Россия и русские. Книга 1

Хоскинг Джеффри

Пример Котляревского вдохновил первого крупного украинского поэта Тараса Шевченко. Его поэтический сборник «Кобзарь» был основан на сюжетах из украинской истории и фольклора. Шевченко синтезировал сельский и городской украинский диалекты с церковно-славянским языком, что позволило ему с предельной полнотой выразить свои мысли и чувства.

Поэзия Шевченко чем-то напоминает стихи Роберта Бернса. У обоих поэтов одинаковое мировоззрение. Шевченко выступал против русского самодержавного государства. «Земля наших предков теперь не наша», — писал он в своих стихах²³. Проникнутые национальным духом стихи Шевченко оставались неопубликованными до 1905 г. Они распространялись в рукописи и убеждали грамотных украинцев в том, что

они могут быть нацией.

Становление украинской нации было серьезной проблемой, так как большинство малороссийской элиты составляли русские и польские помещики, евреи, немцы и русские горожане. Национальный дефицит до некоторой степени восполнялся с территории Галиции, которая была частью Габсбургской империи. В Галиции развитие украинской (рутенианской) культуры в противовес польской официально поощрялось. Благодаря нелегальному ввозу литературы из Галиции к 60-м годам XIX в. российские украинцы открыли для себя собственный фольклор, начали собирать свои древности и писать собственную историю как историю, отличную от «москалей». В городах начали создаваться громады — украинские культурные общества. Для только что освобожденных украинских крепостных крестьян создавались специальные образовательные программы²⁴.

Активные культурные процессы на Украине встревожили императорский двор. Министр внутренних дел П.А. Валуев в 1876 г. предостерегал царя о том, что «разрешение создавать специальную литературу на украинском диалекте для простых людей способствует отделению Украины от России… Допустить отделение тринадцати миллионов малороссов будет крайней политической безответственностью, особенно на фоне объединительных процессов, происходящих в соседней Германии».

В результате царь издал указ, запрещавший публикацию на украинском языке любых книг, кроме художественной литературы и фольклора. Украинский язык был запрещен для использования в театре. На ввоз литературы на украинском языке из-за границы также был наложен запрет²⁵.

Эти меры способствовали тому, что центр культурной деятельности украинцев переместился за границу, в габсбургскую Галицию, регион с совершенно другими традициями. Корни восточных украинцев, непосредственно связанных с Россией, лежат в традициях казачьей вольницы. Украинцы, жившие в Галиции, имели собственную Греко-католическую, или униатскую, церковь. У них сильнее было развито сословное сознание, они были представлены на всех уровнях габсбургского общества, имели более крепкие правовые традиции. И тем не менее габсбургские галисийцы оставались бесперспективным, экономически неразвитым этносом. У них не было серьезных национальных лидеров в светской среде²⁶.

К началу XX столетия перспективы появления самостоятельной украинской нации были весьма слабыми. Украинская национальная элита была неразвита и разбросана по маленьким городкам. Крупные украинские города находились в руках других национальных групп. Письменная культура украинцев была едва развита и не имела широкого распространения. Только революционные преобразования XX столетия наряду с крушением Российской империи смогли обеспечить условия для национальной независимости украинцев.

К юго-западу от Украины, между Днестром и Прутом, находилась Бессарабия. После Крымской войны она была потеряна, затем по условиям Берлинского договора вновь стала территорией России. Когда-то Бессарабия была частью Румынии. Там жило смешанное городское население. Крестьяне говорили на множестве романских диалектов. Это была единственная европейская территория Российской империи, находившаяся под постоянной угрозой отделения. Русское правительство активно посылало сюда своих чиновников, купцов и помещиков. В начале XX в. в среде этого грубого, неотесанного правящего класса иммигрантов получили широкое распространение антисемитские и правоэкстремистские взгляды.

Финляндия и Прибалтика

Финляндия была особым регионом. Ее границы слишком

близко прилегали к столице Российской империи и базе Балтийского флота. Финляндия стала частью России в 1809 г. С самого начала она пользовалась особым статусом великого княжества, управляемого царем. У Швеции Финляндия заимствовала четырехсословный парламент, в состав которого входили крестьяне. Поначалу финский парламент был не очень активен, но с 1863 г. начал собираться регулярно. Финляндия имела свои собственные законы, образовательную систему, валюту и даже армию. Лютеранская церковь пользовалась правом свободы религиозных отправлений и могла открывать свои школы.

Под покровительством империи, в условиях громадного российского рынка финская экономика развивалась в благоприятных условиях. Гражданские права в Финляндии были развиты гораздо сильнее, чем в других частях империи. Финны в отличие от темпераментных и непокорных поляков были весьма лояльны по отношению к России²⁷.

Финский правящий класс, дворянство, чьи предки были увековечены в пышном готическом Риттерсаале в Хельсинки, говорили в основном по-шведски. По-шведски говорила торговая и промышленная буржуазия. С другой стороны, духовенство и быстро растущая интеллигенция одинаково хорошо владели и шведским, и финским языками. Они сознательно развивали и пропагандировали финскую культуру и финский язык. Финский язык преподавали в начальной и средней школах, где обучалась большая часть населения.

Доктор Элиас Лённрот много путешествовал среди финнов, карелов и лопарей, записывал их фольклор. Лённрот был уверен, что фольклорные песни и баллады, которые он записал, содержат фрагменты утерянного древнего эпоса. Он составил из них фольклорную поэму «Калевала» (1835), положив тем самым начало финскому литературному языку. Это был хороший пример того, как интеллигенция может если и не создавать национальные традиции, так по крайней мере синтезировать их²⁸.

Относительная гармония между Финляндией и Россией была нарушена в конце 1898 г., когда Николай II назначил генерал-губернатором Финляндии Николая Бобрикова. Задачей Бобрикова была полная интеграция финского населения в рамках Российской империи. Бобриков намеревался отменить особый статус финской армии и призывать финнов на службу в российскую армию. Предполагалось также увеличить объем преподавания русского языка в средней школе и сделать русский официальным языком администрации. Парламент Финляндии должен был перестать подчиняться непосредственно императору и перейти в подчинение Государственному Совету в Санкт-Петербурге.

Ответная реакция финнов была достойна их прежнего автономного статуса. Они бойкотировали все русские учреждения и составили Великое обращение к царю, которое подписала примерно пятая часть всего населения. С этим письмом в Петербург к царю отправилась делегация из 500 человек (которую царь отказался принять). Призывники не являлись на призывные пункты. Соотечественники прятали их. Финское сопротивление оказалось не только пассивным. В июле 1904 г. Бобриков был убит²⁹.

Русификация превратила спокойных, лояльных к империи финнов в разочаровавшийся и потенциально взрывоопасный народ. И тем не менее поведение финнов было необычно для подобных ситуаций. Их стремление иметь собственные политические учреждения, высокий уровень грамотности и традиции крестьянской независимости почти всегда сочетались с мирным гражданским сопротивлением.

Русское правительство применило политику русификации даже в Балтийских провинциях, где господствующим классом были немецкие землевладельцы, непоколебимо лояльные по отношению к царю. Балтийские бароны были единственным сословием в империи, сохранившим свои средневековые привилегии до XIX в. Правда, они не имели прав собственности над эстонскими и латышскими крестьянами, которые были освобождены в 1816–1819 гг., не получив в собственность даже маленького надела земли, поэтому бароны все еще имели над ними значительную экономическую власть.