Россия в Первой мировой войне
Шрифт:
Народ не понимает, почему из Юго-западного края и Бессарабии, которые Бог благословил урожаем в 300 миллионов пудов пшеницы, почти все это огромное богатство не вывезено и почему это произошло — от нерадивости ли и беспорядка или от невозможности выполнить это дело.
Государь, долг наш, как Ваших верноподданных, и горячая любовь к Отечеству побудили нас высказать все то, от чего кровью обливается наше сердце и смущается ум, но мы верим, что можно победить, можно сломить упорство врага, противопоставивши ему старую русскую доблесть.
Мы не слышали от представителей народа в самых скорбных и горьких речах их ни единого слова о заключении мира. Неизведанные силы таятся в глубинах русского народа.
Ваше Императорское Величество! Приемлем смелость сказать Вам: понимая неизбежность обособления власти, стоящей во главе Армии, от власти, управляющей страной, мы твердо знаем, однако, что без высшей власти, все объединяющей, невозможно правильное направление дела обороны. Только непререкаемой Царской властью можно установить согласие между Ставкой Великого князя, Верховного главнокомандующего и правительством.
Царь может повелеть своим военачальникам и правителям составить расчет будущих действий на продолжительное время, с предвидением всей сложности и многообразности последствий предпринятых решений и положить конец беспорядочным действиям, рассчитанным на несколько дней и не имеющим основной, далеко хватающей мысли.
Царь может расширить рамки расчетов и соображений. Царь может побудить, чтобы стремились не к робкому подражанию врагу, а к напряжению всех усилий огромной и мощной страны, желающей победить ценою всяческих жертв, чтобы превзойти врага и снаряжением и дальновидным расчетом.
Только Царь может повелеть, чтобы на ответственные должности выбирались те, кто уже выказал свою доблесть в боях, а не люди, часто не способные вести тяжкое дело войны. Царь может призвать все силы Великой России, чтобы создать те неприступные преграды, которые одна за другой будут защищать Родину до того предела, где Провидению угодно будет даровать нам окончательную победу над истощенным нашим упорством врагом.
В эту победу мы верим, Государь.
Вашего Императорского Величества верноподданные:
Председатель Военно-морской комиссии
Государственной думы:
Андрей Шингарев
Товарищи председателя:
Василий Шульгин, Никандр Савич
Члены Комиссии:
Дмитрий Сверчков, Иван Ефремов, Дмитрий Чихачев, Анатолий Добровольский, Николай Марков 2-й.
Первая итальянская армия, занимавшая позиции на левом фланге общего итальянского фронта, в Трентино, и, в общем, в течение года бездействовавшая, 6-го сего мая была атакована превосходными силами австрийцев, располагавших многочисленною тяжелою артиллериею, и потерпела серьезную неудачу. Армия потеряла до 16 000 пленных и 80 орудий.
Операция противников еще развивается, и возможные последствия дальнейшего наступления, по-видимому, сильно тревожат высшее итальянское командование, которое как через генерала Жоффра и нашего военного агента в Италии полковника Энкеля, так и непосредственно обратилось к нам с настойчивыми просьбами оказать содействие путем немедленного [146] перехода в наступление по крайней мере армиями Юго-западного фронта.
Всеподданнейше докладываю ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ суть полученных мною телеграмм.
146
Здесь и далее напечатанное курсивом подчеркнуто в подлиннике. (Прим. Н. Г.)
Уже 7 мая генерал Кадорна [147] ,
1) не предвидит возможности осуществить установленную общим планом действий атаку на Изонцо и
2) просит Русскую армию помочь итальянцам, согласно условий, выработанных в Шантильи [148] .
Но еще до этого разговора генерал Кадорна обратился к генералу Жоффру с просьбой повлиять на русское высшее командование, чтобы наша армия перешла в наступление «в возможно непродолжительном времени».
147
Нач. Штаба итальянской армии. (Прим. Н. Г.)
148
Конференция в Шантильи представителей союзных армий происходила под председательством генерала Жоффра, 6–8 декабря 1915 г. Дальнейшие выноски принадлежат подлиннику доклада. (Прим. Н. Г.)
Однако генерал Жоффр ответил, что причины, по которым Русская армия отсрочила начало своего наступления, слишком важны, чтобы были основания менять ныне установленный срок для выполнения операции{282}.
Узнав из ответов военных агентов, русского и французского, что начало наступления отсрочено примерно на месяц, генерал Кадорна успокоился, заявив, что при таких обстоятельствах он вполне разделяет мнение о совершенной нежелательности нарушения общего плана союзников, с которыми он более, чем когда-либо, желает действовать в полном единении. Однако генерал Кадорна закончил просьбой ныне же на нашем фронте произвести возможно сильное давление на австрийцев, дабы помешать переброске ими в Тироль дальнейших подкреплений{283}.
Таково было, в общем, настроение 7 мая высшего итальянского командования, соглашавшегося, что общий план действий союзников не должен быть нарушен существенным образом событиями на Итальянском фронте.
Надеждам этим не суждено было осуществиться. 8 мая атакованные итальянцы в силу тех или других причин отошли с потерями на линию Чима Ундичи — Чима делла Кальдиера — местечко Оспедалетто — гора Чимон Рава — Чима д'Аста{284}.
Вечером 9 мая высшее итальянское командование сообщило французскому военному агенту, что положение еще ухудшилось, так как XIV корпус очистил линию гора Верена — гора Камполонго, на левом берегу Астико, что предполагается задержаться на левом берегу долины Валь д'Асса, а в крайности отойти на линию местечко Вальстания в долине Бренты — гора Монте Ченджию в долине Астико. Резервную армию решено усилить до 5 корпусов и атаковать ею дебуширующие колонны австрийцев.
Вместе с тем французскому агенту было поручено передать генералу Жоффру просьбу повлиять в смысле немедленного перехода Русской армии в наступление.
Полковник Энкель считал 10 мая положение весьма серьезным вследствие обнаруженной войсками малой стойкости, при которой катастрофа может стать вопросом немногих дней{285}.
С 10 мая начинают поступать от полковника Ромеи (из Петрограда) и через полковника Энкеля просьбы высшего итальянского командования, по своему тону близкие к требованиям, о немедленном наступлении нашей армии.