Россия времени Ивана Грозного
Шрифт:
Всего этого дворянам и боярам казалось мало для борьбы с выступлениями крестьянства и бедного городского люда — выборная администрация действовала недостаточно оперативно. «Губные старосты, — говорилось в одном, из докладов царю, — у себя в волостях лихих людей, татей, не сказывают». Поэтому на протяжении 1555–1556 гг. один за другим следовали указы, уточнявшие сферу деятельности губных старост и целовальников, повышавшие их ответственность за борьбу с хищениями феодальной собственности.
Запустение центра и северо-запада, связанное с усилением феодального гнета, вызывало беспокойство правительства. Губным старостам теперь было вменено в обязанность производить сыск о запустении земельных владений и следить за тем, чтобы в их округах «пустых мест… не было». Органы местного управления должны были предотвращать
С целью повышения роли губного управления был ликвидирован архаичный судебный поединок — «поле». Основным методом судопроизводства был признан розыск, производившийся губными старостами. Губной округ расширялся до территории целого уезда, тогда как раньше он соответствовал отдельной вотчине или волости. Наконец, для руководства губными учреждениями в эти же годы была создана «Разбойная изба». В 1555–1556 гг. было завершено создание губных органов по борьбе с «татями» и «разбойниками».
Пути складывания централизованного аппарата власти сходны с бывшими в других странах Европы, несмотря на разницу экономического и культурного развития. Губные старосты несколько похожи на мировых судей Англии, появившихся в середине XVI в. Мировые судьи также избирались из мелких землевладельцев, но функции их не ограничивались одними судами. Они издавали указы о бедных, ведали дорожным строительством, регулировали торговлю и промышленность.
Утверждая диктатуру помещиков и бояр, «наихристианнейший» государь выступал в маске доброго правителя. Именно таким его и рисует приговор об отмене кормлений августа 1556 г., изложение которого помещено в одном из списков Никоновской летописи.
Смысл реформы сводился к замене наместникови волостелей органами земского самоуправления, выбиравшимися из среды посадского населения и зажиточных кругов крестьянства. Земские власти творили суд и расправу по делам второстепенной важности и собирали подати, которые ранее платились кормленщикам («кормлёный окуп»). Эти подати теперь поступали в царскую казну, а позднее в особые финансовые приказы (четверти), и шли на обеспечение дворянской армии. Губные и земские учреждения были сословно-представительными органами дворянства, а также верхов посада и зажиточного черносошного крестьянства. Реформа местного управления содействовала уничтожению феодальной раздробленности в местном правительственном аппарате, укрепляла власть феодалов над крепостным крестьянством и городскими низами. По-видимому, единого указа об отмене кормлений не было. Наместники постепенно сменялись «излюбленными старостами», выборными из посадского населения и зажиточных кругов крестьянства.
Земская реформа распространялась по преимуществу на тяглых жителей посада и черносошное население, поэтому большая часть грамот относится к Двине, южной окраине и к Псковской земле. Двинская земля, присоединенная к Русскому государству в 1478 г., была районом черносошного крестьянства. Неплодородные почвы Подвинья отпугивали как новгородских, так и московских феодалов. Даже монастыри, столь предприимчивые в захватах новых земель, двигались на север медленнее, не успевая за крестьянином, осваивавшим и трудно поддающуюся землю, и лесные богатства, и тогда еще сравнительно мало ценившиеся морские. Крестьяне организовывали и соледобычу. Район Подвинья стал своеобразным перевалочным пунктом между земледельческими районами центра и промысловыми севера. В быстро развивавшихся районах русского Севера на протяжении первой половины XVI в. формировался новый тип крестьянина, торговавшего и рожью, и мехами, и солью, и рыбой. Выделились династии крупных рыбо-, соле- и лесопромышленников, владевших огромными участками земли. Прощелыкины, Савины, Кобелевы, Шульгины все эти недавние выходцы из крестьян вели почти такие же промыслы и торговлю, как и знаменитые Амосовы, наследники двинских бояр. «Торговые мужики» — скупали все новые и новые клочки, дополнявшие и округлявшие их прежние владения, рыбные тони, бобровые гоны, уточные ловища, доли в соляных варницах, лавки и места на посаде в городах.
