Россия распятая (Книга 1)
Шрифт:
"Обычно много к нам ходит народа летом, осенью, весною. А зимой только по воскресеньям много". Разговорились. "С клумбой нам что-то делать надо", говорят они. "С какой клумбой?" - спрашиваю я. "А вот она, в окно видна. Круглая, большая, вроде насыпи. Летом цветы красные сажаем. Это ведь братская могила. Во время войны закапывать некогда было, да и некому. Теперь надо перекапывать - а то землю весной размывает. Они неглубоко лежат... Вы даже себе не можете представить, какую работу провели мы по восстановлению города".
Уже совсем в сумерках неожиданно для себя я увидел
В тревожных зарницах сумрачное небо над таинственной, мрачной водой... Сколько зова, любви и мечты в этой загадочной Царевне-Лебеди! Как радостно встретить ее в холодном дворце, средь старого, изуродованного войной грустного парка с братскими могилами, с замерзшими прудами, где давно уже не плавают лебеди.
В музее есть и очень удачная копия с врубелевского "Пророка", глядя на которую невольно вспоминаешь голос Шаляпина, эту поющую душу России, творца, сумевшего создать свой незабываемый образ пророка, не уступающий вдохновенным пушкинским строкам с их удивительной глубиной духовного ясновидения, обращенного к людям:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!
Поистине - откровение духа человеческого: равного ему трудно найти в мировой поэзии! И Слово Божие было источником вдохновения нашего Пушкина.
Несмотря на сильный мороз, который вдруг сменил тяжелую мглу оттепели, публика толпилась у темного входа в Дом культуры, где на афише стояло имя Тито Ромалио. Мне захотелось увидеть африканского работника Ленинградской областной филармонии.
Я пошел на этот концерт только из-за возникшей вдруг странной ассоциации с "Арапом Петра Великого". Несмотря на зверский мороз, в зале вовсю ели мороженое. На последних рядах парочками сидели девушки и солдаты, получившие в этот вечер увольнительные. Погас свет, и на освещенной сцене появился чернокожий певец. Его репертуар не отличался особой свежестью. Наибольший успех вызвала песня "Не для войны наши дети вырастают на свете, народам война не нужна". В заключение первого отделения объявили "Танец охоты". Притихший зал, затаив дыхание, смотрел за переливами и игрой мускулов Тито Ромалио, полуобнаженного, с копьем, за упругими движениями подстерегающего добычу охотника...
Я вышел из клуба. В воздухе было морозно и мглисто. По небу неслись косматые тучи, то открывая, то застилая мертвенно-холодный серебряный кратер луны.
Хоть убей,
Следа не видно.
Сбились мы.
Что делать нам?..
Тревожные тени крались по снежным сугробам парка. На прудах в темноте вздрагивал и звенел лед. И вдруг где-то недалеко в морозной тишине совершенно точно уловилось журчание ручья. Да-да, действительно, среди оцепенения, холода и снега неведомо как и где струилась живая вода, которую почему-то не мог сковать безжалостный мороз. Казалось, из мертвого тела природы бил родничок, и журчание его было странно и радостно в эту глубокую, жгуче-морозную
"Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой"...
Итак, для каждого из нас Пушкин - часть собственной жизни. Вся сложная, глубокая и многогранная русская культура в XIX веке обрела свою хоругвь. Имя ей - Александр Пушкин. Закономерно, что самые разные представители России объединяются вокруг имени великого поэта.
Борьба с русской культурой - это борьба с наследием Александра Сергеевича Пушкина. Не случайно погромщики нашей культуры в 20-е годы нынешнего века призвали сбросить Пушкина с борта "парохода современности". Этого никогда не будет, пока в мире существует понятие русской национальной культуры.
Разные группировки мечтали сделать Пушкина своим. Либерально-революционные силы, не говоря уже о советских идеологах, приписывали великому поэту эпиграммы, стихи, которых, как утверждают серьезные специалисты, он никогда не писал.
Могучий интеллект поэта и всепоглощающая любовь к родине вызывали ярость его врагов, которых Пушкин заклеймил в знаменитом стихотворении "Клеветникам России". Они убили Пушкина - человека, который, обагряя снег кровью, упал со смертельной раной морозным петербургским утром, но никогда не смогут убить Пушкина, чей дух сопутствует нам в сегодняшнем апокалипсическом мире. В заключение хочу повторить:
борьба с Пушкиным - это борьба с Россией...
Когда я просматривал строки этой рукописи о Пушкине в 1994 году, позвонил знакомый поэт, с которым я давно не встречался: "Звоню тебе с одной целью сказать, что Пушкина не издавали уже два года". "А чем это объяснить?" поинтересовался я. В трубке после некоторого замешательства раздался вздох: "От тебя-то я такого вопроса не ожидал. Будто сам не знаешь".
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Пушкин "...признавал самодержавие необходимым условием бытия и процветания России"
П. Вяземский
Как много и по-разному написано о Пушкине! Сколько восторга - и проклятий, любви - и ненависти, сколько стихов, научных статей и трудов вызвало и до сих пор вызывает к жизни творчество солнечного русского гения. От пророческих и всевидящих оценок Ф. М. Достоевского до истошных воплей сатанистов, которые в начале века завоевывали великую империю: "сбросим Пушкина с парохода современности!" Это означало выбросить за борт современности саму Россию с ее совестью - Пушкиным.
Пушкин был так велик, что едва ли не каждая из противоборствовавших в России политических или философских группировок стремилась представить поэта своим, только им духовно близким. Особенно "потрудились" над искажением образа и мировоззрения Пушкина левые силы. Стремясь "обосновать" мнимую духовную близость поэта декабристам, они не останавливались даже перед прямыми фальсификациями пушкинских стихов. Разве не подлость, например, подмена знаменитой строки: "...и рабство, падшее по манию царя" якобы "мечтой" поэта о "падшем царе"". Ему же до сих пор приписывают злобное четверостишие, якобы навеянное поэту чтением "Завещания" французского атеиста и коммуниста, аббата Ж. Мелье (начало XVIII в.)