Россия и Южная Африка: наведение мостов
Шрифт:
Несколькими месяцами раньше, в январе 1953 г., в СССР побывал южноафриканский юрист Вернон Берранже. В Южной Африке он защищал коммунистов, оказавшихся на скамье подсудимых за политическую деятельность. Для этого требовалось немалое мужество.
Берранже был принят ВОКСом. Он попросил о встрече в ЦК КПСС. Но на запрос об этом из ЦК получили ответ, что «было бы целесообразно ограничиться встречей Берранже с руководством Советского комитета защиты мира» [364].
Сэм Кан, член политбюро КПЮА до ее самороспуска и член парламента, побывав в СССР в апреле 1954-го, все же добился встречи с представителем ЦК. Он был принят Матковским, заведующим одного
Только в 1959–1960 гг., когда сектору Ближнего Востока международного отдела ЦК КПСС было поручено заниматься и Африкой, началось восстановление прямых партийных связей.
С коммунистической идеей Коминтерн связал борьбу против колониализма, против расовой дискриминации. Это давало популярность коммунистическим призывам даже у тех групп африканского населения, которые почти не имели представления о самой идее коммунизма. Особенно проявилось это в период деколонизации Африки, когда многие политические партии и общественные движения включили в свои программы марксистско-ленинские лозунги.
Сам же Коминтерн, будучи в Африке зачинателем этих призывов, слабо умел увязывать их с конкретной реальностью африканских стран. Категоричность инструкций, поступавших из Коминтерна, их затвердевшие формулировки, естественно, направляли мысли африканцев на общемировые проблемы куда больше, чем на местные.
Действия Коминтерна в Африке сходны с его политикой на других континентах: все было подчинено единой мировой стратегии. Сколько-то пристальное внимание к Африке Коминтерн стал проявлять позднее, нежели к Европе, Северной Америке и Азии. Со спецификой Африки считались еще меньше, хотя бы потому, что знали ее уж совсем мало. Проблемы Африки, Черной Америки и Вест-Индии в течение ряда лет объединяли как «негритянские».
Но именно с Коминтерном было связано возникновение советской африканистики. Вплоть до конца 1920-х — начала 1930-х годов в СССР не было центров африканистики. Коминтерн провозгласил значимость Африки и, следовательно, значимость знаний о ней. Африканская секция Коммунистического университета трудящихся Востока и его Африканский кабинет Научно-исследовательской Ассоциации по изучению национальных и колониальных проблем (НИАНКП) стали первым центром африканистики в истории нашей страны [366].
Интерес Коминтерна, носивший чисто политический характер, вызвал цепную реакцию. Понимание текущей политики невозможно без знания социально-экономических проблем, без исторических корней, да и без знания языков тех народов, которые стали объектом этой политики. Коминтерн работал в Москве, но его активность отозвалась и в Ленинграде. В ленинградских научных учреждениях стали приветствовать изучение африканских языков.
Выдвижение тех или иных политических проблем всегда отражалось на развитии науки: вызывало к жизни или укрепляло научные направления, прямо или косвенно необходимые для обслуживания этой политики. Так, в США и других странах Запада с началом холодной войны возникли многочисленные советологические центры. На них выделялись средства, им уделялось внимание. И резкий рост внимания к африканистике в СССР с конца 1950-х годов, создание ряда новых научных центров и общественных организаций —
Конечно, вызвав, или, вернее сказать, ускорив появление отечественной африканистики, Коминтерн дал ей резко идеологизированную и политизированную направленность, которая довлела над нею долгие годы.
В самой же системе Коминтерна с 1937 г. не осталось людей, которые специализировались бы на проблемах Африки. Африканское направление курировали три человека: заведующий Восточным секретариатом Г.И. Сафаров и два его заместителя: Л. Мадьяр и П.А. Миф. Все они были репрессированы еще в 1934–1935 гг., а затем расстреляны или погибли в заключении. В Восточном секретариате, КУТВе и НИАНКП африканское направление возглавляли, один за другим, Н.М. Насонов, А.З. Зусманович, И.И. Потехин и Э. Шик. Первый был арестован в 1934 г. и затем расстрелян. Зусмановича и Потехина уволили из системы Коминтерна с политическими обвинениями еще до 1937-го, что, вероятно, спасло их от худшей судьбы. Э. Шик был уволен, исключен из партии и арестован.
Остальные работавшие в Африканской секции и Африканском кабинете или сотрудничавшие с ними: Г.К. Данилов, И.К. Рихтер, Г.Е. Гернгрос, Ф.С. Гайворонский, Л. Бах, братья Рихтеры — арестованы. Почти все они расстреляны или погибли в заключении. В.И. Погонин избежал ареста по счастливой случайности. Судьба остальных нескольких сотрудников неясна. Репрессировано было большинство. Типично ли это в целом для системы Коминтерна? Трудно сказать… Но вряд ли по африканистам наносился какой-то особо сильный удар. Скорее наоборот: они ведь находились не в центре, а на периферии тогдашних идеологических схваток. Вернее предположить, что другим подразделениям пришлось еще хуже.
Когда мы листали страницы архивных документов, нам казалось, что с них сочится кровь тех людей. За архивными папками скрывались их стоны, их муки и надежды, обманы и самообманы, твердая уверенность в своей правоте, а порой — раскаяние, сожаление о напрасно прожитой жизни.
Размышляя сейчас, через много лет, о людях Коминтерна, нельзя не почувствовать снова то, что видел во время встреч с ними А.Б. Давидсон: они, должно быть, были искренни в своих убеждениях и заблуждениях.
Но можно ли считать, что искренние убеждения искупают все? Как это у Достоевского — нравствен не тот, кто верит своим идеалам, а тот, кто все время проверяет, нравственны ли его идеалы.
В год роспуска Коминтерна в Магадане вышла книжка «Африка. Справочные материалы» [367]. Ее нашел А.Б. Давидсон — и поразился. Просто оторопел. Издательство «Советская Колыма». Да еще во время войны! Кому нужна была Африка на Колыме в 1943-м?
Ни одного справочника по Африке ни в одном другом месте Советского Союза во время войны не выходило. А в Магадане вышел!
Случайность? Блажь магаданского городничего? Допустим. Чего не бывает в нашем необъятном отечестве. Но где можно было на Колыме найти материалы об Африке? Да еще в 1943-м?
Фамилия автора на книжке — «Тайц». И один инициал: «Р». Что это за «Р. Тайц»? Кто бы это мог быть? Кто из людей, занимавшихся Африкой, дожил на Колыме до 1943-го? Узнать не удалось.
Хотя Африка и не была среди главных полигонов Коминтерна, его деятельность в этом регионе все же дает возможность судить о характере созданной девять десятилетий назад могущественной всемирной организации, о ее стратегии и тактике, да и в целом об итогах ее истории.
Во Второй мировой войне