Россия, которой не было – 4. Блеск и кровь гвардейского столетия
Шрифт:
Митрополит жестоко заблуждался. Екатерина немедленно приказала его арестовать и судить за «оскорбление величества». Когда бывший канцлер Бестужев попытался заступиться, Екатерина ответила холодным письмом, где были и такие примечательные строки: «Стоит вспомнить, что прежде, без всяких церемонии и соблюдении приличий, в делах, без сомнения, гораздо менее важных, духовным особам сносили головы. Не представляю, как мне сохранить мир в государстве и порядок в народе, не говоря уж о защите и сохранении данной мне Богом власти, если виновный не будет покаран».
Другими словами – «я вам не рохля Петр!». Тут вам не здесь, живенько
Все же казнить строптивого митрополита Екатерина не решилась, очень уж популярен был в стране. Однако его расстригли, лишили сана, назвали «смердом Андрейкою» и сослали в отдаленный монастырь посереди карельских лесов. Ради вящей справедливости следует уточнить, что «проштемпелевал» решение императрицы суд из семи церковных иерархов – митрополиты Новгородский и Московский, архиепископы Петербургский и Крутицкий, епископы Псковский и Тверской, архимандрит Новоспасского монастыря.
С этим судилищем связано любопытное предание. Говорили, что Арсений поносил своих судей и предсказывал каждому ужасный конец. Димитрию Сеченову он якобы предрек, что тот «задохнется от собственного языка» (Дмитрий четыре года спустя умер от апоплексического удара), епископу Псковскому Гедеону сказал: «А ты не увидишь более своей епархии» (Гедеон умер на обратном пути), архиепископу Крутицкому Амвросию: «Яко вол ножном зарезан будешь» (Амвросий был растерзан толпой во время знаменитого московского чумного бунта в 1771 году).
Темная история. Как с «проклятием тамплиеров»…
Ежегодный доход государства от секуляризованных церковных владений составлял при Екатерине миллион триста тысяч рублей. Так-то…
Сплетни и анекдоты
Ими прямо-таки пестрит почти любая книга о Петре III – даже самая серьезная. Чего только ни плели, как ни изощрялись в поношениях!
Вот несколько характерных образчиков. «Он был не глуп, а безумен, пристрастие же к выпивке еще более расстраивало тот скромный разум, которым он был наделен».
Кто же это столь уничижительно отзывается о Петре? А это Станислав Август Понятовский, самый никчемный и бездарный, последний польский король, любовник Екатерины, возведенный на престол при помощи русских штыков, презираемый всеми в Польше, битый по морде шляхтой, допустивший три раздела Польши и кончивший свои дни приживальщиком при русском дворе… Фигура!
Вот еще одно свидетельство – о пресмыкательстве перед Фридрихом. «Видели, как он стал на колени перед портретом великого Фридриха, словно перед иконой, и, простирая руки к портрету, воскликнул:
– Вместе с тобой, мой господин, мы завоюем весь мир!»
Угодно узнать, кто этот свидетель? А это Александр Дюма. Тот самый романист. Появившийся на свет через сорок лет после смерти Петра…
О подобном «падении на колени» пишет и Болотов, но все же честно признается: «Самому мне происшествия сего не доводилось видеть, хотя говорили все о том». И никто не видел, но болтали все…
Есть «достоверная история» о том, что Петр страдал фимозом, то есть сращением крайней плоти, не позволявшим ему совершать нормальные сексуальные контакты. И Салтыков якобы, напоив нерешительного великого князя вмертвую, позвал доктора, который эту неприятность устранил в один чик…
Единственный источник – тот же Дюма! А уж потом, столетие спустя, эту басню подхватил Анри Труайя, выпустивший массу лубочных «биографий» российских
О монетах, выпущенных по личному эскизу Петра: «Чтобы не походить на французского короля, он велел изобразить себя в солдатской фуражке; это было исполнено так забавно, что новые монеты принимали не только с радостью, но и с веселым смехом».
Это – снова Дюма! Во-первых, фуражки появились в армии только при Николае I. Во-вторых, спросите толкового нумизмата, и он вам в два счета объяснит: не существует ни одной русской монеты, где самодержец был бы изображен в головном уборе – ни Петр, ни кто бы то ни было. Разве что на юбилейном рубле к трехсотлетию дома Романовых Михаил Романов отчеканен в шапке Мономаха…
Писатель XIX столетия М. Пыляев: «Петр III первый стал награждать женщин орденами; он дал орден св. Екатерины Елизавете Романовне Воронцовой.
Грамотей… Орден св. Екатерины (первоначально именовавшийся орденом Освобождения) учредил Петр I в 1711 году и тут же наградил им супругу. Название «орден св. Екатерины» официально узаконено Павлом в 1797 году!
Вот пример формирования классического мифа. Как-то арап Нарцисс, слуга Петра, известный буян, подрался с профосом – личностью в те времена крайне презираемой (профос чистил сортиры в гарнизоне, сек провинившихся и выполнял другие, столь же малопочтенные функции). Петр решил, что с точки зрения правил чести его слуга опозорен стычкой со столь маргинальным субъектом и, чтобы «смыть позор», велел покрыть арапа воинским штандартом.
Дашкова в своих «Записках» уверяет, что эта церемония производилась перед выстроенным в полном составе Измайловским полком, и это шутовство возмутило всех поголовно гвардейцев. А вот как рассказывала ту же историю Пушкину графиня Загряжская, тоже современница событий, дочь гетмана Разумовского: «Государь однажды объявил, что будет в нашем доме церемония, в сенях. У него был арап Нарцисс; этот арап Нарцисс подрался на улице с палачом, и государь хотел снять с него бесчестие. Привели арапа к нам в сени, принесли знамена и прикрыли его ими. Тем дело и кончилось».
Есть разница?
Многие мемуаристы с отвращением упоминают, что Петр-де частенько носил прусский орден Черного Орла и мундир полковника прусской службы. Но и Фридрих Великий был… полковником русского Второго Московского пехотного полка! Общепринятая практика, сохранявшаяся и в XX веке – венценосцы награждали друг друга высшими орденами и носили мундиры соседей. Сохранились примечательные снимки: Николай II с английским королем Эдуардом: Николай – в английском мундире, британец – в российском. Николай с кайзером Вильгельмом – та же ситуация. К Первой мировой войне в русской армии были полки, имевшие высочайшими шефами германского кайзера и австро-венгерского императора – а в данных державах существовала та же система… Андрей Болотов, в своих «Записках» самым причудливым образом сочетавший собственные наблюдения, верные суждения и чужие сплетни, торжественно уличал в свое время Петра III в причастности к мировому масонству и уверял, что доказательства видел сам: «Будучи еще в Кенигсберге и зашед однажды пред отъездом своим в дом к тамошнему лучшему переплетчику, застал я нечаянно тут целую шайку тамошних масонов и видел собственными глазами поздравительное к нему (т.е. к Петру – А. Б) письмо, писанное тогда ими именем всей тогдашней масонской ложи…»