Россия в 1839 году (не вычитано!)
Шрифт:
Письмо десятое ни о чем не говорит, и, однако же, все всJ знают: должно быть, тайные беседы здесь бесконечно увлекательны, но кто их себе позволяет? Размышлять, исследовать -значит навлекать на себя
подозрения. Господин Репнин управлял империей и императором; господин Репнин уже два года как отставлен, и за эти два года ни один русский не произнес имени, которое прежде не сходило с языка у всех здешних жителей. Однажды он низвергся с вершины власти в полную безвестность: никто не осмеливается не только вспоминать о нем, но и верить в его существование, как настоящее, так и прошлое. В России стоит министру потерять должность, как друзья его тотчас глохнут и слепнут. Прослыть впавшим в немилость -- значит заживо себя похоронить. Я говорю "прослыть", потому что никто не дерзает сказать о человеке, что он уже впал в немилость, даже если дело к этому идет. Открыто заявить о немилости -- значит убить человека. Вот отчего русские не уверены сегодня в существовании министра, правившего ими
К кому воззовет однажды народ, устав от немоты вельмож? Каким взрывом ненависти чревато для самодержавия трусливое самоотречение аристократов? Чем заняты русские дворяне? Они обожают императора и становятся соучастниками его злоупотреблений, дабы по-прежнему угнетать крестьян, которых они будут истязать до тех пор, пока их кумир не вырвет кнут из их рук (заметьте, что кумир этот ими же и сотворен). К этой ли роли предназначены дворяне Провидением? Они занимают самые почетные должности в огромной империи. Но что сделали они, чтобы это заслужить? Чрезмерная и постоянно растущая власть монарха -- более чем заслуженная кара за слабость дворян. В истории России никто, кроме императора, испокон веков не занимался своим делом; дворянство, духовенство, все сословия общества изменяют своим обязанностям. Если народ живет в оковах, значит, он достоин такой участи; тиранию создают сами нации. Или цивилизованный мир не позже, чем через пять десятков лет, вновь покорится варварам, или в России свершится революция куда более страшная, чем та, последствия которой до сих пор ощущает европейский Запад. Я замечаю, что вызываю у здешних жителей страх, ибо известно, что писания мои убедительны. Всякий иностранец, ступающий на здешнюю землю, непременно подвергается строгому суду. "Это человек честный,-- думают судьи,-- а значит, опасный". Вот в чем разница: в стране, где правят адвокаты, честный человек всего-навсего бесполезен! "Французы ненавидят деспотизм, впадая в преувеличения, не имея о нем понятия ясного и просвещенного,-- говорят русские,-- поэтому их ненависть нам не страшна; но если однажды путешественник, чьему слову верят,
157
Астольф де Кюстин
Россия в 1839 году ибо сам он -- верующий, расскажет о подлинных наших злоупотреблениях, которые непременно бросятся ему в глаза, все увидят нас такими, каковы мы есть. Сегодня Франция лает на нас, толком нас не зная, но если завтра она нас узнает, то непременно искусает".
Разумеется, своей тревогой русские оказывают мне честь, которой я не заслужил, однако озабоченность их очевидна, как ни пытаются они ее скрыть. Не знаю, стану ли я высказывать все, что думаю об их стране, но знаю, что, опасаясь моих правдивых суждений, они оценивают себя по заслугам. У русских есть названия для всех вещей, но нет самих вещей; они богаты только на словах: прочтите объявления, и вы увидите, что в России имеются цивилизация, общество, литература, театр, изящные искусства, наука, но нет ни единого врача; юному обществу глубокие познания неведомы. Вы больны, у вас жар? лечитесь сами или зовите врача-иностранца. Если вы по случайности пригласите к себе врача, пользующего обитателей вашего квартала, вы подпишете себе смертный приговор, ибо русская медицина еще не вышла из пеленок. За исключением лейб-медика, которого, несмотря на его русское происхождение, мне отрекомендовали как человека весьма ученого, единственные доктора, чей приход не грозит вам смертью,-- немцы, пользующие великих князей; однако великие князья не сидят на месте, а выяснить точно, где они находятся в данную минуту, нет возможности; итак, по сути дела, вы не можете рассчитывать на медицинскую помощь. Все это не выдумки, но результат моих многодневных наблюдений, которые я не хочу ^ продолжать, дабы никого не скомпрометировать. Кто станет посы- ! лать слугу за двадцать, сорок или даже шестьдесят верст (два французских лье равняются семи верстам), чтобы узнать причину своей болезни? Вдобавок может случиться так, что ваш посланник не найдет врача в резиденции великого князя. В этом случае надеяться вам будет не на что. "Господина доктора нет дома"
– - другого ответа вы не дождетесь. Что же предпринять? Обратиться с вопросом к кому-нибудь другому? Но в России все покрыто тайной, на всем лежит печать главной здешней добродетели -- сдержанности; всякий почитает большой удачей лишний раз выказать свою скромность. Какой русский откажется от этой удачи, если она, вдобавок, сама идет ему в руки? Никому не следует знать о намерениях и маршрутах вельмож и их приближенных, к числу которых принадлежит и врач; все, о чем эти люди не считают нужным известить официально, должно оставаться в секрете. Здесь молчание -- золото; итак, если однажды вас выпроводили, дав уклончивый и неясный ответ, не вздумайте возвращаться и возобновлять расспросы. Вы больны? Ну и прекрасно: либо вы поправитесь самостоятельно, либо умрете, либо дождетесь возвращения вашего врача.
