Россия: народ и империя, 1552–1917
Шрифт:
Екатерина думала о предоставлении Жалованной грамоты и государственным крестьянам и даже подготовила проект, предусматривавший предоставление деревенским общинам корпоративного статуса, обеспечение прав собственности и возможность защиты в суде. Но дальше намерений дело не пошло: вероятно, Екатерину остановила мысль, что подобная мера может вызвать опасные надежды у крепостных крестьян. Потенциально это очень важно, ведь Екатерина могла бы стать первым российским монархом, признавшим за крестьянами полное право собственности. В целом Жалованные грамоты Екатерины отражают её версию общества, управляемого законом,
Беспорядочность и непредсказуемость, царившие в правовой сфере, вполне соответствовали состоянию такой же беспорядочности в сфере финансов, что в течение долгого времени препятствовало попыткам мобилизовать природные и человеческие ресурсы империи. Основная причина — упорное стремление России сохранить за собой статус великой европейской державы. Достичь этого можно было только эксплуатацией населения, что, в свою очередь, не давало людям возможности проявить собственную экономическую предприимчивость.
Подобно большинству европейских государств XVIII века, Россия не имела единого государственного бюджета: для различных департаментов предусматривалась некая сумма расходов, которая могла быть либо увеличена ради потребностей двора и фаворитов, либо сокращена заимствованиями из неё. Имеющиеся данные показывают, что в год смерти Петра I, 1725-й, расходы на армию и флот составляли около 70% всех расходов казны (6.5 млн. рублей из 9.1 млн.). Большая часть денег шла на введение рекрутской системы, создание пехотных полков и оснащение армии огнестрельным оружием, боеприпасами и артиллерией.
Для обеспечения этих беспрецедентных расходов важнейшее значение имел переход к подушной подати. Он упростил налоговую систему и сделал её более продуктивной, ощутимо увеличив поступления. Для взимания её по всей стране учреждались отделения Камер-коллегии, привлекались местные землевладельцы и армейские офицеры. В связи с тем, что землевладельцы практически стали как бы государственными служащими по сбору налогов и проведению рекрутского набора, их власть над крепостными значительно усилилась. При необходимости, а это случалось довольно часто, армейские части оказывали им силовую поддержку.
Это была чрезвычайно централизованная фискальная система для страны с крайне неразвитыми средствами сообщения. Поэтому неудивительно, что она не всегда работала так, как предусматривалось. Недоимки и просрочки платежей не считались чем-то необычным. Крестьяне и посадские люди довольно часто наотрез отказывались от уплаты налогов, и иногда дело доходило даже до вооружённого сопротивления. Или они пускались в традиционный путь: бросали всё и бежали на юг или восток, чтобы пополнить ряды казаков или присоединиться к староверческой общине. Таким образом, жестокие налоговые меры подрывали налоговую базу страны.
В середине века, когда расходы резко возросли, особенно в связи с Семилетней войной, стало ясно — подушная подать уже не даёт в казну необходимые средства. Власти решили покрыть хронический дефицит выпуском бумажных денег и введением косвенных налогов, наиболее прибыльным из которых оказался налог на винокурения. Эти два метода оказались столь эффективными, что власти стали постоянно прибегать к ним.
Не считая кратких и не слишком успешных
Было бы преувеличением — хотя вовсе не абсурдным — утверждать, что империя держалась на плаву благодаря пьянству народа. Конечно, гораздо легче получать деньги от жаждущих выпить, чем предпринимать карательные экспедиции против не желающих платить налоги. Согласно русской народной традиции, употребление спиртного считалось обязательным во время всех праздников и других важных событий, будь то свадьба, крестины, похороны или просто гулянье. Человек, не напивавшийся в такие дни, вызывал насмешки, а иногда и худшую реакцию. В XIX веке с ростом городов и миграцией рабочей силы установилась новая и, возможно, более пагубная тенденция: рабочие регулярно напивались в трактирах в день получки, причём периоды абстиненции намного сократились. Государство намеренно пользовалось такими губительными привычками, чтобы увеличить приток денег в казну, фактически сделав ставку на спаивание народа и даже алкоголизм.
Всё это также вело к коррупции чиновников. Аукционы по продаже прав на монополию проводились каждые четыре года, и потенциальные откупщики в это время обещали продавать водку по низкой цене, обеспечивая максимум доходов в казну. На практике это было невозможно без использования незаконных приёмов — например, недолив, разбавление спиртного водой или продажа только дорогих напитков, хотя по закону полагалось всегда иметь в ассортименте и дешёвые. Провинциальные чиновники часто получали взятки за снисходительность при рассмотрении неизбежных жалоб и уже считали их естественной и регулярной частью доходов.
Как заметил один комментатор, «полицейские чины сами передоверяли свою работу откупщикам».
В циркуляре 1859 года, в котором губернаторам предлагалось реагировать на подобные злоупотребления, министерство финансов признало такую практику: «Таким образом, н?которое увеличеніе продажи улучшенныхъ питій по возвышеннымъ ц?намъ, не составляя нарушенія откупныхъ условій, не должно быть почитаемо за злоупотребленіе со стороны откупщиковъ, а есть сл?дствіе расчета, сопряженного съ исправнымъ поступленіемъ въ казну — 366, 745, 056 p.c., которое откупщики обязаны внести въ теченіе наступившаго четырехл?тія по одн?мъ великороссийскимъ губерніямъ».
Как отмечал Герцен: «Кто купить у казны изв?стное количество вина по опр?деленной ц?нъ, продаст его народу без повышенія ц?ны и за это заплатить казн? вдесятеро? Заключая подобныя сд?лки съ откупщиками, правительство конечно — не только не можеть пресл?довать откупных злоупотребленій, но даже вынуждено покровительствовать имъ… правительство грабить народъ сознательно и награбленное д?елить съ откупщиками и прочими участниками преступленія».