Россия и русские в мировой истории.

Нарочницкая Наталия Алексеевна

Применяя тот же стандарт, что предложили прибалтийские политики при поддержке их западных вдохновителей для событий 1940 года, можно с гораздо большей определенностью сделать вывод,

490

что в 1920 году при подписании договоров Советской России с Латвией и Эстонией никакого законного, легитимного отделения Прибалтики от Российской империи не было. Ульманис, диктатор фашистского типа, вообще никем не избиравшийся, пришел к власти на немецких штыках в условиях германской оккупации этой части Российской империи. То же относится к Литве и Эстонии. Правовая сторона обретения и признания независимости состоит из абсурдных

несоответствий.

Если вся концепция построена на признании Советско-герман-

ского договора недействительным

с самого начала, то должно быть новое территориальное размежевание, ибо сегодняшнюю территорию Литва получила только в результате <Пакта Молотова-Риббентропа> – Договора от 23 августа 1939 г., гарантировавшего невмешательство Германии, если СССР предпримет восстановление утраченных в ходе революции и Гражданской войны территорий. К тому же именно в <позорном> секретном протоколе говорилось, что <интересы Литвы в Виленской области признаются обеими сторонами>. Факты из архивов свидетельствуют не о стыде литовцев за этот договор, а о ликовании. Получив Вильно в последовавшем Договоре Литвы с СССР от 10 октября 1939 г. вскоре после этого протокола, по донесению временного поверенного в делах СССР Н.Г. Позднякова, Литва праздновала: <С утра весь город украсился государственными флагами… Люди целовались, поздравляли друг друга>580. Если Литва – довоенное государство, а <пакт МолотоваРиббентропа> <преступен>, развенчан и признан несуществующим, то территория Литвы должна быть пересмотрена.

Но комиссия даже запретила ввести в рассмотрение договора с Германией тот факт, что ему предшествовали безуспешные и настойчивые попытки СССР заключить договор с западноевропейскими странами, гарантировавший бы западные границы восточноевропейских государств, включая прибалтийские. Запад готов был гарантировать границы Польши, но не прибалтийских государств, открывая таким образом Гитлеру единственную дорогу на СССР через Прибалтику.

К моменту работы комиссии уже были рассекречены документы

Архива внешней политики СССР касательно отношений между Германией, СССР и Литвой. Однако новая идеологизация воззрений на мировую политику в тот период побуждала общественность трактовать против России все, даже документы, очевидно свидетельствующие против концепции <восстановления довоенной независимости с послевоенной территорией>. Еще до работы комиссии МИД сделал деликатную пробу: обработанные материалы в тщательно документированной статье сотрудника МИД С. Горлова, привлекшего также

580 АВП РФ. Ф. 06, on. 1, д. 126, л. 60.

32

491

документы из Архива германской внешней политики, были опубликованы в <Военно-историческом журнале>.

Можно привести немало фактов из территориального передела времен революции и Гражданской войны, которые демонстрируют юридическую несостоятельность концепции восстановления довоенных государств для обретения советскими республиками независимости в 1991 году. Литва должна была бы быть признательна именно Советской России и СССР за ту территорию, с которой она сейчас вышла из СССР. Литовское государство возникло вопреки намерениям Англии и Франции, и они не спешили признавать Литву, рассчитывая создать вблизи границ Советской России <крепкую антисоветскую Польшу>, в которую на федеративной основе вошла бы и Литва. Литовское представительство, которое провозгласило независимость еще в декабре 1917 года, сначала вознамерилось установить <вечные прочные союзнические связи с Германией>. Но в Литве было двоевластие. Октябрьская революция, ноябрьская революция в Германии, поражение Германии к концу войны были фоном, на котором в Вильно стихийно образовалось и было провозглашено и другое правительство – советская власть, которая объявила цель идти вместе с Советской Россией и даже потом приняла решение о соединении в одну республику с Белоруссией.

