Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы
Шрифт:
С русской стороны потери составили 3 человека — один казак убит, и два раненных — один казак и один гусар.
В дальнейшем активных действий со стороны шведов в ближайшие два месяца не отмечалось. Русские же продолжали вести "малую" войну с противником.
3-го октября направлен в шведские пределы полковник Каркетель с драгунами (по 150 человек от каждого полка), казаками и гусарами, для заготовки (захвата) фуража и провианта. Через два дня Каркетель вернулся с большой добычей. В своем донесении он докладывал, что посылаемые им партии казаков и гусар разорили 50 деревень. Неприятель обнаружен не был.
В тот же день Казанский драгунский полк за ненадобностью был отпущен в Петербург на зимние квартиры.
8-го октября в повторной фуражировке участвовало до 300 человек конницы, в основном гусары и казаки. В поддержку им было выделено 600 человек
Полное бездействие противника, а также информированность русского командования о положении дел в шведском лагере, позволило отпустить часть войск на зимние квартиры.
3 октября ушли в Петербург два пехотных полка — Тверской и Архангелогородский. После удачной рекогносцировки полковника Каркетеля, за пехотой потянулась и регулярная кавалерия — ушел, как уже упоминалось, сначала 5 октября на зимние квартиры Казанский драгунский полк, а 9-го, за ним последовал Ингерманландский. Уход войск был связан, мне кажется, и с готовящимися переменами в самом Петербурге. Желание кабинета Анны Леопольновны — правительницы России, приблизить к себе верные, как им казалось войска, только что одержавшие победу и обласканные, взамен этого удалить ненадежную гвардию, готовую в любой момент совершить дворцовый переворот в пользу Елизаветы Петровны.
Из регулярной кавалерии в распоряжении генерала Кейта остался лишь Киевский и Ямбургский драгунские полки, часть последнего была направлена к Кегсгольму помогать донцам да калмыкам совершать набеги на территорию противника. Уже в донесении из Кексгольма от 5-го октября донские казаки полковника Себрякова совместно с ямбургскими драгунами отличились и "великий вред причинили… От деревни Исми начали и до самого Кибургского погоста великое множество деревень вовсе разорили".
13 ноября Санкт-Петербургские Ведомости (№ 91 за 1741 год) сообщали об очередном рейде донского полковника Себрякова. В поход ушло 250 казаков с калмыками и 50 драгун. Возвратились "с немалою добычей". Опустошили все, "от деревни Коргалы до Руголакс-кирки, и даже до реки Вуоксы с 60 верст, и в правую сторону к Нейшлоцкому уезду". Триста деревень (цифра, конечно, вызывает сомнение) подверглось разорению, весь найденный хлеб и сено, что не смогли вывезти — сожгли. Обнаруженный шведский караул в районе Руголакс-кирки уничтожен, в плен взято 20 человек.
15-го ноября, из Выборга вышел походный атаман Ефремов с 400 казаками и калмыками [625] . Его отряд совершил нападения на Пелгиерский и Катольский погост, и все деревни в радиусе 40 верст. Весь хлеб и сено сожгли, уничтожили до 60 крестьян, оказавших вооруженное сопротивление, еще большее число взяли в плен. С собой отряд атамана Ефремова привел большое количество захваченных лошадей, рогатого скота и овец.
И так до бесконечности. Разоренные деревни, сожженные хлеба и сено, что не смогли вывезти, угоняемый скот, а сколько убитых, сколько взятых в плен. За все отвечала Финляндия. Она же еще и непрерывно посылала в шведский лагерь подкрепления из вооруженных, чем попало крестьян, которые таяли, как снег. Кроме того, весь тягловый скот также забирался или русскими или шведами, но и его не хватало, и тогда ярмо одевали на себя финны, перетаскивая шведам вместо скотины разные тяжести — пушки, повозки и т. д.
625
Санкт-Петербургские ведомости № 91 от 17 ноября 1741 года.
