Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Глущенко Евгений

Для получения разрешения на переселение крестьянину необходимо было прежде всего получить согласие общины о выходе из нее. Для этого крестьянин был обязан сдать находившийся в его пользовании участок земли, уплатить все подати и частные долги, представить «приемный приговор» от того общества, куда он переходит, а тому, кто еще не уплатил выкупные платежи, нужно было «уплатить половину долга, причитающегося по выкупной казенной ссуде за участок, состоящий в его пользовании, в случае если общество примет на себя ручательство за выплату остальной половины» [406] . Только после этого выходящему из общины крестьянину волостной староста выдавал увольнительное свидетельство с просьбой крестьянина переселиться на казенные земли, которые направлялись в Казенную палату.

406

Цит. по: Фомченко Л..П.

Указ. соч. С. 29.

Большинство подобных прошений отклонялось, можно было переселяться только в Алтайский округ, где находились обширные владения Государя, а также на дальневосточные земли – там заселение приветствовалось по военно-политическим соображениям.

Несмотря на запретительные меры, переселение в пореформенное время приобретало все больший размах. По данным Министерства государственных имуществ с 1861 по 1881 г., только в пределах Европейской России переселилось 262 тысячи человек [407] . Даже требование МВД «принять все меры к предупреждению самовольных переселений крестьян, чтобы крестьяне не были допускаемы до распродажи их имущества, совершаемой ими ранее, чем они получат окончательное право на выход из сельского общества» [408] не могло остановить самовольное переселенчество. Крестьяне распродавали свое имущество и уходили в другие, малонаселенные губернии и на окраины России.

407

Там же. С. 29.

408

Там же.

На новых местах переселенцев ждали новые трудности: основываясь на законоположениях, признающих право на отвод казенной земли только за весьма ограниченным числом лиц, власти не разрешали «самовольцам» селиться ни на казенных землях, ни на землях кочевников, ни на громадных просторах Сибири, которые принадлежали Императору («кабинетные земли»). В результате переселенцы находились как бы на нелегальном положении, иногда приписывались к городам, в мещане, или к волостям на положении безземельных, либо прибегали к другим ухищрениям. Иногда самовольцев задерживали в пути и возвращали на прежнее место жительства. Однако существовала необходимость заселения окраины, что толкало правительство к законотворчеству.

Поворот в переселенческой политике наметился на рубеже 70—80-х гг., под влиянием развития в стране рыночных отношений, а также участившихся крестьянских волнений, вызванных земельным голодом и демографическим взрывом (за последние 30 лет XIX в. население России увеличилось более чем в полтора раза). Первыми подняли тревогу земства центральных и малороссийских губерний – они ходатайствовали об облегчении переселения безземельных и малоземельных крестьян на казенные земли. Так, Воронежское земство писало губернатору, что «в сельском населении. живет и питается вера в то, что рано или поздно земля будет крестьянской. Что такая вера живет у бывшего крепостного, есть факт. Никакими письменными актами разрушить эту веру невозможно». Выход виделся в переселении «избытка» населения в другие местности. Похожие мысли высказывали другие земства [409] .

409

Брусникин Е.М. Переселенческая политика царизма в конце XIX века // Вопросы истории. 1965. № 1. С. 29.

В результате 10 июля 1881 г. были утверждены разработанные Министерством государственных имуществ Временные правила о переселении крестьян на свободные казенные земли. Право на переселение получили безземельные и малоземельные крестьяне, владевшие не более ¹/₃ высшего надела, определенного Положением 19 февраля 1861 г.

Теми же правилам был облегчен выход из общины: переселенцам больше не требовалось предоставить «приемный приговор» от нового общества, их задолженность по недоимкам переводилась на новое место жительства и т. п. Во Временных правилах оговаривалось, что «увольнение из сельского общества не должно превышать половины наличного числа душ», сказывалось опасение, что слишком многие сорвутся с места в поисках лучшей доли. Переселение разрешалось лишь с дозволения министров внутренних дел и государственных имуществ. Права крестьян на устройство на новом месте также были ограничены. Участки должны были отводиться лишь в краткосрочное пользование (от 6 до 13 лет), размером не более восьми десятин на мужскую душу. При этом администрации приписывалось действовать «без особой огласки». Не случайно поэтому Временные правила не были опубликованы. Этот документ, явившийся первой попыткой регулирования крестьянских переселений, представлял собой пример правительственных колебаний в переселенческом вопросе.

