Россия накануне смутного времени
Шрифт:
Вслед за суздальской знатью свои позиции в думе усилила знать литовского происхождения — Куракины и Голицыны. Старейший боярин князь Г. А. Куракин вернулся из Казани в столицу в 1587 г. [418] Боярские чины получили сначала И. И. Голицын (к 1592 г.), а затем А. И. Голицын (к 1597 г.) и А. П. Куракин (к 1598 г.) [419] .
После долгого перерыва вернулся на службу удельный князь И. М. Воротынский. Он стал главным воеводой Казанского края (1594 г.) [420] .
418
Разряды, л. 705 об. В последний раз упомянут на службе в 1592 г.
419
ГБЛ, собр. Горского, № 16, л. 471; Разряды, л. 804, 865 об.; ПДС, т. И, с. 486; ААЭ, т. II, с 50.
420
Разрядная книга 1475–1598 гг., с. 486.
Думных и служебных назначений старомосковская знать получила значительно меньше, чем княжеская. Тем не менее в Боярскую думу вернулись Морозовы и Плещеевы, выбывшие из думы еще при Грозном. Окольничими стали М. Г. Салтыков-Морозов (1590 г.) и Н. И. Очин-Плещеев (1591 г.) [421] .
Добиваясь примирения со столичной знатью, правитель в то же время стремился снискать популярность среди провинциального дворянства. 30 мая 1596 г. власти издали указ о прощении всех уклонявшихся от государевой службы землевладельцев («нетчиков»). Те дети боярские, которые «в нетях» лишились поместий, получили право на «старые поместные оклады». Служилым людям возвращали прежние
421
Разряды, л. 737 об., 758 об.
Весной 1597 г. московские власти произвели раздачу денежного жалованья по городам «дворяном и детям боярским — всем без выбору» [422] . С казной в провинцию выехали доверенные люди Годунова: окольничий С. Ф. Сабуров — на Оку в полки, П. И. Буйносов и И. П. Татищев — в Новгород и Псков, окольничий И. В. Гагин — в Рязань.
Царь Федор еще был жив, а неизбежная династическая борьба уже определяла все правительственные распоряжения.
422
РИБ, т. 38. Л., 1926, стлб. 22–23; Разряды, л. 860.
Глава 11
Земский собор 1598 г
Социальные и политические сдвиги XVI в. изменили структуру господствующих феодальных сословий и формы государственного управления. Значительное влияние на эволюцию государственного строя оказали земские соборы, появление которых было связано с развитием Русского государства в направлении сословно-представительной монархии. Проблема соборов в последние годы привлекала пристальное внимание историков. Благодаря разысканиям М. Н. Тихомирова, С. О. Шмидта, В. И. Корецкого были получены данные о неизвестных ранее соборах [423] . Открытия вызвали оживленную дискуссию [424] . Ее участники отметили, что в соборной практике XVI в. исключительное место занимает избирательный собор Бориса Годунова 1598 г. Указав на участие в этом соборе дворян из «выбора», М. Н. Тихомиров назвал его самым представительным из соборов XVI в. «Соборная практика, — писал М. Н. Тихомиров, — уже в конце XVI в. знала созыв выборных из разных концов России» [425] . Вывод М. Н. Тихомирова встретил возражения в литературе. Исследование истории служилого сословия обнаружило тот факт, что в XVI в. власти периодически комплектовали для несения столичной службы так называемый выбор из городов,включавший «лучших» провинциальных дворян. Поэтому на соборах второй половины XVI в. дворянский «выбор» присутствовал не как подлинно выборный элемент, а в силу своего должностного положения [426] .
423
Тихомиров М. Н.Российское государство XV–XVII вв. М., 973, с.42–70; Шмидт С. О. Становление российского самодержства. М., 1973, с. 120–261; Корецкий В. И. Земский собор 1575 г. и частичное возрождение опричнины. — Вопросы истории, 1967, № 5.
424
Павленко Н. И.К истории Земских соборов XVI в. — Вопросы истории, 1968, № 5, с 83—103.
425
Тихомиров М. Н.Сословно-представительные учреждения (Земские соборы) в России в XVI в. — Вопросы истории, 1958, № 5, с. 16; ср.: Ключевский В. О.Сословное представительство на Земских соборах. Соч., т. 8. М., 1958, с. 54–55.
