Россия вечная

Мамлеев Юрий Витальевич

Что же касается соотношения рассмотренных способов познания — метафизики, искусства, религии — с наукой, то здесь надо отметить, что наука — совсем иной способ познания, очень специфический. И вовсе не абсолютный, он слишком замкнут на нашем физическом мире. Когда появилось философское мышление, оно укладывало целое в философскую систему — декартовскую, гегельянскую или какую-то еще. Древний способ познания отрицал систему, так как считалось, что сведение реальности в систему невозможно, то есть полной интерпретации целого рациональным путем не может быть. Скажем, в исламе всегда существовал принцип: вы выдвигаете какое-то положение и все время добавляете, что Бог знает лучше. То есть всегда есть момент нашего незнания, мы не можем даже суперрациональное в человеческом разуме отождествить с Божественным.

Сейчас

в нашей стране возрождаются традиционные для русской интеллигенции споры западников и славянофилов. Каково Ваше отношение к этому новому старому противостоянию идей?

— Западничество и славянофильство. Это тема, с одной стороны, актуальная, с другой стороны — столько об этом написано, что в одном интервью невозможно изложить все, что нужно. Поэтому я хочу только поставить 2–3 вопроса, связанные с этой проблемой.

Первое. Западничество. Есть две точки зрения на Запад. Одна из них — Запад уже перестал быть тем, каким мы его представляли, понимали на протяжении всей его истории. В XIX веке, например, считалось, что Запад — это воплощение христианства, католичества и т. д. С другой стороны, Запад мыслился как проводник идей Возрождения, гуманистической философии и т. д. Надо совершенно определенно сказать, что такого Запада уже не существует. Когда люди говорят о Западе, то они говорят о Западе, который существовал до XX века и о котором они читали в книгах. Поскольку того Запада уже нет, то люди попадают в абсурдное положение, так как говорят о том, чего не существует.

Современная западная философия говорит о том, что на Западе наступила постхристианская эра. Совершенно очевидно, что современный Запад — это уже выход в какое-то иное состояние, которое уже ничего общего не имеет ни с гуманизмом, ни с христианством. С этим кончено. О крахе гуманизма западными философами написано столько книг, что о гуманизме просто смешно говорить. Западные философы считают, что исчез сам человек. Я не считаю, что наступил общий крах гуманизма как такового, но как система взглядов гуманизм потерпел крах еще в XIX веке, — это все признают. С другой стороны, говорят о том, что, несмотря на какие-то мутационные изменения, существует связь современного Запада с Западом «нормальным», таким, каким мы его себе представляем. Чтобы понять ту связь, нужно обратиться к одному из самых глубоких реалистов, Л.Н. Толстому, который обладал удивительно тонким пониманием человечества. У него есть маленький рассказ «Люцерн». Это, кажется, единственное его произведение, которое касается его впечатлений о том времени, когда он жил на Западе. Описание психологии тех людей с математической точностью совпало с характерами тех людей, которых мы увидели, оказавшись там, на Западе. Мы были поражены, насколько точно это совпадение! (Толстой обладает удивительно верным, правдивым взглядом на человека, без всякого умиления и приукрашивания.)

Россию считают мостом между Востоком и Западом, Европой и Азией, что очевидно и географически, и духовно. Нам приводят в пример Японию, Корею, которые сумели сохранить себя и в то же время создать технологическую цивилизацию. Что касается технологии, то это — несомненно, изобретение Запада, хотя об изобретении такой технологии знали древние, но они не хотели пойти по этому пути, так как видели, какую опасность несет он человечеству.

Тем не менее, Запад пошел по этому пути, так как хотел подчинить материю своей эгоистической воле. То есть был выпад «эго» против природы. Запад настолько преуспел в этом, что стал побеждать материально остальные цивилизации. Прежде всего была почти полностью истреблена прекрасная цивилизация индейцев, которая была связана с древнейшими культурами, в которые была заложена глубочайшая эзотерическая философия. Далее двинулись на Восток, подчинили индийскую цивилизацию… Все это известно. Началась эпоха колониальных империй. Это был поход против восточных цивилизаций. Перед последними встала задача выжить, сохранить себя, свою духовность.