Подготовка переселенческого закона затянулась на восемь лет. Только 13 июля 1889 г. был утвержден и действовал до 1904 г. новый переселенческий закон. В него вошли основные положения разработанных ранее

Временных правил, имевшие ряд ограничений. Так, крестьянам по-прежнему запрещалось переселяться по своему усмотрению, их ходатайства о переселении могли быть отклонены администрацией под предлогом отсутствия свободных земельных участков, переселение допускалось с предварительного разрешения министров внутренних дел и государственных имуществ. «Лица, предпринявшие переселение без сего разрешения, – отмечалось в Положении, – возвращаются в места прописки распоряжениями административных властей». Министрам поручалось давать разрешение на переселение только лицам, «заслуживающим уважения», и направлять их туда, где «имеются свободные участки казенной земли, предназначенной для заселения». В свою очередь, местные власти должны были предоставлять сведения «об имущественном и хозяйственном положении просителей», а также обстоятельные заключения по этому поводу.

На новом месте земельные наделы отводились на мужскую душу «в размере, определяемом условиями земледелия и производительностью почвы». Поскольку в Законе 1889 г. не оговаривались размеры участков переселенцев, это право предоставлялось местным властям. Казенные земли выделялись переселенцам «прямо в постоянное (бессрочное) пользование», которые «не могут ни отчуждаться, ни обременяться налогами». Законом устанавливался и порядок землепользования, который мог быть общинным либо подворным. Это зависело от «приговора» собрания переселенцев-мужчин.

Следует подчеркнуть, что Законом впервые предусматривалась выдача лицам, получившим разрешение на переселение, путевых пособий на «обзаведение» хозяйством, а также «предоставлялись льготы по отбытию повинностей на новых местах» [410] .

В практике переселенческого дела большинство губернских и уездных по крестьянским делам присутствий еще до издания Закона 1889 г. придерживались правила отказывать в выдаче разрешений тем крестьянам, которые не имели достаточно собственных средств на переселение или могли арендовать земли у помещиков, хотя бы и на крайне невыгодных условиях. После 1889 г. этот порядок, подтвержденный рядом циркулярных разъяснений, сохранялся. Крестьяне, имевшие после продажи своего имущества менее 125–300 рублей, то есть именно те, которые больше всего бедствовали, как правило, получали отказ на свои прошения.

410

Полное собрание Законов Российской империи. Собр. 3-е. Т. IX. 1889. СПб., 1891. С. 535–538.

Однако отсутствие разрешений не могло остановить крестьян. По данным официальной статистики, на основании правил Закона до 1892 г. Министерство внутренних дел выдало разрешение на переселение в разной местности 17 289 семьям; за это же время за Уралом поселилось 28 911 семей. В 1892 и 1893 гг., когда выдача разрешений была временно приостановлена под предлогом отсутствия приготовленных участков для переселения, за Урал устремилось 145 635 человек [411] . По определению А. Кауфмана, «самовольные» переселения в начале 90-х гг. составляли от 60 до 85 процентов всего переселенческого движения за Урал, не говоря уже о таких районах, как Кубань, где переселение было почти исключительно «самовольным» [412] .

411

Ленский Н. Самовольные переселенцы и переселенческое законодательство // Вопросы колонизации. 1914. № 14. С. 115.

412

Кауфман Л.Л. Переселение и колонизация. СПб., 1905. С. 31.

Министерство внутренних дел в своих циркулярах неоднократно напоминало губернаторам, что «самовольные переселенцы» должны отдаваться под суд и что местная администрация «не только вправе, но и «обязана» не останавливаться в случае необходимости «перед немедленной задержкой и возвращением самовольно отлучившихся с места выхода» [413] .

Однако с 1895 г. отпала необходимость в выселении самовольцев, когда Царь на заседании комитета Сибирской железной дороги высказался за поощрение колонизации Сибири. Это нашло отражение и в утвержденных 15 апреля 1896 г. новых правилах о переселении крестьян в Сибирь. При Министерстве внутренних дел было образовано Переселенческое управление, которое должно было руководить переселенческим делом в России и облегчить подготовительной комиссии, состоящей при Комитете Сибирской железной дороги, «разработку всей совокупности предложений по переселенческому вопросу» [414] .

413

РГИА. Ф. 391. Оп. 1. Д. 49. Л. 174.

414

Ленский Н. Указ. соч. С. 116.