426
Мордовина С. П. Характер дворянского представительства на Земском соборе 1598 г. — Вопросы истории, 1971, № 2, с. 62–63; см. также: Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 175; Скрынников Р. Г. Начало опричнины. Л., 1966, с. 314.
Автор специального исследования о соборе 1598 г. С. П. Мордовина исследовала в источниковедческом плане основной документ собора — так называемую утвержденную грамоту об избрании на трон Бориса Годунова. Отметив наличие двух экземпляров и вариантов грамоты, С. П. Мордовина отнесла их к июлю — 1 августа 1598 г. «В 1598 г., — пишет С. П. Мордовина, — были составлены два экземпляра избирательной грамоты: черновой вариант грамоты, или один из ее экземпляров, подписан в июле, другой утвержден 1 августа». Известно, что власти распорядились изготовить два экземпляра утвержденной грамоты: один был передан на хранение в царскую казну, другой — в сокровищницу патриарха. Это обстоятельство, по мнению С. П. Мордовиной, дает ключ к истории текста. Различия двух вариантов грамоты объясняются «их происхождением от первого (патриаршего) и второго (царского) экземпляров» [427] .
427
Мордовина С. П. К истории утвержденной грамоты 1598 г. — АЕ за 1968 г. М., 1970, с. 138; ее же. Земский собор 1598 г. Источники. Характер представительства. АКД. М., 1971, с. 5.
Прежде всего следует подвергнуть проверке даты, обозначенные в избирательной документации Бориса Годунова. Без точной датировки источника невозможно объяснить историю двух редакций утвержденной грамоты.
Ранняя редакция избирательной грамоты Бориса Годунова представлена так называемым списком И. А. Навроцкого, опубликованным в конце XVIII в. [428] При составлении копии документа переписчику не удалось прочесть ряд мест, но их немного. В целом копия выполнена с большой тщательностью и — что особенно важно — на основании оригинала. Разбирая подписи, копиист пометил: «Подлинная грамота подписана на обороте тако», а затем прокомментировал подпись патриарха: «Писано уставом крупно» — и далее: «…а больше сих духовных персон на сей грамоте ничьих подписок нет…» [429] Терминология комментария не оставляет сомнения в том, что копия была снята квалифицированным переписчиком XVIII в.
428
Список И. А. Навроцкого опубликован дважды (ДРВ, ч. VII. М., 1788, с. 36— 127; Опыт трудов вольного Российского собрания, т. III. M., 1774, с. 74—191). Имеется еще список Малиновского первой четверти XIX в. (ЦГАДА, ф. А. Ф. Малиновского (ф. 197), портф. 4, № 27). Как показала С. П. Мордовина, этот список не имеет самостоятельного значения, будучи поздней копией списка Навроцкого ( Мордовина С. П.К истории утвержденной грамоты, с. 129).
429
ДРВ, ч. VII, с. 118, 127.
Грамота, представленная списком Навроцкого, — сложный по своему составу документ. Основной ее текст завершает концовка, традиционная с точки зрения формуляра соборного приговора: «А у сей утвержденной грамоты были…» Ниже следует обширная приписка. В некоторых существенных моментах приписка повторяет содержание основного текста. Главный текст и приписка завершаются буквально совпадающими формулами верного служения Борису и проклятиями в адрес «ослушников». Значительную часть основного текста занимают обширные списки участников собора. В приписке этот перечень имен тщательно прокомментирован. Объясняя отсутствие в перечне некоторых духовных лиц, составители приписки заметили, что казанский митрополит «быша в то время (!) в своей митрополии», а имя рязанского архиепископа «не написано ж, понеже в то время» на том престоле «не бысть архиепископа» [430] . Употребление прошедшего времени в комментарии, несомненно, говорит о том, что он появился много позже, чем основной текст грамоты.
430
Там же, с. 111, 118, 116.
Когда был составлен основной текст грамоты по списку Навроцкого? Составители грамоты дали точные указания на этот счет. Они отметили, что 9 марта 1598 г. собор по предложению патриарха Иова постановил выработать документ об утверждении Бориса: «Да будет впредь неколебимо, как во утвержденной грамоте написано будет». Едва лишь Борис «сел» на царство 30 апреля 1598 г., как «сию утвержденную грамоту, по мале времени написавше, принесоша к Иову». Итак, собор приступил к работе над документом в марте и завершил работу в начале мая 1598
431
Там же, с. 94, 103, 118.