Вдобавок, самый ловкий из этих великокняжеских докторов сильно уступает худшему из наших лекарей; ученейшие знатоки
158
Письмо десятое
своего дела после многолетнего пребывания
Вернувшись домой сегодня вечером, я обнаружил письмо, которое меня приятно удивило. Благодаря ходатайству нашего посла я смогу присутствовать завтра в дворцовой церкви на бракосочетании великой княжны. Появиться при дворе, не будучи представленным,-- значит нарушить все законы этикета; я на это и не надеялся. Но император удостаивает меня этой милости. Граф Воронцов, обер-церемоний-мейстер, не предупредив меня, послал в Петергоф, находящийся в десяти лье от Петербурга, курьера с письмом, в котором умолял Его Величество решить мою судьбу; я ничего не знал об этом, ибо граф не хотел дразнить меня смутными надеждами. Его любезные хлопоты не остались напрасными. Император ответил, что я смогу присутствовать на бракосочетании в придворной церкви, а вечером без лишних церемоний представлюсь ему на балу. Итак, завтра, вернувшись из дворцовой церкви, я продолжу свой рассказ.
ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ
Сопоставление двух Лат: 14 июля 1789 года -- взятие Бастилии, 14 тля 1839 года
– - свадьба внука господина де Бога/те.-- Дворцовая церковь.-- Первое впечатление от облика императора.
– - Следствия деспотизма для деспота.
– - Портрет императора Николая.
– - Выражение его лииа.
– - Императрица.
– - Ее болезненный вид.
– - Всеобщее рабство.
– - Императрица не имеет права быть болшой.
– Опасность, которой чреваты для русских подданных путешествия.
– - Подступы к дворцу.
– - Смешное происшествие.
– - Императорская церковь.
– - Великолепие церемоний и нарядов.-- Появление императорской фамилии.-- Ошибки против тикета исправляются: кем?
– - Господин Пален держит венец над головой жениха.
– - Отступление.
– - Волнение императрицы.-- Ханжество, царящее в современном языке.-- Отчего то происходит?-- Музыка в придворной церкви.-- Старинные греческие песнопения, обработанные некогда итальянскими композиторами.-Чудесное действие этой музыки.-- Те Deum.-- Архиепископ.
– - Император целует ему руку.
– - Невозмутимость герцога Лейхтенбергского.
– - Его обманчивый вид.
– Ложное положение.
– - Воспоминание из эпохи Террора.
– - Талисман господина де Богарне.-- Нынче им владею я.-- Русские не знают, что такое толпа.-Громадность городских площадей.
– - В стране бескрайних просторов все кажется маленьким, -- Колонна Александра.
– - Адмиралтейство.
– - Церковь Святого Исаака.
– - Площадь, огромная, как равнина.
– - Русским недостает художественного чутья.
– - Какая архитектура была бы уместна в их стране и при их климате.-- Восточный гений реет над Россией.-- Гранит не выдерживает петербургских зим.
– Триумфальная колесница.
– - Надругательство над античным искусством.-Русские архитекторы.-- Деспотизм не притязает на победу над природой.
– - Гроза, разразившаяся во время бракосочетания.
– - Император.
– - Меняющееся выражение его лица.-- Особенности того лица.-- Что означает по-гречески слово "актер".-Император никогда не выходит из роли.
– - Внушаемая им привязанность.
– - Русский двор.
– - Император достоин жалости.
– - Его беспокойная жизнь.
– - Жшнь sma губит императрицу.
– - Влияние ятого пустопорожнего времяпрепровождения на воспитание царских детей.-- Меня представляют.-- Оттенки вежливости.-Слова императора.-- Звук его голоса.-- Императрица.
– - Ее приветливость.
– - Ее речи.
– - Придворное празднество.
– - Изумление, с которым придворные вошли во дворец, впервые открытый после пожара.-- Влияние атмосферы, царящей при дворе.-- Царедворцы на всех ступенях общественной лестницы.-- Танцы при дворе.-- Полонез.-- Большая галерея.-- Положительные умы восхищаются деспотизмом.-- Условия, какие обязано выполнять каждое правительство.-Франция не похожа на свое правительство.-- Удовольствие не является целью существования.-- Еще одна галерея.-- Ужин.-- Киргизский хан.-- Грузинская царица.-- Ее лицо.-- Смешное несчастье.-- Внешl6o
Письмо одиннадцатое теть не так обманчива, как кажется.
– - Русский придворный наряд.
– Национальный головной убор.
– - Женевец за императорским столам.
– - Любезность монарха.
– - Маленький столик.
– - Невозмутимость и хладнокровие швейцарца.
– Вид из окна на заходящее солнце.
– - Новое чудо: северные ночи.-- Их описание.-- Контраст города и дворца.-- Неожиданная встреча.-- Императрица.
– - Новый взгляд на внутренний двор Зимнего дворца.
– Его заполнил онемевший от восторга народ.
– - Обманчивая радость.
– - Заговор против истины.
– - Реплика госпожи де Сталь.
– - Бескорыстные радости простонародья.
– - Философия деспотизма.