Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?
Шрифт:
Когда российские переговорщики наконец сумели разъяснить Януковичу и его окружению, что именно они собираются подписать и какую именно судьбу готовят своей стране (а главное, себе, — потому что ни о каком переизбрании Януковича в этой ситуации речи быть уже не могло), Янукович заколебался.
Вопреки расхожему мнению, в Вильнюсе он отнюдь не отказался от подписания соглашения об ассоциации, — он всего лишь захотел потянуть время, чистосердечно объяснив, что сначала хочет взять у русских деньги.
Но евробюрократы восприняли даже минимальное
Урок либерализма предельно прост и нагляден: начав служить глобальному бизнесу, власти любого общества неизбежно предают свой народ, из элиты стремительно вырождаясь в тусовку, пусть даже и правящую.
Пренебрежение коренными потребностями общества невозможно скрыть.
ЛИБЕРАЛЫ ВЫЧЕРКНУЛИ СЕБЯ ИЗ РОССИИ
Украинский кризис и особенно воссоединение Крыма резко разделили не только Россию, но и весь русский мир.
Звонившие своим родным и близким из России в Киев с недоумением выслушивали от тех потоки дикой истеричной брани в свой персональный адрес: в глазах оболваненных нацистской пропагандой «свидомитов» «москали» являются бандитами, грабителями и насильниками уже просто по факту своего существования.
В то же время русская эмиграция, насмерть переругавшаяся и погрязшая в интригах еще до войны, едва ли не впервые после бегства оказалась едина, — и не только друг с другом, но и со своей Родиной.
В России молодые люди, менявшие фамилии из презрения к «быдлорашке» и персонально Путину, в ночь воссоединения Крыма плакали от счастья потому, что Россия впервые на их памяти начала становиться нормальной честной страной.
Президент Чечни Кадыров показал себя в Крыму русским патриотом.
Сенаторы, скулившие под дверями роскошного кремлевского зала об оказавшихся под ударом европейских поместьях и прочих активах, после сухого и сдержанного выступления Путина о воссоединении с Крымом рыдали уже от счастья — и не лукавили: атмосфера в зале была невиданной за все четверть века национального предательства.
Лютые ненавистники «Единой России» и власти в целом печалились лишь о том, что воссоединение коснулось лишь Крыма, а не всего Юга и Востока, — и выражали робкую надежду, что руководство страны, возможно, «еще не совсем потерянные для общества люди».
На этом фоне реакция российских либералов была абсолютно патологичной в своей честности.
В конфликте России с украинскими нацистами и поддерживающим тех Западом они за редчайшим исключением решительно и последовательно встали на сторону врагов России.
Строго говоря, это их исторический выбор: живя в нашей среде и питаясь ее соками, считать ее мерзостью и искренне верить, что солнце всходит на Западе. Бежать на свою ментальную родину — Запад — им не интересно: они там значительно более
Критерий современного либерализма — вера в то, что государство должно служить глобальному бизнесу, а не своему народу, — делает либералов лютым, непримиримым, классовым врагом любого народа, в котором они живут, — и нас тоже.
Их позиция предельно резко проявилась еще во время нападения Грузии на Южную Осетию и наших миротворцев: раз Путин плохой, — русских надо убивать, а протестовать против этого недопустимо.
Понятно, что эта позиция абсолютно неприемлема для абсолютного большинства россиян, — и не просто придерживающиеся, но и агрессивно пропагандирующие ее либералы сами вычеркнули себя из российского общества.
Но они не унывают — и, по всей вероятности, прекрасно понимают, что теперь для укрепления своего положения они оставили себе лишь внеполитические, наиболее разрушительные для общества методы.
КРЫМ ДЛЯ РОССИИ — ПЕРВЫЙ ШАГ ВОЗВРАЩЕНИЯ В МИР
Этот город вернется назад:
Севастополь останется русским.
Крым принадлежит России с XVIII века, населен и освоен преимущественно русскими, и даже этнические украинцы, живущие там, в основном воспринимают себя как людей русской культуры.
Его принадлежность остро ощущалась даже на сугубо бытовом уровне: тамошние экскурсоводы изумлялись, что историей Крыма (в значительной части татарской), экскурсиями по нему, в том числе в палящую жару, интересовались почти исключительно туристы из России. Украинские в основном лежали на пляжах, — и это показывает, что украинский народ, каким бы близким он нам ни был, так и не ощутил Крым своим.
Украинское государство почти не развивало Крым, — так Болгария не развивает самую южную часть своего побережья (за Синеморцем), когда-то принадлежавшую Турции, с неофициальной мотивацией «может быть, придется отдавать». Так поляки, переселенные в когда-то немецкие районы Силезии, до сих пор не селятся в брошенные после войны и до сих пор стоящими пустыми добротные дома немцев: «хозяева могут вернуться».
Не только сам Крым так никогда и не счел себя украинским — «незалэжная» Украина тоже так и не начала считать его своим, и российскому руководству в 2014 году, во многом поневоле, пришлось проявить уважение к этим почти совпадающим позициям.