Россия и Япония: История военных конфликтов

Шишов Алексей Васильевич

Мукденское сражение, длившееся больше трех недель, разворачивалось на фронте в длину около 130 километров и в глубину до 75 километров, то есть действительно было крупномасштабной битвой на заре XX столетия. По своей сути, оно представляло собой многочисленные самостоятельные большие и малые бои на разных участках огромного по тому времени фронта и велось в основном по планам японского главнокомандующего маршала Ивао Оямы.

Исследователи русско-японской войны 1904-1905 годов на опыте Мукденского сражения делают один главный вывод: операция фронтового масштаба оказалась не по силам обеим сторонам. Подобное на поле брани в XX веке будет

происходить только в годы недалекой по времени Первой мировой войны 1914-1918 годов.

24 февраля около 12 часов дня японцам наконец-то удалось прорвать русский фронт на позиции 1-й Маньчжурской армии у деревни Киузань, там где оборонялся 4-й Сибирский корпус. После этого прорыва над русскими войсками нависла угроза "маньчжурского Седана" и в ночь на 25 февраля они начали общий отход по направлению к Телину. Показательно было то, что в Мукденском сражении русские солдаты нигде не отступали перед японцами без приказа своих военачальников. Японцам все же удалось отрезать от своих часть обозов и арьергардных отрядов русских.

Многим русским пехотным полкам пришлось с боем вырываться из вражеского окружения. Одним из них оказался 214-й пехотный Мокшанский полк, который прорывался 10 дней и ночей к городу Мукдену, отбив немало вражеских атак. Под стенами Мукдена капельмейстер (начальник полкового духового оркестра) мокшанцев Илья Алексеевич Шатров написал слова и музыку знаменитого вальса "На сопках Маньчжурии":

Тихо вокруг,

Лишь ветер на сопках

рыдает,

Порой выплывает луна из-за

туч,

Могилы солдат озаряя...

Отступление русских войск от Мукдена сопровождалось восторженными официальными донесениями в Токио из штаба японского главнокомандующего в Маньчжурии маршала Ивао Оямы. Так, в донесении, которое было получено в столице страны Восходящего Солнца ночью 10 марта, говорилось:

"Наш отряд в направлении Хсингинга ведет атаку на превосходные силы противника, который занимает высоты к северу от Фушина и продолжает оказывать сопротивление.

Наши войска в стороне Шахэ окончательно оттеснили противника на правый берег Хуньхэ и, развернув свои силы к востоку и к северу от Мукдена, энергично ведут атаку, а также и преследование отступающих русских.

Согласно поступающим донесениям, неприятельские войска сегодня начали отступление в полном беспорядке на север в район между железной дорогой и Мукденской дорогой. В местности между окрестностями Санва (около 7 с половиной миль к северу от Мукдена) и окрестностями Мукдена находятся десятки тысяч русских войск; они совершенно измучены и в паническом страхе, в ужасном состоянии отступают все на север. Наша пехота и артиллерия, находящиеся поблизости, сосредоточили до вечера свой огонь на отступающие войска противника и причинили ему огромные потери.

Другой отряд наших войск, который выступил форсированным маршем из Хинлунгтена, догнал противника в окрестностях Пухе (около 12,5 миль к северу от Мукдена). Этот отряд нанес весьма чувствительные потери противнику, отступающему в замешательстве, и, вероятно, этот отряд наш уничтожит отступающие войска противника".

"Маньчжурского Седана" у японского главнокомандующего маршала Ивао Оямы так и не получилось. 28 февраля 1-я и 2-я русские Маньчжурские армии заняли новую позицию вдоль реки Чайхэ. 3-я армия была отведена в общий резерв. Войска начали закрепляться на новом месте и вести фортификационные работы, в который уже раз "вгрызаясь" в землю чужой страны.

Мукденская

операция не стала решающим сражением на суше в ходе русско-японской войны. Несмотря на крупный успех японцев, поражение русской армии не было довершено. Отсутствие свежих сил, а главным образом большого числа кавалерии, не позволило императорскому главнокомандующему маршалу Ивао Ояме превратить отступление русской армии в "Седанскую катастрофу". Она вышла из Мукденского сражения с большими потерями, но, вскоре пополнившись резервами из России, была готова к новым боям.

Потери сторон в сражении под Мукденом были огромны. Японские армии потеряли 70 059 человек убитыми и ранеными. Русские Маньчжурские армии потеряли 1977 офицеров и 87 446 нижних чинов. Помимо этого они лишились более 5 тысяч обозных повозок и около 15 тысяч лошадей. Японцам на поле боя в качестве трофеев достались 34 орудия, в основном выведенные из строя. В отличие от прусского фельдмаршала Мольтке-старшего, японский маршал Ивао Ояма не стал обладателем многих тысяч пленных и сотен трофейных орудий, как это было при катастрофе французской армии под крепостью Седан.

В донесениях о военной добыче в Токио, штаб японского главнокомандующего, среди прочего, доносил: "...Нами захвачено неисчислимое количество шанцевого инструмента, скота, телеграфных столбов, бревен, железных кроватей, печей и т.д."

Отступление вызвало потерю боеспособности многими частями русских Маньчжурских армий, новый моральный упадок духа солдат и офицеров, хорошо понимавших, что причина нового поражения кроется не в их нежелании сражаться, а в неумелом командовании ими. В войсках теперь уже открыто выражали недовольство действиями высшего военного командования. Неизбежным следствием этого стало падение воинской дисциплины и организованности. Участились случаи прямого непослушания нижних чинов своим командирам.

Вот как докладывал императору Николаю II генерал Н.П. Линевич: "...к крайнему прискорбию, во время паники, происходившей у Мукдена, потоком потекло из армии в тыл на север частью с обозами, а часто просто поодиночке и даже группами около шестидесяти тысяч нижних чинов, из числа которых было множество задержано в Телине и на других станциях. Но, несомненно, множество ушло еще далее к Харбину... Уходящие из армии в тыл нижние чины говорят, что они уходят потому, что воевать не могут".

Командование Маньчжурскими армиями на какой-то миг растерялось, но быстро пришло в себя и приняло "драконовские" меры, вплоть до расстрелов паникеров перед строем. А двухсоткилометровый марш был признан вернейшим средством отвлечь солдат от "нежелательных" мыслей и поступков. Все это, вместе взятое, помогло навести должный порядок в войсках. Этим главным образом и объясняется отход от города Мукдена, столицы Маньчжурии, сразу на отдаленные сыпингайские позиции.

Только после этого тяжелого поражения, под давлением самого широкого общественного мнения российский монарх Николай II решился сменить неудачливого полководца. Царь возлагал на него большие надежды как на своего лучшего генерала. К тому времени генерал от инфантерии А.Н. Куропаткин окончательно потерял всякий авторитет и в армии, и в стране. Когда русские войска от Мукдена двигались к Сыпингаю, из Санкт-Петербурга пришел "долгожданный" приказ о смещении Куропаткина с должности главнокомандующего вооруженными силами России на Дальнем Востоке. Однако он оставался в действующих войсках в качестве командующего 1-й Маньчжурской армией.