Россия была первой страной, которая смогла успешно ответить на этот вызов Запада, потому что она была ближе к Европе и обладала чертами и европейской, и восточной цивилизации. Россия сумела создать при Петре Великом такую ситуацию, в которой уживалась и современная технология и предотвращалась западная экспансия. Таким образом,

одна из восточных цивилизаций сумела сочетать западную технологию и свою духовную самобытность. С большим опозданием то же стали делать и остальные восточные цивилизации. Такое сочетание было для них огромной проблемой, потому что денежно-технологическая система Запада полностью убивает духовность.

Каким образом восточные цивилизации могут создать современную технологию, сохранив свою духовность? Примером решения этой нелегкой задачи могут служить успехи Японии, Южной Кореи и т. д. Но действительно ли они сохранили свою духовность? Окончательное суждение об этом выносить еще рано, так как мы не знаем отдаленных последствий технологического скачка для уникальной культуры этих стран. На примере Индии мы видим, что идет непрерывная борьба между денежно-технологической цивилизацией и величайшей духовной цивилизацией. Борьба идет беспощадная.

Сейчас мы все активно заговорили о необходимости нашего духовного возрождения. Как Вы считаете, неизбежно ли при этом возрождение религиозности или возможна духовность внерелигиозная?

— Есть так называемая врожденная нравственность, которая дана человеку так же, как дан, например, разум. Она присутствует в каждом человеке независимо от его религиозных, политических взглядов. Мы видим, что есть атеисты гораздо нравственнее, чем верующие… На человека нужно смотреть реалистически, не нужно его идеализировать.

Глубоко ошибался Джефферсон, который говорил, что человек от природы добр, дайте ему только свободу! Церковь была права: в человеке есть и добро, и зло. Человек — это глубоко противоречивое существо.

Проблема заключается в том, что для того, чтобы действительно победить зло, нужна помощь религии. Одна только врожденная нравственность не может победить то зло, которое есть в человеке, особенно в современном мире. Это происходит по многим причинам, в частности, по той причине, что чисто врожденная нравственность, без онтологического подкрепления как бы повисает в воздухе, то есть она не подкреплена на философском, метафизическом уровне. В любой религии нравственность основана на том, что в основе мира лежит Высший Разум и том, что человеческая душа, или вневременная часть человеческого сознания, бессмертна и вечна. И это совершенно меняет картину.

Если мы возьмем атеистический вариант, то здесь нравственность бессильна при мысли, что со смертью все кончается. Если мир — это просто создание слепого случая, слепой комбинации материи, почему я должен быть нравственным, почему не дать волю своему эгоизму, не дать волю стремлению к наслаждению, к господству над другими людьми? Но вместе с тем, если нравственное начало является частью религиозного мировоззрения, ситуация, конечно, принципиально меняется, потому что в религиях очень подробно разработана идея, почему человек должен любить других людей, каким образом от этой любви зависит его судьба после смерти, судьба его единства с Богом. Так что здесь все соединено воедино, но это не значит, что обязательно любой верующий нравственнее атеиста. Это может быть верно, если это настоящий верующий. Но в религии очень много было лицемерия, формальной веры и т. д. Отсюда вытекает, что человек неверующий бывает нравственнее, чем человек верующий. Но в общем, из всего опыта истории человечества мы совершенно ясно видим, что нравственность тогда имеет полную силу, когда она подкреплена религией.

Кроме того, одной нравственности не достаточно для духовного воспитания человека. Ответить на вопрос: «Что такое Бог?» — не сможет ни психология, ни социология, ни тем более политика. На этот вопрос может ответить только метафизика, религия и искусство, кстати.

Мои студенты мне говорят, что иные люди следуют заповедям Бога из соображений практичности, для того, чтобы получить там вечное блаженство. Что это именно более высокого порядка практичность, чем практичность тех, которые стремятся взять все при жизни. Поэтому тут нужны, видимо, не только те аргументы, которые Вы привели, но и те, которые исходят из того, что Бог — это Абсолют, который не позволяет встать на путь нравственного релятивизма, когда все демагогически можно оправдать, коль скоро нет чего-то безусловного, не требующего обоснования, оправдания, рационального объяснения.