Россия и современный мир №1 / 2013
Шрифт:
1. Бобылев С.Н., Соловьёва В.В., Мекуш Г.Е. Определение реальных тенденций развития на основе интегральных индикаторов устойчивости // Рациональное природопользование. Международные программы, российский и зарубежный опыт. – М., 2010. – С. 59–81.
2. Богомолов О., Симчеров В. Навигатор для президента // «Завтра». Февраль-март, 2012. – № 9 (954).
3. Заседание президиума Госсовета РФ «О повышении устойчивости функционирования электроэнергетического комплекса», Саяногорск, 11 марта 2011 г.
4. Епишов Александр. Единая Европа определила контуры своего энергетического будущего. 20 февраля 2011. www.atomic-energy.ru/statements/2011/…/18892
5.
6. Маляров О.В. Планирование – ключ к разработке стратегии модернизации переходной экономики. (Значение опыта Индии для России) // Научный электронный журнал «Научный эксперт». – 2010. – № 9. – С. 69–77.
7. Навстречу «зеленой экономике»: Пути к устойчивому развитию и искоренению бедности. Обобщающий доклад для представителей властных структур. – ЮНЕП, 2011. – 52 с.
8. Наше общее будущее. Доклад Международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР). – М.: Прогресс, 1989. – 371 с.
9. Обзор. Жизнеспособная планета жизнеспособных людей: Будущее, которое мы выбираем. Доклад Группы высокого уровня Генерального секретаря Организации Объединенных Наций по глобальной устойчивости. – 2012. – 94 с.
10. Проект государственной программы РФ «Обеспечение общественного порядка и противодействие преступности». 2011.
11. Путин В.В. Нам нужна новая экономика. Ведомости. 30.01.2012.
12. Российская газета, 12.04.2011.
13. Российский статистический ежегодник. Росстат. – М., 2010.
14. Сдасюк Г.В. «Демонтаж ЕЭС России – усиление рисков развития страны и регионов» // Социально-экономическая география: История, теория, методы, практика. – Смоленск, 2011. – С. 557–561.
15. Тишков А.А. Сохранение наземных экосистем и биоразнообразия Российской Арктики // Виды и сообщества в экстремальных условиях. – М. – София, КМК. – 2009. – С. 373–296.
16. Тулохонов А.К. Риски, конфликты и кризисы в природопользовании Азиатской России // Изв. РАН. Сер. Геогр. – 2010. – № 1. – С. 37–41.
17. Ecosystem and Human Well-Being. Millennium Ecosystem Assessment. World Resources Institute. – Washington, 2005.
18. Resilient People, Resilient Planet: A Future Worth Choosing. UN Secretary General’s High-level Panel on Global Strategy. – 2012. – 94 p. www-un.org/gsp
19. Towards a Green Economy. Pathways to Sustainable Development and Poverty Eradication. A Synthesis for Policy Makers. UNEP. – 2012. – 43 p.
«Умиротворение» высоких военных технологий: риски и последствия
Лузгин Борис Николаевич – доктор географических наук, кандидат геолого-минералогических наук, профессор Алтайского государственного университета (Барнаул).
Как было показано Б. Коммонером, технологические процессы, т.е. процессы, при которых происходит качественное изменение обрабатываемого объекта, сами по себе являются наиболее существенным фактором экологических загрязнений природной среды. По данным автора, на их долю приходится до 95% суммарного объема загрязнений [8, с. 126]. И, следовательно, оценка экологии производственных циклов должна находиться в центре внимания энвайронменталогии (науки о загрязнении окружающей среды). Однако именно эта проблема почему-то пока еще слабо привлекает внимание исследователей. Мало того, в последнее время в связи с усовершенствованием технологических систем, получивших
Систематика технологий слабо разработана. Наиболее часто упоминаются технологии тех или иных производственных циклов. Акцентируется внимание преимущественно на «высоких» технологиях, под которыми подразумеваются передовые, «продвинутые» технологии «завтрашнего дня», отличающиеся, как правило, повышенной сложностью инженерных решений, относящиеся к инновационным и экономически наиболее эффективным. Лишь изредка и попутно некоторые из них неопределенно характеризуются как экологически «чистые».
Несмотря на разнообразие существующих технологий, по своей направленности к природным ситуациям их можно разделить на две основные категории: разрушительные (деструктивные) и восстановительные (конструктивные). К первой, как ни странно, следует отнести все высокие (в инженерно-техническом плане) технологии, включая космические и атомные, а также безотходные, замкнуто-цикличные процессы и процессы полного комплексного извлечения. Ко второй категории технологий, вероятно, следует отнести рекультивационные, частично воссоздающие нарушенные естественные системы, природоохранные и ресурсовосстановительные – рыбозаводы, зверопитомники, растительные плантации и т.п.
Разумеется, все, что относится к области военных технологий, по своей целевой направленности несет на себе печать насильственного разрушения (см. табл. 1).
Таблица 1
КОНТРАСТ ЦЕЛЕЙ ВОЕННОЙ И МИРНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
Поэтому использование военных технологий в мирных целях представляет собой, казалось бы, разрешимую задачу, связанную с проблемами коренных инверсионных преобразований. История человечества – это по существу история покорения племен и народов, главным образом путем насилия, переворотов, восстаний, войн. Отсюда – сосредоточение усилий правящих каст прежде всего на разработке военных изобретений и огромные финансовые средства, выделяемые на научные исследования «оборонного» назначения.
Исторический опыт показывает, что многие мирные технологии являются вторичными изобретениями, в основе которых находятся научные открытия военного предназначения (табл. 2) [18, с. 117]. Вместе с тем противопоставление военных и мирных технологий нередко относительно, научные открытия становятся универсальными.
Таблица 2
ПРИМЕРЫ ИНВЕРСИИ ВОЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ В МИРНЫЕ
В качестве примеров полноты потенциальной завершенности и инверсий рассмотрим отдельные наиболее показательные случаи из области физических, химических и механических явлений.