Весной 1919 года на территорию Литвы с согласия Антанты немедленно вторглись польские легионы Ю. Пилсудского и 21 апреля 1919 г. захватили Вильно. Реалией было то, что польская интервенция

обрушилась именно на <советскую Литву>, провозгласившую цель <идти рука об руку> с Советской Россией, а в Ковно сидела власть, которая была поставлена еще в декабре 1917 года оккупационными кайзеровскими войсками. В советской историографии этому факту придано идеологическое значение: белополяки уничтожают советскую власть. Но польской оккупации подверглась та часть, которую поляки считали принадлежащей им с Люблинской унии, а для Пилсудского было удобнее, что она была <советская>, значит, еще не признанная державами и ничья. История границ Литвы как в капле воды отражает историю международных отношений и отношения западноевропейских держав к России как геополитической силе, а также судьбы малых территорий на стыке соперничающих геополитических систем.

Но когда литовское двоевластие кончилось, виленская советская власть пала под ударами Пилсудского, и осталось лишь правительство в Ковно, Антанта однозначно стала на сторону Польши в ее споре с Литвой из-за Виленского края. Идея <крепкой>, или <могучей>, Польши, как было повторено в британском плане послевоенного устройства 1944 года, в качестве западного форпоста была и есть постоянной целью англосаксов, как и Европы в целом, в чем можно убедиться и сейчас. Только Советская Россия последо-

492

вательно в договоре с Литвой и во всех внешнеполитических документах повторяла, что считает Виленский край литовской территорией, незаконно отторгнутый Польшей. Вопрос о Мемельском крае, который по соглашению между союзными державами передавался Советскому Союзу, также был решен советским правительством в пользу Литовской Советской Социалистической Республики, а не

независимой Литвы.

С. Горлов сделал известным эпизод о выкупе Советским Союзом

маленькой части территории Южной Литвы, которая, по предыдущим договоренностям, должна была отойти к Германии. Литве грозил уже ввод фашистских войск, когда 13 июля 1940 г. Молотов сообщил Шуленбургу, что Сталин и Молотов <просят> германское правительство <найти возможность отказаться от этого небольшого куска территории Литвы>. Через три недели германское правительство заявило о своей готовности заняться этим вопросом, отметив, что <отказ от этой территории представляет для него большую жертву>. Был поставлен вопрос о компенсации, и в результате переговоров сумма в 7,5 млн. золотых долларов, или 31, 5 млн. марок, была вычтена из тех платежей, которыми Германия должна была покрывать дефицит торгового баланса с СССР, а также поставки зерновых

из Бессарабии581.

По современным критериям <демократической> легитимности

власти, именно Виленский Совет, провозгласивший советскую власть, затем объединившийся с Белорусской Советской Республикой и в итоге павший под ударами польских войск Ю. Пилсудского, имел кое-какое легитимное происхождение, так как этот Совет возник 8 декабря 1918 г., хотя и в присутствии германских войск, но после капитуляции Германии, когда эти войска уже не были оккупационной властью и просто ожидали вывода. А так называемая литовская тариба в Ковно, провозгласившая <восстановление> независимости и <вечных прочных союзнических связей> с Германией, была поставлена в декабре 1917 года именно кайзеровскими оккупационными властями и не имела никакой легитимности с точки зрения государственного и международного права как того, так и нынешнего времени. Однако именно с этой структуры сегодня Литва отсчитывает

свою независимость.

Большевик Иоффе, подписывавший договоры с Латвией и Эстонией, представлял правительство, не контролировавшее всю территорию страны и никем в мире не признанное. А договоры бесспорно содержали тайные и устные статьи. Так, Ульманису была передана Латгалия, часть Витебской губернии, взамен на определенные услуги – помощь большевикам в вытеснении Белой армии. Самопровоз-

581 См. Горлов С.А. СССР и территориальные проблемы Литвы // Военно-исторический журнал. 1990, № 7.