После мая — июля политическая ситуация в стране претерпела большие перемены, которые вынудили Годуновых переработать утвержденную грамоту. Так возникла поздняя редакция грамоты, помеченная 1 августа. Значение этой даты исключительно велико. Считается, что 1 августа представительный собор вынес окончательное решение об избрании Бориса, следствием чего была его коронация через месяц. Прежде чем принять это традиционное представление, следует проверить дату, обозначенную в документе.
Поздняя редакция утвержденной грамоты представлена двумя основными списками: Соловецким и Строгановским. Первый из них (ГПБ, собр. Соловецк. мон., № 852/962) сохранился в составе рукописного сборника, составленного при жизни Бориса Годунова, в самом конце XVI — начале XVII в. [432] Грамота окружена документами, вышедшими из патриаршей канцелярии, что указывает на вероятность ее происхождения от патриаршего экземпляра. Строгановский список (ГПБ, О. IV. 17) был скопирован для Строгановых в их резиденции в Соль-Вычегодске в первой четверти XVII в. [433] В этом сборнике утвержденную грамоту сопровождают преимущественно документы царской канцелярии. Допустимо предположить, что Строгановский список служил копией царского экземпляра. Такое предположение подтверждается следующим фактом. В Строгановском списке можно прочесть: «…а у меньшие грамоты, что у патриарха в ризнице… печати». В Соловецкой грамоте тот же текст читается иначе: «…а у меньшие грамоты патриархова печат». Тексты Соловецкого и Строгановского списков в основном тождественны. Однако в перечнях участников собора и их подписях имеются расхождения. Так, стряпчий с ключом Кузьма Безобразов, не упомянутый в Соловецком списке, фигурирует в перечне и среди подписавшихся в Строгановской рукописи [434] . Удостоверение царского списка, хранившегося в казне, очевидно, заняло больше времени, нежели удостоверение патриаршего списка, вложенного в раку святого в Успенском соборе. Не этим ли объясняется отсутствие в Соловецкой рукописи подписей окольничего М. Н. Романова и думного дьяка И. А. Нармацкого, стольника И. Н. Годунова, Т. Сабурова («во Жданово место Сабурова»), Г. Вельяминова, Ю. Татищева, Беляницы-Зюзина и Ф. Погожева? Все названные лица скрепили утвержденную грамоту по Строгановскому списку [435] . Особое место занимает Плещеевский список утвержденной грамоты (ГБЛ, М. 737), сохранившийся в составе так называемой Плещеевской разрядной книги второй трети XVII в. Список впервые детально исследован С. П. Мордовиной. Перечень участников собора в Плещеевском списке не полный, а кроме того, он существенно расходится с перечнем Соловецкой редакции. Некоторые имена в нем пропущены, другие вставлены. Анализируя вставки, С. П. Мордовина обратила внимание на имена двух дворян, умерших до 1598 г., а также на имена нескольких лиц, не достигших совершеннолетия ко времени собора. Возможно, перечень Плещеевского списка был составлен в недрах Разрядного приказа как черновой документ, в дальнейшем подвергшийся уточнению и исправлениям. Плещеевский список замечателен тем, что наглядно показывает приемы, с помощью которых Разрядный приказ формировал списки участников собора. Приказные люди руководствовались, по-видимому, не наличным составом участников собора, а служебными списками, данные которых частично устарели.
432
Скрынников Р. Г.Переписка Грозного и Курбского. Л., 1973, с. 26–27.
433
Список опубликован в ААЭ, т. II. СПб., 1836, № 7, с. 16–54. О составе Строгановского сборника см.: Кушева Е. Н. Из истории публицистики Смутного времени XVI в. — Учен. зап. Саратовского гос. ун-та, 1926, т. 5, с 33.
434
ГПБ, ОР, собр. Соловецкого монастыря, № 852/962, л. 211, 201 об., 215 об.; 0.IV.17, л. 177 об., 196 об.
435
ГПБ, ОР, собр. Соловецкого монастыря, № 852/962, л. 216–218, 200, 222, 225; сб. 0.IV.17, л. 189 об., 196 об., 197, 200, 203, 206 об. По Соловецкому списку, грамоту подписал Борис Годунов. В Строгановском списке текст осложнен вставкой о подписании грамоты также и сыном Бориса «государем Федором Борисовичем всея Русии» (ГПБ, собр. Соловецкого монастыря, № 852/862, л. 210; ААЭ, т. II, с. 46).