А что происходило в самом шведском лагере вообще с трудом поддается описанию. Развилась такая смертность от болезней, что армия просто умирала на глазах. К моменту появления Левенгаупта во главе армии у Фридрихсгама, ее численность составляла около 24000 человек. Однако все прибывшие из Швеции полки умудрились разместить в палатках вдоль низменного берега моря со стороны Вильманстранда. Рядом давно стоял без действия галерный флот, где также смертность была ужасная, а умерших моряков хоронили тут же на берегу. Зловоние от наскоро закопанных трупов достигало расположенного неподалеку армейского лагеря. С наступлением дождливой и холодной осени солдаты были вынуждены рыть землянки и перебираться туда. По свидетельству очевидцев, сырость была такая, что плесень заводилась прямо на одежде. В довершение всего отвратительное было и снабжение войска. Рацион солдат состоял только из сухарей, гороха и протухшей салаки. Болезни просто косили солдат. Не хватало ни врачей. Ни лекарств. Даже с водкой и то
Простояв два месяца в бездействии, в ноябрьскую распутицу, Левенгаупт вдруг неожиданно выступил с отрядом в 6450 человек и вторгся в русские пределы. Этот поход, окончившийся ничем, был вызван двумя причинами: полное отсутствие фуража в шведской армии и необходимость захватить его у русских, а второй причиной была необходимость распространить на русских территориях воззвания к народу.
В первом воззвании говорилось следующее: "Я, Карл Эмиль Левенгаупт, генерал-аншеф армии Его Королевского Величества Короля шведского,… объявляю сим всем сословиям достохвальной русской нации, что шведская королевская армия пришла в пределы России не с какой иной целью, как чтобы, с помощью Всевышнего Бога, доставить шведской короне удовлетворение за все многочисленные обиды и несправедливости, нанесенные ей министрами-иностранцами, которые в эти последние годы управляли Россией, и вместе с тем оградить на будущее время безопасность Швеции." То есть, действия шведских войск, как бы отвечали чаяниям русского народа, также недовольного засильем иностранцев в последнее десятилетие.
Второе воззвание призывало жителей России не сопротивляться шведам, а относиться к ним дружелюбно и миролюбиво. В этом случае, Левенгаупт гарантировал от имени короля их неприкосновенность и обеспечение защиты от каких-либо притеснений, как в отношении населения, так и их имущества, со стороны шведской армии под страхом смертной казни виновных и уличенных в этом.
Поход Левенгаупта был обречен изначально. Стоял, как мы помним, ноябрь, дороги превратились в сплошную грязь, войска еле пере- двигались, а непрерывные дожди и холод вызвали массовые болезни. В результате отряд вернулся назад в лагерь, имея больше половины людей больными. Казачки исподволь наблюдали за странными манипуляциями шведских войск, даже особо не тревожа их.
Воззвания к русскому народу также не имели никакого результата. Между тем, в Петербурге произошел дворцовый переворот.
Чувствуя предрасположенность гвардейских частей к Елизавете, правительство Анны Леопольдовны, используя войну со Швецией, как предлог для удаления гвардии из Петербурга, отдало таки 24 ноября приказ об отправке полков в Финляндию. Формальным поводом для такого приказа послужило донесение из Выборга о том самом ноябрьском злосчастном, предпринятом от отчаяния походе Левенгаупта с 6,5 тысячами изможденных солдат. Это и вызвало непосредственно толчок ко всем последующим событиям.
Сам переворот описывается различными историками по-разному. То ли сами преображенцы пришли ночью с 25 на 26 ноября к Елизавете просить взойти ее на престол, то ли она, поддавшись уговорам своего ближайшего окружения — Разумовского, Воронцова, Шувалова и Лестока, приехала в казармы гвардейцев и призвала их выступить за нее, уже не имеет принципиальной разницы. Наверно, последнее звучало в описании историков и романистов более напыщеннее и торжественнее, как подобает государственному перевороту. Суть в том, что утром 26 ноября был оглашен краткий манифест о восшествии на престол дочери Петра Великого — Елизаветы. В течение предшествующей ночи были произведены аресты и Правительницы России Анны Леопольдовны, вместе с мужем и малолетним Императором Иваном VI Антоновичем, и всего ее окружения — Остермана, Левенвольда, Михаила Головкина, Менгдена и других. Даже отстраненный Анной Леопольдовной опальный фельдмаршал Миних отправлялся вместе со всеми в Сибирь.
Переворот в России соответствовал планам шведского правительства, которое еще в приложении к королевскому манифесту об объявлении войны, где объяснялись ее причины, в качестве одной из них, провозглашало незаконное на их взгляд отстранение дочери Петра Великого от престола. В Стокгольме окончательно уверовали в то, что вся интрига, задуманная и исполненная с помощью Франции, удалась, и теперь стоит ожидать от России предложений — вернуть завоеванные Петром Великим территории.
27 ноября Левенгаупт получил известие о происшедшем в Петербурге, а затем и предложение заключить перемирие до марта будущего года. Начинались мирные переговоры.