности вследствие потери работы или иных жизненных проблем. Прийти к общему пониманию справедливости банковское сообщество и его должники не могут.

Диспропорции в распределении доходов поддерживают представления большинства российских граждан о несправедливости в нашем социуме. По результатам исследований Института социологии РАН, несправедливым современное российское общество наши граждане считают в первую очередь потому, что слишком велики различия в доходах (83%), а их собственный доход меньше, чем они заслуживают с учетом их квалификации, да и место в обществе куда скромнее, чем должно быть (54%). Это вполне материальные мотивы оценивания справедливости и несправедливости общества. Причем только 12% респондентов думают, что нынешняя система распределения частной собственности справедлива, и лишь чуть больше четверти (27%) видят в различии доходов граждан дополнительный стимул к процветанию страны, создающий стимулы к достижению лучших результатов в деятельности [6].

Справедливость российские граждане тем не менее не сводят к уравниванию в доходах и вообще – в материальном обеспечении. Подавляющее большинство считают, что работающие более эффективно должны больше зарабатывать, это и будет справедливым. Но то, что богатые могут позволить себе более качественную медицину, чем бедные, или получать повышенную пенсию, справедливым не считают примерно половина наших граждан. Около 40% из них полагают, что государство должно оказывать адресную помощь попавшим в трудные ситуации, в частности безработным, бедным семьям с детьми, малоимущим и др. И только примерно четверо-пятеро из 100 респондентов отвечали, что наши граждане сами должны решать свои проблемы, а не рассчитывать на помощь государства, или что заботиться о своих сотрудниках должен работодатель, а не государство [6].

Несправедливость современного российского социума сочетается с мечтой о ней в будущем. Справедливость – одна из важнейших идей в российской социокультурной модели. Таковой она была в течение многих веков и остается в настоящее время. По данным исследования, проведенного весной 2012 г. Институтом социологии РАН, из вариантов лозунгов, наилучшим образом выражающих личные мечты российских граждан о будущем страны, наибольшее число сторонников (45%) получил вариант общества, в котором будут «социальная справедливость, равные права для всех, сильное государство, заботящееся о своих гражданах» [6]. Остальные лозунги по результатам этого опроса оказались менее значимыми для россиян. Лозунг о демократии и свободе самовыражения личности, а также о возвращении России статуса великой державы и об обеспечении стабильности в обществе поддержали примерно четверть опрошенных. Остальные же лозунги не получили и одной пятой доли их поддержки. На этом основании социологами был сделан вывод, что именно идея справедливости в наибольшей степени может стать консолидирующей для российского общества [6].

Мечты о социальной справедливости свойственны разным социальным группам в разной степени. В старших возрастных группах ее поддержка выше, в младших – ниже. Так, среди тех, кому от 16 до 25 лет, идея справедливости получила поддержку 40% респондентов, а среди тех, кому от 45 до 55 лет, – 51%. При этом различия по уровням доходов в оценках значимости идеи справедливости оказались незначительными. Только те, у кого уровень среднего душевого дохода превышает два медианных для их типов поселений, поддерживали эту идею на уровне 38%. И малообразованные граждане, не имеющие даже общего среднего образования, существенно реже среднего поддерживали идею справедливости. Начиная же с уровня среднего образования, поддержка мечты о справедливости была примерно одинаковой у всех респондентов [6].

Мечта о жизни в справедливом и разумно устроенном обществе вошла также в число трех наиболее значимых лично для респондентов (33%). При этом на первом месте для себя лично оказалась мечта о жизни в достатке и возможности жить, «не считая копейки» (40%), а на втором, лишь немного опережая третью, – естественная мечта иметь хорошее здоровье (33%). Социологи отмечают, что третье место мечта о жизни в справедливом и разумно устроенном обществе заняла скорее всего потому, что общество, в котором мы живем, справедливым и разумным не назовешь [6].