Россия - Век XX (Книга 1, Часть 1)
Шрифт:
Тот очевидный факт, что сегодня так или иначе продолжается политическая и идеологическая борьба, начавшаяся на рубеже XIX-XX веков (например, если выразиться наиболее кратко и просто, борьба между "капитализмом" и "социализмом"), побуждает прийти к существенному выводу: история России XX века (в отличие от истории XIX и предшествующих веков) еще не стала для нас в истинном смысле слова прошлым, мы еще, в сущности, не можем смотреть на нее из действительного будущего-то есть из иной, "новой" исторической эпохи, наступающей тогда, когда итоги предыдущей так или иначе подведены и о них в самом деле можно судить беспристрастно.
Вместе с тем было бы, конечно, нелепо "отложить" на какое-то время изучение этой истории, а, кроме того, даже наиболее политизированное (скажем, догматически советское или
И, рассуждая о непреодолимой тенденциозности нынешних сочинений об еще не ставшей "прошлым" Революции, я отнюдь не перечеркиваю усилия историков, основывающихся на той или иной "точке зрения" ("большевистской", "кадетской" и т.п.); в конце концов эти усилия в своей совокупности способны дать многостороннюю картину. Я только предлагаю подойти к делу более ответственно и, прежде всего, более осознанно, чем это обычно имеет место. Если вдуматься, главные "недостатки" тех сочинений об истории XX века, которые основываются на "точке зрения" какой-либо из политических сил (большевиков, кадетов и т.д.), проистекают не столько из самой этой - по сути дела в настоящее время неизбежной - политизированности, сколько из того факта, что она или не выявлена, или даже вообще не осознана авторами этих сочинений, преподносимых в качестве будто бы вполне "объективных". Открытое признание о сделанном автором такого сочинения выборе "точки зрения" дало бы существенную корректировку его анализа и его выводов.
В моем сочинении "точка зрения" или, вернее будет сказать, "точка отсчета" избрана вполне сознательно, и я говорю о ней с полной откровенностью: это крайне "консервативные" политические движения начала века, которые обычно называют "черносотенными".
Этот выбор вроде бы означает, что я оказываюсь в точно таком же положении, как и историки, которые сегодня избирают "точкой отсчета" большевиков, кадетов, эсеров и т.д. Ведь в настоящее время действуют если и не в полном - практическом - смысле слова политические, то, по крайней мере, идеологические силы, прямо и непосредственно считающиеся (и даже сами считающие себя) наследниками "черносотенцев" начала века. И следовательно, мое сочинение будет являть собой не столько исследование истории, сколько выдвижение "черносотенства" в качестве программы для современной, сегодняшней борьбы в сфере идеологии и, в конечном счете, политики.
Однако мое сочинение, надеюсь, убедит каждого читателя в том, что программа "черносотенцев" не может "победить" - как не могла она победить уже и в начале нашего века... Впрочем, и здесь, в предисловии, уместно и должно сказать об этом хотя бы вкратце.
"Черносотенцы" начала века исходили из того, что преобладающее большинство населения России нерушимо исповедует христианско-православные, монархически-самодержавные и народно-национальные убеждения, которые составляют самую основу сознания и бытия этого большинства. Однако ход истории со всей несомненностью показал, что такое представление было иллюзорным. Ныне же, в конце века, лишь не желающие оглянуться вокруг, замкнувшиеся в мире чисто умозрительных построений люди могут надеяться на победу "черносотенных" идей (о политиканах, только делающих вид, что они верят в соответствующий дух современного народа, говорить в данном случае незачем). И я избираю "черносотенцев" в качестве точки отсчета для взгляда на историю России XX века отнюдь не потому, что вижу в их идеологии вероятную программу грядущего пути России. События последнего времени (в частности, результаты различных избирательных кампаний) показали, что политические силы, которые в той или иной мере являются "наследниками" большевиков, или кадетов, или эсеров, могли получать более или менее широкую поддержку населения страны. Однако
Говоря об этом, я, понятно, отнюдь не имею в виду патриотические устремления вообще, которые в той или иной ситуации были присущи и "советской" эпохе. Идеология "черносотенства" всецело основывалась на безусловной, так сказать, врожденной православной Вере, еще сохранявшейся к началу XX века в душах миллионов русских людей; подлинный монархизм и немыслим без Веры, ибо монарх должен представать как "помазанник Божий", находящийся на троне по Высшей (а не человеческой) воле.
* * *
Здесь уместно и важно сделать отступление общего характера. Современные русские люди, полагающие, что можно возродить в душе народа или хотя бы весомой его части - то зиждившееся на православной Вере национальное сознание, которое было реальностью еще в XIX веке, не принимают во внимание своего рода переворот в самом "строении", "структуре" человеческих душ, совершившийся за последние десятилетия.
Утрату людьми убежденной, как бы врожденной Веры обычно истолковывают только как последствие запретов и борьбы с христианством в советское время. Между тем история мира дает немало доказательств тому, что жестокие гонения на христиан нередко вели к противоположному результату - к укреплению и росту Веры; есть подобные примеры и в советские времена. И характерно, что очень многие люди, родившиеся накануне или в первые годы после Революции и под воздействием жестоких гонений и антирелигиозной пропаганды вроде бы совсем отошедшие от Церкви, в пожилом возрасте стали возвращаться в нее; это даже дало серьезные основания говорить (главным образом в так называемом самиздате) о "православном возрождении" конца I960-1970-х годов.
Однако с теми, кто начали жизнь, скажем, в 1950-х годах и, тем более, позднее, дело обстоит по-иному. Правда, в наши дни, когда все запреты с религии и Церкви сняты, многие из этих людей посещают храмы. Но нередко это, увы, диктуется - прошу извинить за резкость - модным поветрием, а не духовным прозрением.
Я отнюдь не хочу сказать, что среди сегодняшних посетителей Церкви вообще нет подлинно религиозных людей; речь лишь о том, что они все же составляют меньшинство и, пожалуй, не очень значительное...
И причина утраты глубокой подлинной Веры заключается не столько в воздействии официального атеизма и всякого рода запретов, имевших место до последнего десятилетия (что затрудняло или вообще исключало посещение храмов), сколько в кардинальном изменении самой "структуры" человеческого сознания в условиях современной цивилизации.
Еще сравнительно недавно для абсолютного большинства людей их сознание и их деятельная жизнь были чем-то нераздельным, и верующий человек участвовал в религиозных обрядах в храме или в собственном доме, не задумываясь о самой своей Вере, не подвергая ее какому-либо "анализу". Он, в сущности, вообще не мог воспринять свое религиозное сознание как "объект", который можно осмыслять и оценивать.
Но в новейшее время совершается широчайшее и стремительное распространение различного рода предметных форм информации, которые существуют "отдельно" от людей и их непосредственной жизнедеятельности. Если еще сравнительно недавно человеческое сознание было всецело или хотя бы главным образом порождением самой жизни, формировалось как прямое и непосредственное "отражение" реального быта, труда, религиозного обряда, путешествия и т.д., то теперь оно во все возрастающей степени основывается на том, что явлено в каком-либо "тексте", на различного рода "экранах" и т.п. Могут возразить, что книга и даже газета - "изобретение" давних времен; однако только в XX веке они становятся привычной реальностью для большинства, в пределе - для всех людей. Ранее постоянное чтение было уделом немногих даже из среды владеющих грамотой людей (и, кстати сказать, религиозные сомнения в те давние времена были характерны почти исключительно для "книгочеев").