Плещеевский список не содержит никаких указаний на подписи. В Соловецкой рукописи список дворян отличается большей полнотой и точностью и имеются сведения о подписях. Уже В. О. Ключевский указал на серьезные расхождения между списочным составом собора 1598 г. и наличными подписями. Он высказал предположение, что списки отражали состав собора по состоянию на февраль — март 1598 г., тогда как подписи соответствовали последней фазе собора — в августе 1598 г. С. П. Мордовина изучила служебные назначения членов собора и доказала, что в феврале — марте собор не мог заседать в том составе, который обозначен в списках утвержденной грамоты. Не сомневаясь в достоверности даты (1 августа), С. П. Мордовина выдвинула гипотезу, согласно которой члены собора подписывали грамоту на протяжении нескольких месяцев, а власти окончательно отредактировали их списки и подписи после декабря 1598 г. [436] Можно заметить, что такое предположение не разрешает трудностей, связанных с датировкой утвержденной грамоты. По традиции подписи проставлялись на обороте соборных приговоров. Поэтому любая попытка «перередактировать» их, поменять местами и т. п. неизбежно привела бы к порче документа, т. е. к необходимости заново составить грамоту и вновь подписать ее. Члены собора группировались по чинам в строго иерархическом порядке. Бояре ставили подписи вместе с боярами, стольники со стольниками и т. д. За Боярской думой признавали значение высшей «палаты» на любом соборе XVI в. Поэтому списки думных людей составлялись с особой тщательностью. Для датировки утвержденной грамоты эти списки имеют самое первостепенное значение. Основной факт состоит в том, что соборный приговор об избрании Бориса на трон отразил состав Боярской думы не на 1 августа 1598 г., а на январь 1599 г. При этом важно отметить, что в указанные месяцы в думе произошли большие перемены. По случаю коронации Борис раздал многим лицам думные титулы, и эти назначения учтены в утвержденной грамоте [437] . Новые бояре и окольничие поименованы с теми чинами, которые пожаловал им Годунов, как в перечне членов собора, так и в «рукоприкладстве». В то же время в грамоте не зафиксированы назначения, произведенные после февраля 1599 г. Так, М. И. Татищев получил чин думного дворянина к февралю 1599 г., но это назначение не получило отражения в утвержденной грамоте: Татищев подписал ее в прежнем чине ясельничего [438] . П. В. Годунов стал окольничим во второй половине 1599 г., а расписался в грамоте как дворянин [439] .
436
Мордовина С. П. К истории утвержденной грамоты 1598 г., с. 137–138.
437
В сентябре боярство получили князья М. П. Катырев-Ростовский, А. Н. Романов, А. В. Трубецкой, В. К. Черкасский и Ф. А. Ноготков; окольничество — М. Н. Романов, Б. Я. Бельский, князь В. Д. Хилков, М. М. Салтыков и другие лица. 25 декабря 1598 г. С. В. Годунов получил чин дворецкого, с которым он и фигурирует в утвержденной грамоте (Разряды, л. 894–894 об., 898 об.).
438
Сб. РИО, т. 137. СПб., 1912, с. 37–38.
439
П. В. Годунов фигурировал как дворянин в Разрядах за 1598 г. и в боярском списке 1598–1599 гг., пополнявшемся сведениями о служебных перемещениях до лета 1599 г. (Разрядная книга 1598–1638 гг., с. 24, 41; Мордовина С. П., Станиславский А. Л.Боярские списки конца XVI — начала XVII в. как исторический источник. — Советские архивы, 1973, № 2, с. 94). В думу П. В. Годунов вошел во второй половине 1599 г., но вскоре умер. 12 января 1600 г. Кириллов монастырь получил вклад «по окольничем Петре Васильевиче Годунове» (ГПБ, собр. Кирилло-Белозерского монастыря, № 78/1317, л. 293 об.). В думном списке и среди подписей отсутствует имя думного дворянина Е. Л. Ржевского. Он умер 17 января 1599 г., но его смерти, вероятно, предшествовала болезнь ( Горский А. В.Историческое описание Троице-Сергиевой лавры, с. 150; Мордовина С. П. Характер дворянского представительства…, с. 59).