Россия за Сталина! 60 лет без Вождя
Шрифт:
«В ходе революции в стране возникли две власти: Временное правительство, избранное третьеиюньской Думой, и Совет рабочих и солдатских депутатов, избранный рабочими и солдатами…
Рабочие и солдаты должны ясно и определенно сказать: кого же они считают своим правительством, Временное правительство или Совет рабочих и солдатских депутатов?..
…Революция не может удовлетворить всех и вся. Она всегда одним концом удовлетворяет трудящиеся массы, другим концом бьет тайных и явных врагов этих масс.
Поэтому тут надо выбирать: либо вместе с рабочими и крестьянской беднотой за революцию, либо вместе
Как видим, Сталин почти мгновенно перешел от идеи « охраны труда» к идее власти Труда. И Сталин говорил о такой власти не как о конечной, стратегической цели революционной работы, а как о живой, настоятельной задаче текущего дня.
И здесь не было никакого лавирования, никакой непоследовательности. Просто Сталин очень быстро – быстрее, чем кто-либо другой, – ухватывал ленинскую мысль. Причем ухватывал не только основную нить, но и все ее нюансы.
Более того! Отталкиваясь от мыслей Ленина, Сталин умел их развить, причем в том же направлении, в каком их развивал (или развивал бы) сам Ленин.
Сталин точно видел и сознавал всю мощь Ленина и поэтому шел за Лениным сознательно.
Порой он шел с Лениным к плечу плечо – если иметь в виду понимание текущей и перспективной ситуации. Порой он шел чуть сзади Ленина, который пролагал Сталину путь. Но, как я понимаю, лишь один раз Сталин продвинулся в понимании текущего момента быстрее и дальше, чем Ленин, – это было в период советско-польской войны, когда Сталин уже понял, что Красной Армии не надо углубляться в Польшу, а Ленин, поверив Троцкому, питался иллюзиями европейской революции.
Впрочем, весной 1917 года до этой грустной коллизии ранней советской истории было еще далеко, и Ленин был в каждый отдельный момент событий 1917 года впереди всех, в том числе и впереди Сталина.
Другое дело, что не все это в реальном масштабе времени понимали.
А Сталин понимал.
И вел себя соответственно.
Сталин с самого начала своей революционной работы был погружен в ее практику, не имея возможности много времени уделять теории. Поскольку он обладал гениальными способностями, постольку он на основные теоретические проблемы очень быстро – почти сразу – выработал вполне верный взгляд. Однако развиваться как теоретик он не имел просто физической возможности – подполье не самая лучшая научная лаборатория.
Тюрьмы и ссылки тем более не лучшее место для теоретических изысканий, работы с источниками, правки корректур и т. д.
Да и базовое регулярное образование было у Сталина – по сравнению с Лениным – слабым. Достаточно напомнить, что у Сталина отец был малограмотным выходцем из крестьян, а отец Ленина имел всероссийскую репутацию выдающегося педагога даже среди царских деятелей просвещения.
Сталин все это прекрасно понимал и лидерство Ленина принимал именно в силу глубокого собственного понимания социальных проблем. Поэтому, когда Ленин приехал в Россию и сразу же начал «брать быка за рога», Сталин стал на его сторону без колебаний.
Конечно, это не значит, что Сталин не имел в 1917 году тех или иных тактических расхождений с Лениным, но это – вполне естественно. В конце концов – кто был более сильным теоретиком, Ленин или Сталин?
Безусловно, Ленин.
Значит, Ленин и ошибался меньше, и судил вернее, и решал точнее.
Но Сталин обладал почти мгновенной реакцией на ленинские идеи, а быстро осмыслив их, решительно их поддерживал.
В НАПРЯЖЕННОЙ работе прошел апрель – с «Апрельскими тезисами» Ленина, с Апрельской конференцией большевиков, где Ленина поддержали далеко не все…
Сталин его поддержал.
В
Началось лето 1917 года, которое принесло новый острый кризис.
С 3 по 24 июня (по старому стилю) в Петрограде проходил Первый Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, подготовленный Петроградским Советом.
Со всей России съехалось 1090 делегатов.
Большинство на съезде принадлежало эсерам (285 делегатов) и меньшевикам (248 депутатов). У большевиков было 105 мандатов. Поэтому Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), который был избран съездом Советов, был по составу и настрою преимущественно эсеровско-меньшевистским, то есть соглашательским.
На 10 июня большевики назначили массовую демонстрацию, но съезд ее отменил и назначил демонстрацию на 18 июня (1 июля) под лозунгом «Доверие Временному правительству!» – в этот день Временное правительство планировало начать общее наступление на фронте.
14 июня в номере 81-м «Правды» Сталин писал:«Товарищи! Своей попыткой демонстрировать 10 июня мы добились того, что Исполнительный Комитет и съезд Советов признали необходимость демонстрации. Вы знаете, должно быть, что съезд Советов назначил на 18 июня всеобщую демонстрацию, объявив заранее свободу лозунгов.
Теперь наша задача – добиться того, чтобы демонстрация в Петрограде 18 июня прошла под нашими революционными лозунгами…»
Массы волновались, особенно – солдаты. Они требовали от ЦК РСДРП (б) чуть ли не начала восстания, и лидерам большевиков приходилось их сдерживать. 18 июня (1 июля) в Петрограде у могилы жертв революции состоялась почти полумиллионная мирная демонстрация рабочих и солдат под лозунгами большевиков: «Долой войну!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Вся власть Советам!».
Июньское наступление на фронте закончилось провалом, стихийные волнения масс нарастали, из правительства ушли министры-кадеты.
От большевиков все настойчивее требовали выступления. Тем не менее ЦК большевиков ориентировал массы на новую мирную демонстрацию, назначенную на 4 (17 июля).
Эта, тоже почти полумиллионная, демонстрация была расстреляна правительственными войсками. Двоевластие кончилось, партия большевиков ушла фактически в подполье.
Редакция «Правды» была разгромлена, а газета – закрыта. Временное правительство получило от эсеровско-меньшевистского ЦИКа чрезвычайные полномочия.
Даже наиболее решительно настроенный Ленин в начале июля не считал необходимым немедленное вооруженное выступление. Оно было преждевременным – в стране за большевиками шла пока не вся народная масса. Однако только и именно большевики укрепляли свое влияние, а эсеры и меньшевики, не говоря уже о кадетах, его теряли.
Время работало на большевиков…
Забегая вперед, сообщу, что в сентябре 1917 года большевики завоевали большинство в Советах обеих столиц, и председателем Петроградского Совета был избран Троцкий, а Московского – Ногин.
Однако это было в будущем… Летом же июльский расстрел и последовавшие репрессии ситуацию изменили. В частности, Ленину угрожала физическая расправа.
Контрреволюция мобилизовалась.
Но мобилизовалась и революция.
Еще до июльской демонстрации 1 июля, была созвана Вторая (экстренная) Петроградская общегородская партийная конференция, которую нахлынувшие события прервали. Она возобновила свою работу лишь 16 июля, и Сталин сделал на ней два доклада – Отчетный доклад ЦК об июльских событиях и доклад о текущем моменте.