Россия и русские в мировой истории.

Нарочницкая Наталия Алексеевна

306 Киссинджер Г. Указ. соч., с. 196.

223

них позициях… желательно, прежде всего, чтобы они обеспечила контроль над Транссибирской железной дорогой, а если возможно> удерживали контроль на территории, где они теперь господству^ ют>307. Программа Вильсона гласила, что <Россия слишком велика и однородна, ее надо свести к Среднерусской возвышенности… Перед нами будет чистый лист бумаги, на котором мы начертаем судьбу российских народов>. Пункт 6 о России предполагал на территория Российской империи <признание де-факто существующих правъ^ тельств> и <помощь им и через них> – Украинскую раду, оккупи* рованные кайзеровскими войсками Эстонию, Латвию, Литву, а также отдельно и большевиков и белых, как и вывод из самопровозглашеитных территорий всех иностранных войск308 (в том числе и Белой я Красной армий, могущих восстановить единство страны). Это означало не что иное, как международное признание и закрепление расчленения исторической России. ?

Хауз

и Ллойд Джордж продвигали идею пригласить на Парижа скую конференцию все <фактические> правительства на территории исторической России, в связи с чем зондировались различные промежуточные механизмы (конференция на Принцевых островах и др.)309, что вызвало возмущение лидеров Белого движения. Возражала и Франция, чью непримиримую позицию советская историография объясняла часто <патологической ненавистью> Франции к большевикам по сравнению с симпатией <молодой демократической Америки>. Дело было все же в том, что Франция была заинтересована не в упразднении, а в сохранении хотя и ослабленной, но преемственной России, которая бы выполнила свои обязательства по долгам царского правительства и участвовала в европейском балансе;

Дипломатическая работа и борьба Франции, Англии и США вокруг условий для побежденной Германии и заключения Версальского договора демонстрируют столкновение традиционного подхода ъ– максимальной компенсации потерь и предотвращения реванша с построением новой системы международных отношений, закрепляющих интернационализацию проблем, естественную в послевоенном урегулировании.

Программа Вильсона и деятельность Хауза в связи с Парижской мирной конференцией, готовившей Версальский мир, была очевидно нацелена на создание качественно нового типа системы международных отношений, руководимой международным механизмом – Лигой Наций. Отличие космополитической интерпретации мировой

307 АВП РФ. Ф. 0512, on. 4, ?> 209, ?. 25, л. 20.

'"'См. The Intimate Papers of Colonel House. London, 1928, ?. IV, p. 202-204.

309 См. Штейн Б.Е. Русский вопрос на Парижской мирной конференции. М., 1949.

224

системы и национального подхода иллюстрируют <Архив полковника Хауза> и мемуары блестящего Андре Тардье – главного автора французской политики, игравшего ту же роль во французской делегации на Парижской мирной конференции, что и полковник Хауз в американской310. <Непримиримое различие между американской и европейскими концепциями международного порядка, особенно французской> (Киссинджер) проявлялось в том, что Вильсон пытался отвергать мысль о существовании структурных причин международных конфликтов и жаждал учреждения институтов, которые бы устранили <иллюзию конфликта интересов и позволили бы утвердиться подспудному чувству мировой общности>. Франция же, сама театр множества европейских войн и сама участник еще большего их числа, не мыслила в ключе, в котором столкновение национальных интересов лишь иллюзорно, а якобы существует некая <вселенская, основополагающая гармония, пока что скрытая от человечества>. Такое описание Киссинджера явно содержит элемент скрытой иронии отнюдь не наивного автора над предметом своей апологетики.

Ставшее хорошим тоном скептическое отношение к схемам классической геополитики начала века, связываемой в основном со стратегией и планами пангерманистов, призвано заслонить любопытный и бесспорный исторический факт: все планы, которые не удались немцам ни в Первую, ни во Вторую мировые войны, прекрасно воплощены в последовательной стратегии англосаксов и вполне реализованы к концу XX века. География и расписание расширения НАТО вполне совпадают с картой пангерманистов 1911 года, а то, что не удалось средствами политики и идеологии, было довершено с помощью вполне <тевтонских> методов – войной против суверенной Югославии. Труд классика англосаксонской геополитики X. Маккиндера, вышедший в момент формирования англосаксами Версаля, можно назвать руководством к достижению той самой геополитической конфигурации Европы, что фигурирует на упомянутых аглийских картах. Общий фон книги – это неоспоримый тезис, что мир наконец достиг такой плотности, стал <закрытой политической системой>, что любое масштабное социальное, географическое и политическое изменение, любая переориентация государств или регионов оказывает самое непосредственное воздействие на мировую систему в целом, что позволяет и даже делает необходимым активное управление этим процессом.

При всей философской схожести его доктрины и теории пангерманистов, питаемых гоббсовым тезисом <человек человеку – волк> и социал-дарвинизмом, геополитическая стратегия Маккиндера служит извечной, реальной задаче британской политики: предупредить

""См. Тардье А. Мир. М., 1943.