Именно они и воспользовались земской реформой. Из их состава избирались «выборные судьи» (на Двине), «излюбленные головы» (на Пинеге), которым надлежало решать вопросы о наказании «ведомого душегубцы» (известного убийцы), разыскивать лихих людей
Верхушка волостного и посадского населения взяла в свои руки бразды местного самоуправления. Однако последнее даже на Севере утверждалось далеко не сразу. Правительство то передавало земли на откуп, то вновь восстанавливало кормления.
В центре, где доминировало поместно-вотчинное землевладение, земское самоуправление не могло соперничать с дворянским, представленным губными старостами. На южной и западной окраинах вскоре произошло возвращение к кормлениям, причем кормленщики выступали одновременно и в роли воевод, возглавлявших оборону от набегов и нападений.
В целом на основных территориях земская реформа оставалась неосуществленной, но власть наместников — кормленщиков постепенно заменилась воеводским управлением, более тесно связанным с центральным правительственным аппаратом. Губная и земская реформы были двумя сторонами одного и того же процесса усиления центрального аппарата принуждения трудового населения.
Тем же целям была подчинена и военная реформа. Принятое в 1555–1556 гг. уложение о службе установило для дворянства строгий порядок несения ратной службы. Каждый служилый человек, вотчинник или помещик, помимо личного участия, должен был выставлять вооруженных воинов из числа своих людей: один конный воин в полном вооружении, для дальнего похода снабженный запасным конем со 100 четвертей «доброй» земли в одном ноле. За каждого выставленного господин получал небольшое вознаграждение (2 рубля за человека в полном доспехе и 1 рубль за человека в тегиляе{14}), а за недоданного — платил двойной штраф».
Воинская служба отныне строго регламентировалась и приводилась в соответствие с поземельным описанием 50-х годов. Уложение о службе должно было обеспечить возможность строгого учета и проверки исправного несения военной службы феодалами, создать предпосылки роста поместной армии. Уложение о службе отвечало интересам среднепоместного дворянства, так как утверждало принцип несения воинской повинности в соответствии с размерами землевладения, увеличивая тем самым военно-служилые обязанности крупных феодалов. Слабое звено реформы заключалось в увеличении роли отрядов феодальной аристократии в составе дворянской конницы.
К середине 1556 г. был установлен новый «оклад» (денежное жалованье дворянам), размеры которого зависели от родовитости землевладельца и его военно-служилого положения. Получавшие денежное жалованье из приказов служилые люди теперь обязаны были регулярно нести военные обязанности. Одновременно вследствие создания земских и губных органов основная масса дворянского войска освобождалась от участия в финансово-судебном управлении на местах. Замена кормлений и вознаграждения за исполнение судебно-административных поручений денежным жалованьем из государевой казны за несение воинской службы была дальнейшим шагом на пути ликвидации пережитков феодальной раздробленности в местном управлении и придания дворянской коннице черт постоянного войска.
Для урегулирования местнических споров было проведено еще одно мероприятие: в 1555 г. был составлен «Государев родословец», справочник по вопросам «родовитости» феодальной знати. Другим справочником, касающимся военной службы феодалов, стали разрядные книги, содержавшие списки — «росписи» воевод в походах и на городовой службе. «Государев разряд» систематизировал сведения о военной службе знати за 80 лет (1475–1556 гг.). Наряду с «Государевым родословцем» разряд помогал регулировать и контролировать местнические споры. Способствуя наведению порядка в местнических отношениях знати и признав тем самым местничество, «Государев разряд» отразил противоречивый, компромиссный характер деятельности Избранной рады.