Россия и последние войны ХХ века

Мяло Ксения Григорьевна

Разумеется, работа будет успешной лишь при условии ее системности; сохранение режима точечных рефлекторных реакций, при котором упорно отказываются видеть целостный характер процесса [1459] , при котором отступают на Балканах, на Днестре, теперь вот в Абхазии и в Чечне, одновременно готовясь парировать возможные взрывные события в Центральной Азии, лишь приведет к общему ухудшению положения страны. Равным образом сомнительной представляется исключительная

ставка на столь любимую российскими [1460] спецслужбами тактику раскачек ситуации в том или ином регионе с целью давления на правительства там, где их действия представляются угрожающими интересам России. Во-первых, с учетом кланово-корпоративного характера нынешней политической жизни в РФ, такие раскачки вполне могут обслуживать именно кланово-корпоративные, а не общенациональные интересы, что и показала динамика обеих чеченских войн. А во-вторых, что еще важнее, попытка взять на вооружение метод конфликтно-кризисного управления дутой нестабильности, которым так широко пользуются США, в том числе и на постсоветском пространстве, останется бесплодной до тех пор, пока, как говорил А.В. Суворов, дорогу тактике не озарит светильник истории. В нынешней России он покуда не зажжен, и она переживает острейший кризис всей своей национально-исторической идентичности. А доколе это будет оставаться так, доколе Россией не сформулированы крупные стратегические цели, соразмерные и масштабу идущих в мире процессов, и масштабу прожитой ею в истекшем тысячелетии истории, все самые хитроумные тактические ходы будут, как для героя знаменитого набоковского романа, оборачиваться ловушками для нее же самой. Тем более губительными, чем упорнее в главном игроке на «великой шахматной доске» Россия, вопреки очевидности, будет видеть спортивного партнера, тогда как ставкой в игре является продолжение или прекращение ее полноценного исторического бытия в тысячелетии наступившем.

1459

хотя бы на одной лишь южной дуге

1460

и не только

* * *

P.S. Книга уже была в наборе, когда события 11 сентября 2001 года в США и последовавшие за ними крупномасштабные военные действия так называемой антитеррористической коалиции в Афганистане [1461] перевели в новое качество описанные в ней процессы. Напомню, что сама по себе раскачка южной дуги нестабильности предсказывалась рядом и отечественных, и зарубежных аналитиков еще с весны 2001 года. Указывалось также, что обострение ситуации в Центральной Азии будет симметрично дополняться новым разогревом Кавказа, как то происходило и в предыдущие годы. И действительно,

начало военных действий США и Англии в Афганистане на сей раз почти синхронно совпало с возгоранием притухшей было «горячей точки» — Абхазии. Наметилось и прогнозированное в книге обострение напряженности по линии Майкоп-Черкесск-Сочи. Добавив сюда отошедшие в связи с эскалацией войны на Востоке события на Балканах и возрастающую напряженность на Днестре, легко увидеть, что в движение, причем в масштабах до сих пор небывалых, приведена вся дуга нестабильности «от Адриатики до Великой Китайской стены». Контур ее полностью совпадает с контуром Великого шелкового пути как пучка главных энергоресурсных и военных коммуникаций наступившего столетия, и охота на бен Ладена сыграла роль пускового механизма, включение которого позволило осуществить переход к новому, после войны в Заливе и натовской агрессии на Балканах, этапу осуществления проекта пирамидальной глобализации. И, следовательно, крушению базовых принципов той системы «права мира и войны», которую на протяжении трех с половиной столетий было принято именовать Вестфальской и прелюдией к демонтажу которой, по многим признакам, и стало «преодоление Ялты и Потсдама».

1461

с перспективой распространения их на ряд других стран

Переход этот сопровождается быстрым исчерпанием еще остававшихся у России ресурсов влияния в мусульманском мире вообще, на центральноазиатской части постсоветского пространства, а также утратой остатков «советского наследия» на дальних рубежах. Эскалация военных действий США и Англии в Афганистане совпала с решением руководства РФ об отказе от своего военного присутствия на Кубе и во Вьетнаме, что президент Буш с удовлетворением назвал точкой в «холодной войне» и что придает всей картине композиционно завершенный и, можно было бы даже сказать, красивый вид — коль скоро речь бы не шла об утрате Россией последних атрибутов ее присутствия в мире в качестве сверхдержавы. С этими резко ухудшенными позициями она, в конце первого года нового века и нового тысячелетия, оказалась перед лицом процесса в основных своих чертах и узловых точках повторяющего, на последующем витке спирали, тот, что составил основное содержание последнего десятилетия ХХ века. При этом амплитуда разрушительных колебаний возрастает. Окончательное крушение ялтинско-потсдамского миропорядка, уже для всех очевидная бутафорская роль ООН, вводимый США в международную практику принцип произвольного формирования черного списка стран-мишеней, дальнейшая отработка формата «войны с нулевым риском» на афганском полигоне — все это ставит Россию перед лицом новых вызовов и требует от нее нестандартных ответов. Сумеет ли она найти их? Судить о том придется уже историкам XXI века.