15-2528

225

усиление любой континентальной державы и не допустить гипотетической русско-германской entente, которая уже не оставляет меона-. для какой-либо руководящей роли английских интересов. Поэтому она направлена сразу и против России, и против Германии. Для этого необходимо обязательное разделение России и Германии <срединным ярусом> независимых государств Восточной Европы, чтобы npeayifc

редить русско-германский контроль. В 1919 году Маккиндер нишей, что Россия уже к началу века уступила Германии роль организую>* щего центра в Восточной Европе, поэтому Англия и нацелила свой стратегию на войну против Германии. Маккиндер назвал Восточной Европой территорию с берлинского меридиана, полагая восточну>– часть Германии и Австрию тевтонскими завоеваниями славянских земель. Однако не забота о славянах были задачей Маккиндера. Erti главный вывод, что для <Британии-Океана> опасны две потенци"> альные системы на <Континенте>. Это Центральная Европа – Гер-1 мания и Евразия, под которой он понимает Россию. Но он уточнил, что они обретают глобальную роль только при подключении к ним Восточной Европы, которая и придает той или иной континента?>– ной конфигурации неуязвимость и характер устойчивой геополитической системы. Заметим, что это подключает к ним линию от Балтики до Средиземного моря, то есть создает меридиональную систему <от моря до моря>, о которой, как о никем еще не осуще> ствленной, упоминал Семенов-Тян-Шанский. Именно в этой связи Маккиндер изрек хрестоматийное: <Кто правит Восточной Европой? господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом, господствуй? над Мировым островом; кто правит Мировым островом, господств вует над миром>311. Если понимать, что кроется за этой экзотической тирадой, то она обретает совершенно прагматический и рациональ^ ный смысл. "*

Независимыми малые государства на стыке соперничающих гео-[ политических систем не могут быть: они либо в орбите России, лйбб в иной конфигурации. Какой может быть эта конфигурация: если не германской, что стремится предупредить схема Маккиндера, значит;

англосаксонской. Но это, в силу удаленности Восточной Европы и Балкан от собственно англоасаксонских стран, может быть осущеъ* ствлено только через блоки и союзы, через международные наднациональные институты, которые в зависимости от обстоятельств, политической и идейной конъюнктуры обретают разные формы:

военно-политических союзов, универсальных организаций или систем так называемой коллективной безопасности. Если Россия готова войти в подобную систему, та перестает служить главной цели англосаксов, поэтому либо ей отказывают, либо роль этих институ-

311 Mackinder Н. Democratic Ideals and Reality: A Study in the Politic> of Reconstruction. Wash D.C., 1996, p. 186.

226

тов блокируется или парализуется взаимоисключающими концептуальными основами, встречными политическими инициативами.

Введение в действие доктрины самоопределения и мировой демократии как универсалистских постулатов неразрывно связано с одновременным продвижением наднациональных структур. Хотя Маккиндер, не привыкший к туманным и абстрактным идеологическим концепциям, не понял замысла В. Вильсона, именно такой порядок был создан Версальской системой в 1919 году победившей Антантой, вернее, ее англосаксонскими участниками. Франция, раздавленная войной, заботилась не о новой архитектуре Евразии, а о репарациях и своей непосредственной границе с Германией, имевшей для французов прежде всего традиционное экономическое и военное значение. Ллойд Джордж и Хауз-Вильсон были архитекторами этой конфигурации Европы, для чего было необходимо раздробление центральных держав – Mittelmachte и создание из Австро-Венгрии и западных территорий Российской империи буферных государств – лимитрофов. Цели стереть следы австро-германского присутствия на Балканах служило и образование Королевства сербов, хорватов и словенцев, в котором англосаксы не забыли связать сербский потенциал прогерманскими хорватами и македонскими националистами.

Новая архитектура Европы имела в качестве идейного обоснования соответствующую политическую идеологию – <демократию и самоопределение>. Этот принцип вовсе не относился ко всем. Многонациональными государствами были лишь центрально– и восточноевропейские. Поскольку Лига Наций отведет потом право на самоопределение лишь странам, охваченным войной и революциями, это означает, что для реализации геополитических конфигураций вроде описанной, фактически маккиндеровской, необходимы войны и революции (бархатные тоже годятся, как показали 90-е годы). Именно эти состояния позволяют ввести в действие доктрину демократического переустройства и самоопределения, в рамках которых уже сразу подлежат рассмотрению в качестве чистой доски не только побежденные страны, но и другие участники войны и все границы затронутого войной ареала. В результате обретается право требовать по окончании войны создания новых государств, в новых границах, уничтожения христианских монархий, провозглашать на их месте секулярные республики и расчленять их через признание сепаратистов. Такая идеологическая и геополитическая стратегия создала конфигурации, вполне напоминающие карту, помещенную в журнале <Truth> за несколько десятилетий до сараевского убийства. В этом свете Программа из 14 пунктов, особенно ее пункт 6 о России, расшифрованный в <Архиве полковника Хауза>, как и расчленение До мелких осколков Австро-Венгрии на секулярные республики, запрещение Версальским миром немецкой нации стремиться к общегосударственному единству, выглядит как осуществление некоего