Россия под прицелом глобализма
Шрифт:
Международный пролетариат теснит капитал двояко: тем, что из октябристского превращает его в демократический, и тем, что, выгоняя от себя капитал октябристский, переносит его к дикарям. А это расширяет базу капитала и приближает его смерть. В Западной Европе уже почти нет капитала октябристского; почти весь капитал демократический. Октябристский капитал из Англии, Франции ушел в Россию и в Азию. Русская революция и революции в Азии = борьба за вытеснение октябристского капитала и за замену его демократическим капиталом. А демократический капитал = последыш. Дальше ему идти некуда. Дальше ему капут».
Последний вывод и по сей день остается теоретически безупречным. Другой
Капитал действительно цивилизуется, но лишь постольку, поскольку сталкивается с возрастающим сопротивлением, ведь против него ведется борьба. А обретение капиталом «человеческого лица» в метрополиях прямо связано с глобализацией и еще более кровно – с глобализмом, с переносом наиболее жестоких и бесчеловечных форм эксплуатации из метрополий в колонии и зависимые страны.
Капитал сумел в известной мере приспособиться к изменившимся условиям, пошел на заметные уступки требованиям рабочего класса. Он вынужден был считаться с необходимостью развития системы социальной защиты людей труда, не забывая, конечно, в первую очередь о своих собственных интересах. Но, констатируя эти перемены, не следует забывать и о том, что сделал он это вовсе не добровольно. Изменившиеся условия – это прежде всего результат победы Октябрьской революции в России и порожденного ею мощного всплеска борьбы трудящихся во всем мире за свои экономические, социальные и политические права.
Столкнувшись с возрастающим социальным протестом и экономическим кризисом, капитал имел и на практике опробовал два альтернативных варианта действий. Наиболее рельефно эта альтернатива выявилась в ходе мирового экономического кризиса конца 20-х – начала 30-х гг. прошлого века. Тогда в США президентом Ф. Рузвельтом был провозглашен «новый курс», а Гитлер приступил к насаждению «нового порядка» – сначала в Германии, а затем и во всей Европе.
Между этими путями были существенные различия по форме, но было и много общего по содержанию. Оба они – прямая реакция на радикальное изменение мирового соотношения сил труда и капитала в результате победы Октябрьской революции. В то же время оба пути основаны на усилении государственного вмешательства в экономику, и оба доказали свою эффективность с точки зрения функционирования капитала. Но Рузвельт ориентировался на компромисс и уступки трудящимся, Гитлер – на «закручивание» гаек. В обоих случаях уступки «своему» рабочему классу были компенсированы усилением эксплуатации в других сферах. И, наконец, главное: оба правителя выражали, каждый на свой лад, стремление различных империалистических группировок того времени к мировому господству – фактически отстаивали свой вариант глобализации. Поэтому они не могли не схлестнуться в смертельной схватке.
Но примечательно, что историческая инициатива была уже не в руках капитала. Какой путь возобладает – это решал уже не сам капитал, а победивший в России социализм. Именно Советский Союз своим могучим вкладом в победу над гитлеровской Германией зачеркнул фашистскую альтернативу развития мирового капитализма. Разгромил армию угрожавших всей мировой цивилизации безжалостных фанатиков, чьи безумные нацистские идеи капитал использовал как средство мобилизации этой армии в его интересах. Так наше Отечество еще раз решающим образом повлияло на ход Истории в мировом масштабе и спасло планету от страшной беды – победы черносотенного, фашистского капитала. Поэтому в том, что капитализм обрел в некоторых странах
Сегодня, когда противовес ослаб, фашистская альтернатива вновь подняла голову, пытается встать во весь рост. Приметы тому можно видеть повсюду, и в первую очередь в нарастании агрессивности мирового империализма в экономике и политике. Капитал возвращается на круги своя. Не случайно американский экономист, нобелевский лауреат Эдмунд Фелпс, характеризуя систему, сложившуюся в США за последние десятилетия, подчеркивает, что это уже не капитализм в его привычном понимании, а скорее вариант корпоративного государства Муссолини. Есть все основания говорить о том, что реализованные в современном глобалистском капитализме постулаты неолиберализма, лежащие в основе этой системы, на практике подтверждают свой неофашистский характер. Только теперь на месте геноцида по национальному и расовому признаку – геноцид по признаку социальному – богатое меньшинство и бедное большинство – и географическому – «золотой миллиард» и все остальные.
Все это доказывает, что классический марксистско-ленинский анализ фундаментальных тенденций развития капитализма нисколько не устарел. Особенную актуальность в нынешних условиях приобретает задача современного, творческого прочтения ленинской теории империализма. Именно она поможет глубже понять суть глобализации как комплексного исторического процесса со своими внутренними закономерностями и отличительными чертами.
В написанной в 1916 г. работе «Империализм как высшая стадия капитализма» Ленин отнес к числу родовых черт империализма пять главных признаков:
1. Концентрация производства и рост монополий.
2. Сращивание банковского капитала с промышленным и образование в результате этого синтеза финансового капитала.
3. Вывоз капитала, приходящий на смену вывозу товаров.
4. Раздел мира между империалистическими державами и начало борьбы за его передел.
5. Паразитизм и загнивание капитализма на его империалистической стадии.
Рассмотрим их применительно к нынешнему положению дел.
Первый признак. Концентрация производства и рост монополий – такова первая родовая черта империализма.
«Громадный рост промышленности и замечательно быстрый процесс сосредоточения производства во все более крупных предприятиях являются одной из наиболее характерных особенностей капитализма» в его высшей империалистической стадии, пишет Ленин. На протяжении XX столетия эта черта современного империализма проявлялась все более выпукло, приобретая поистине грандиозные масштабы.
Даже крупнейшие мировые монополии, достигшие, казалось бы, пределов роста, тем не менее продолжают расширяться и укрупняться. Сейчас процесс концентрации производства и роста монополий перешел в новое качество. В целях повышения эффективности производства монополии используют и жесткое централизованное планирование, и решительное административное регулирование, и комплексное социальное обеспечение работников.
Но главное в том, что, присваивая себе функции, изначально свойственные государству, современные транснациональные корпорации приобретают все более зримые черты суверенности, до сего момента свойственные только исторически сложившимся национальным государствам. Они изо всех сил рвутся стать субъектами международного права, стремятся узаконить силовые структуры, заводя под вывеской служб безопасности собственные армию и полицию, пытаются под разными личинами внедриться в международные политические организации.