Россия уголовная. От "воров в законе" до "отморозков"
Шрифт:
Расследовать это дело сотрудники московского РУОПа взялись лишь спустя пять лет. Выяснилось, что Надырь Мурадян - известный авторитет преступного сообщества. Картины не принесли ему счастья. В 1993 году его убили в Армении в ходе передела сфер влияния. Говорят, он пострадал за неуемную жадность. Его друг Ашот жив, здоров и даже преуспевает. Он прекрасно знает английский язык и специализируется на продаже краденого антиквариата и произведений искусства за рубеж. Ашот поддерживает связи с главарями российской оргпреступности, живущими за границей. У него шикарная вилла в Америке, но чаще он бывает в Швейцарии, где держит солидные вклады на банковских счетах.
Группировка Надыря переправляла драгоценности и антиквариат через Армению, Турцию
Хроника преступлений
– 7 июля 1994 года в Курске неизвестными лицами был похищен Борис Щербаков 1971 года рождения, безработный. Стало известно, что его привезли в Москву и под угрозой оружия и физической расправы потребовали 500 тысяч долларов США. Помимо этого у Щербакова забрали два его автомобиля - "Мазда-626" и джип "Шевролет". Через неделю этой же бандой в аэропорту Быково была похищена жительница Курска Елена Фомушкина 1964 года рождения. Она приехала по вызову Щербакова для того, чтобы собрать и передать деньги похитителям за его освобождение. 22 июля сотрудники РУОП города Москвы под руководством Гарника Восканяна после комплекса оперативнорозыскных мер обнаружили квартиру, где удерживался заложник. В 16.30 в 3-м Крутицком переулке появились бойцы СОБРа. Ворвавшись в квартиру, они освободили Щербакова и задержали преступников. Ими оказались представители армянской преступной группировки Вадим Карапетян, Роберт Хачатрян, Арамаис Тимонян, Андроник Маркарян, Станислав Айвазян и Георгий Погосов. Были установлены и соучастники похищения - Артур Саркисов и Заза Тумасов. Их взяли в тот же день в Курске, при освобождении Елены Фомушкиной, которую бандиты сопровождали до этого города и держали в заложницах.
– В июле 1994 года оперативники московского РУОПа получили информацию о том, что в Красногорском районе Московской области в поселке Опалиха в квартире семидесятилетней пенсионерки хранится огнестрельное оружие, принадлежащее членам одной из армянских ОПГ. 1 августа была проведена операция, в результате которой обнаружили и изъяли три автомата "АКС", два автоматных магазина, магазин к пистолету Макарова, цинк с патронами в количестве более 1000 штук.
– Весной 1997 года на московской конспиративной квартире был задержан известный армянский вор в законе Вартан Асатерьян. 34-летний авторитет криминального мира первую судимость за разбой получил в 16 лет. Отсидел в общей сложности почти 10 лет. При аресте у него изъяли три паспорта с разными прописками - в Ереване, Москве и Тамбове. Кроме того, у Вартана обнаружили 10 граммов героина, 3 грамма метадона и 34 бриллианта.
КЛОС И "ОТМОРОЖЕННАЯ" БАНДА
Олег Шеменев попал в поле зрения правоохранительных органов в 1989 году. Ныне ему тридцать лет от роду, в преступном мире известен как Клос, а также как Борода, - когда отпустил соответствующую растительность. После службы в Группе Советских войск в Германии постоянной работы не имел. Занимался восточными единоборствами. Ироничный, с чувством юмора, коммуникабельный, мстительный, беспощадный. Он умел подавлять одним взглядом своих пронзительных глаз. Его непредсказуемость и жестокость шокировали даже его ближайшее окружение.
В родной Ивантеевке Шеменев одним из первых начал заниматься квалифицированным вымогательством. Сколотил бригаду и доил едва оперившуюся коммерцию. В 1990-1992 годах начались крупные разборки за передел сфер влияния. Он всегда обостренно чувствовал опасность и вовремя уходил из района, где ему готовили неприятности. В 1990
Он переехал в Мытищи, где с 1991 по 1994 год снова работал "по профилю", подмял под себя местных бойцов, в том числе братьев Жигановых - сыновей Ростика, ныне покойного вора в законе. Занимался тем же: квалифицированными вымогательствами, наркотиками - от хранения до распространения. И сам пристрастился, нюхал кокаин. Когда начались крупные разборки с расстрелами в Мытищах, Ивантеевке, Клос благоразумно отошел в Солнцево, прибрав с собой часть мытищинской братвы. Это не очень понравилось ворам, тому же Ростику. Сильвестр, солнцевский авторитет, в их глазах не выглядел достойным человеком, не имел с ними ничего общего и по устоям, и по жизни. Поэтому братве порекомендовали вернуться обратно. И часть "братишек", последовав совету, ушла от Шеменеваю
Обстоятельства вынудили Клоса перейти на нелегалку: у него появилось слишком много врагов. Ему явно не хватало авторитета в воровском мире, опыта, прозорливости и других качеств для управления весьма непростой структурой - преступной группировкой. В банде началось брожение, она стала сыпаться, как дом из песка, упала дисциплина. В такой ситуации, чтобы сохранить остатки авторитета, Шеменеву ничего не оставалось, как сделать ставку на крайний беспредел. Деваться было некуда: с одной стороны - милиция, правоохранительные органы, жаждущие засадить его за решетку, с другой - недруги из преступной среды. И все же достаточно сильный костяк банды Шеменев сохранил и подчинил себе. Он гнул свою линию: воры нам не указ, пусть сами воруют, нечего им за наш счет кормиться. Авторитетов для него не существовало. Перестал отстегивать в воровской общак. "Отвязался". Среди воров таких называют отмороженными, ведь они не чтут "старых добрых" воровских законов.
Тех, кто заявлял, что им не по пути, находили в канаве с простреленной головой. Братва стала бояться его непредсказуемости. Только что Клос мог улыбаться, легко подшучивать, а в следующее мгновение буквально схватить за горло. Его сравнивали с крысой за способность урвать, утащить из-под носа кусок.
В Мытищах Шеменев уже не появлялся, там у него на подстежке были свои люди. Именитый вор в законе Паша Цируль прослеживал выходки заборзевшего Клоса, посылал разобраться своих людей: для него Шеменев был "никто и звать никак". Мытищинские авторитеты безуспешно пытались вытащить Шеменева на стрелку. Он дерзко игнорировал их, буквально, проезжая мимо, поплевывал в окно. Клос больше всего ценил свою свободу.
Действовал он чаще на территории Москвы: коммерсантов много, была возможность лавировать. Он разработал хитроумную систему передачи денег, которые ему выплачивали коммерсанты. Передавались они через нескольких посредников, перебрасывались по пути следования из машины в машину. Доказать вымогательство было почти невозможно. Поборы были так велики, что некоторым фирмам приходилось закрываться. Шеменев неплохо знал негласные методы работы милиции, возможно этой методике его тоже обучил кто-то из сотрудников правоохранительных органов. Перейдя на нелегалку, стал крайне подозрительным, чему способствовали и ломовые дозы кокаина: всюду мерещились милицейские "хвосты".