Российская интеллигенция, новые элиты и нравственное лидерство. Социально-этические этюды
Шрифт:
Кроме еврейского специалиста по счастью народов К. Маркса, были популярны взгляды М. Бакунин и Н. Махно. Анархические фантазии М. Бакунина упали на асоциальную почву мэтра протестного движения С. Нечаева и породили специфический плод – «Катехизис революционера» (1869 г.), в котором утверждалось, в частности: «Нравственно только то, что способствует торжеству революции. Все остальное – безнравственно». В отличие от Д. Каракозова, неудачно поднявшего руку на Царя – помазанника божьего 4 апреля 1866 г., интеллигенция в целом не сочувствовала нечаевцам.
Марксизм как опиум для интеллектуалов развился с критики религии, которую основоположник унаследовал от Л. Фейербаха. Марксистское учение внешне порывает
Тезис о неизбежности прихода к власти людей, занятых физическим трудом, подталкивал к выводу, что интеллигенция в определенной степени вредна для пролетарского дела. До конца своей земной жизни основоположники убеждали своих последователей, что при строительстве общества по новым чертежам наука может превратиться в непосредственную производительную силу, однако ни ум, ни специальные знания особо не потребуются. В их видении понятия «социализм» и «интеллигенция» почти не пересекались.
Одаренный поэтической Музой и финансово-состоятельный Фридрих Фридрихович Энгельс замечал: «Мы прекрасно можем обойтись без остальных «образованных» и, к примеру, нынешний сильный наплыв в партию литераторов и студентов сопряжен со всяческим вредом (курсив наш – С.Е.), если только не держать этих господ в должных рамках» [7] .
7
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.37. С. 380–381.
Восходящий субъект истории имел глубочайших попутчиков и в качестве приоритета открыто объявлял целостность праксиса и человека. Кому нечего терять, тот не должен растеряться. Пролетарии могут соединятся не только с пролетарками или на троих [8] .
На сакральный вопрос «В чем сила, брат?» пролетариат с привнесенным классовым сознанием и булыжником в руках отвечал так же, как супер-положительный герой фильма «Брат» (реж. А. Балабанов) Данила Багров – сила в правде.
8
Цитата из Манифеста Коммунистической партии: «Пролетариям нечего терять кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»
Чтобы остаться в истории, достаточно изменить ее ход. Пассионарная элита разрабатывала радикально-утопические проекты. Поэтому ее вклад в мировую мысль малозначителен, а в революционную теорию и практику – определяющий. Главный русский революционер В.И. Ленин и «большевики» как профессиональная партия подняли и удержали власть для воплощения социальной утопии в реальную жизнь.
Владимир Ульянов родился в городе Симбирске (Ульяновске) задолго до размещения там базы НАТО, имел предков с нерусской звучной фамилией «Бланк» и по отношению к еврейскому вопросу занимал примирительную позицию: «Еврейская раса оказала миру величайшие услуги. Будучи ассимилирована с различными нациями, гармонически слитая с различными национальными единицами, она и в будущем окажет услуги, имеющиеся за ней в прошлом» [9] .
9
Ленин
Невозможного желает лишь тот, кто может сделать слишком много. Модератор революционного мятежа В.И. Ленин потерял старшего брата – народника Александра, что помогло ему дистанцировался от самовлюбленных демагогов и утопистов, которые обожали рассуждать о чистоте идей и моральных принципов, вместо того чтобы делать дело и добиваться результатов. Партийный прораб ни разу не использовал слово «масон» [10] и полагал, что слова должны стать скромнее, а дела решительнее.
10
Заледорубленный Л.Д. Троцкий считал масонство буржуазным орудием обхода революции, усыпляющим сознание пролетариата.
Самый крупный теоретик марксизма в России Г.В. Плеханов увлекался народничеством, вел агитацию среди донских казаков, склонялся к меньшевикам, но ничего не смог реализовать на практике. «Партия нового типа» выделяла красное начало в марксизме и стала гиперплотным сообществом почти отсутствующего пролетариата. Старый и больной отец русского марксизма за несколько месяцев до отхода в вечную жизнь приезжал в Петроград вместе с женой Розалией Боград и группой западных социалистов бороться с большевиками и проповедывать – какой должна быть русская революция. Ошибки молодости проходят с годами, а в особенности – со смертью.
Главное орудие власти – единомыслие. Вождь пролетариата вслед за основоположниками не очень высоко оценивал роль интеллигенции и отмечал в письме буревестнику революции А.М. Горькому: «Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентов, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г…!» [11]
Уникальное качество Ленина как политического лидера с юридическим образованием, познавшего свой крестный путь на завод Михельсона – синтез абстрактной теоретической программы с тактикой и требованиями жизни. Сочетание казалось в высшей степени необычным: в одном лысоватом шатене соединились упрямый фанатик и гибкий оппортунист.
11
Ленин В.И. ПСС. Изд. 5-е, М., 1978. Т. 51. С. 48.
Первый Ильич не утерял фанатичную веру в свой идеал даже после захвата-удержания политической власти и сохранял ему верность, как библейский Иаков. Идеалистический фанатизм являлся основой политического мужества: самый известный коммунист XX века выдвигал лозунги («тезисы»), которые прямо разрывали с тем, во что верила его собственная партия. Преданность политическому идеалу позволяла не всегда считаться с мнением сторонников-почитателей. Партия большевиков проходила моральную проверку на жизненных дорогах и иногда сжималась до мнения и воли одного Ленина.
В свой черед, ленинский оппортунизм иногда требовал принципиально новой тактики и отступления на интеллектуально-идеологическом фронте. Вместе с фанатизмом пассионарный Ильич обладал и политическим инстинктом, который чувствовал подъем и падение народных настроений. Главный партийный рулевой не раз говорил о попятных ходах истории и возможных социально-строительных переделках. Некоторые ленинские соратники испытывали суеверный страх, сталкиваясь с политической проницательностью партийного лидера.