РОССИЯ: СТРАТЕГИЯ СИЛЫ
Шрифт:
Эти угрозы объективны, они заставляют Россию мобилизоваться, собраться с силами и превратиться в ту системную целостность, в которой преодолевается главное препятствие ее мощи в виде идеологического раскола на прозападничество и русофильство. Ведь в возникшую брешь проникает идеологическая ржа, которая разъедает все общество изнутри и мешает ощутить себя духовно единым. Поэтому только на пути объединения этих двух противоположных тенденций в единый мощный поток можно создать условия для превращения России в целостное государство, сила которого будет увеличиваться по мере того, как оно будет распространять свое влияние по всему геополитическому пространству мира.
Действительно, влияние на другие
Кроме того, поведение России как сильного государства, которое согласуется с ее реальной мощью, иными словами, ее активная роль во всех глобальных процессах, в частности, в процессах экономической глобализации, является главным залогом того, что ни одна из имеющихся альтернативных мировых сил не будет сомневаться в ее активности, следовательно, потенциальной агрессивности, поэтому никто не будет оспаривать ее цельность. Именно в этом случае не сможет повториться ситуация, когда Запад, воспользовавшись идеологической и мировоззренческой разрухой в сознании россиян, обострившейся с крахом СССР, с помощью слуг-русофобов и новых арабов пытался инициировать ее раскол.
Потенциальная, пока еще до конца не раскрытая, сила современной России заключена в ее идеологической (точнее – мировоззренческой) самостоятельности, следствием чего являются государственная целостность и этническое (суперэтническое) единство. Такая самостоятельность нужна не сама по себе, так сказать, для создания красивой умозрительной политологической конструкции, а нужна как центральное условие того, чтобы разнородные течения, имеющиеся в России, смогли войти во всеобщий национальный синтез, в котором воплотилась бы в полную силу идея державности, идея великого государства.
Именно этим и диктуется способ внутреннего устройства. Ведь конструкция государства есть следствие объективных условий его существования и наличия тех задач, которые перед ним стоят в движении к предельной цели, цели всеобщей народной пользы. Но поскольку внешние условия таковы, что не позволяют расслабиться – с одной стороны, а снижение активности россиян, произошедшее в XX-ом веке, не позволяет быть устойчивой тоталитарной системе правления – с другой, то Россия, стремящаяся к своей пользе, обречена иметь среднюю по степени жесткости систему правления, которую можно обозначить как ограниченную демократию, в которой принимаются положительные свойства демократии западного типа (выборность власти), но отрицаются ее недостатки (невозможность организации отпора военной экспансии, миграции, пандемиям смертельных болезней типа СПИДа, наркомании и т.п.).
Приняв ограниченную демократию как способ своего существования, Россия сможет продержаться жизненно необходимые двадцать лет. Через это время Запад в лице США и Европы погрузится в клубок межэтнических проблем и
Ведь сила лишь постольку сила, поскольку защищает свои национальные, объективно обусловленные интересы. Но поскольку защита своих интересов – это и есть сущность патриотизма, то только патриотическая политика России отвечает общему биосферному ритму природы и является главным условием ее реальной силы.
P . S . (Биение жизни)
Человечество ждет большие перемены. Они случаются каждый век, и XXI – не исключение. Многие этого не принимают, свое собственное благополучие сегодня они пытаются экстраполировать на завтрашние дни и обобщить на всех. Ницше сказал бы, что во всем этом видно человеческое, слишком человеческое… Но жизнь не стоит на месте и то, что сегодня кажется незыблемым, завтра превратится в прах.
Кажется, ничто так не устойчиво как представление, что человек – венец природы. Принято считать, что человек является ее завершающим звеном, конечным пунктом развития. Если согласиться с этим, то придется согласиться и с тем, что с возникновением человечества развитие жизни остановилось. Ведь раз человек – конечный элемент, то следующего элемента нет и не будет, значит, по большому счету, никаких серьезных рывков в развитии вещества быть не может. Могут быть лишь некоторые изменения, колебания в сторону лучше-хуже, спокойнее-беспокойнее. Так хотят некоторые и называют это гуманизмом.
Гуманизм – идеология неизменности, попытка остановить жизнь в своем естестве. Человек дозволяет себе быть гуманным, т.е. делает из себя предельную ценность, по сравнению с которой все остальное меркнет. Эта дозволенность есть следствие силы. Гуманистическая мораль – это мораль сильного.
Человеческая сила, породившая гуманизм, предполагает другую сторону, относительно которой она действует. Ясно, что в качестве этой другой стороны выступает не-человечество, по отношению к которому гуманность отступает. Люди хотят быть гуманными за счет других. Однако природа каждый день напоминает о себе извержениями вулканов, землетрясениями, эпидемиями, наводнениями… Она отнимает назад то, что было взято у нее наивными людьми. Кто-то думает, что это неправильно, что здесь заложена какая-то ошибка и пытается противостоять этому, ввергая себя и остальных в то, что называется «цивилизацией». Но жизнь полна ошибок, и убрав одну из них одного рода, тут же создаешь ошибки другого рода, причем в еще большем количестве, чем прежде.
Человек – часть природы. Казалось бы, это набившая оскомину сентенция. И вроде бы из нее следует, что человеку не удастся встать над природой, поскольку тогда ему придется встать над самим собой и отказаться от принципов гуманизма (самолюбия). Возможно ли это? Ведь собственный эгоизм толкает его быть самим собой.
Однако то здесь, то там мы вдруг с удивлением замечаем антиэгоизм. Зачем первым египетским монахам надо было уходить в пустыню? Зачем легендарный Че вдохновлял боливийцев на подвиги без ответа с их стороны? Зачем новоарабским смертникам подрывать себя с помощью поясов шахида? Это то, что Гумилев называл флуктуацией биосферы, это «неправильное» дыхание жизни, как она есть в своем существующем естестве. При этом только наличие такой «неправильности» делает жизнь жизнью, указывая на то, что изменения в ней не остановились.